Значит, они очнулись раньше меня и один раз уже выясняли отношения. Мне было жаль мистера Смоллета, но я не мог придумать, что сказать или сделать. А Том бы сообразил. Где наш лисовин? Надеюсь, в безопасности. Я спросил:
— Мы давно здесь?
— Не слишком, — отозвался старший пилот. — Судя по тому, что не сдохли в холодрыге. Думаю, спутник слежения еще не прибыл.
— Третий и последний, — заметил Мэй, растирая посиневшие плечи. — Хорошо б Крису его хватило, чтоб увидеть все необходимое.
— Крису хватит, — обнадежил его Хэндс и начал подниматься. Лицо исказилось от усилия, с каким он отрывал себя от пола. — Черт-те что. Коффи напились, да еще холод собачий. — Он постоял, шатаясь; затем побрел в дальний угол, придерживаясь за стену. — Надеюсь, меня простят.
Хэндс справил в углу малую нужду и, повеселев, двинулся обратно.
— Отличный тростник: превосходно впитывает влагу и поглощает запахи.
«Бывший навигатор» поднялся и с каменным лицом направился туда же. Я не сомневался, что биопласт наложен безупречно и Юна-Вэл сойдет за мужчину в любых обстоятельствах. Тем более, что никому не пришло на ум за ней наблюдать.
Возвратившись, Сильвер снова угнездился возле старшего пилота.
— Потеплело, — сообщил он.
— Еще бы, — пробурчал Мэй. — Столько кипятку налито.
Однако и вправду стало теплей; положив ладонь на тростник, я ощутил ток теплого воздуха. Сказал об этом.
— Вот черт, — притворно вознегодовал Хэндс. — Кабы знать, что обогрев так включается, уж я б давно… — Он подумал и закончил, посчитавшись с ушами Юны-Вэл: — Море б налил.
Они с Мэем обсудили вопрос с разных сторон и всласть позубоскалили. В конце концов даже мистер Смоллет усмехнулся.
Отогреваясь, космолетчики быстро восстанавливали силы и способность соображать.
— Вот что я думаю, — начал Мэй, вернувшись мыслями к нашему плену, — коли тут с самого начала было тепло, мы могли с устатку несколько часов продрыхнуть. Так что, может, и спутник над нами уже висит, и зонды новые летают.
— Только надежды на них мало, — заметил «бывший навигатор». — Спутник опять сожрут, едва дойдет до развлечений.
— То-то и оно, — Хэндс оглядел тлеющий потолок и стены без признаков двери. — Как нас тут замуровали? Мистер Смоллет, пойдемте проверим, что вокруг.
Втроем с Мэем они двинулись вдоль одной из стен. Не прикасаясь к ней, с сосредоточенными лицами, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Risky fellows умеют находить людей сквозь стены. Кого они ищут сейчас — наших стражей? Однако мистер Смоллет, как мне казалось, утратил эти способности. Не полностью? Или не осознает, что потерял их?
Я перешел к Сильверу, который не отрываясь следил за космолетчиками.
— Ну что, капитан Джим? — слабо улыбнулся «бывший навигатор». — Хреновы ваши дела?
— Не хреновей ваших, капитан Сильвер.
Его биопластовые мышцы не усохли; плечи, бицепсы и торс по-прежнему смотрелись великолепно. Однако если приглядеться, то поймешь, что нервотрепка сожрала собственную плоть Юны-Вэл подчистую: «бывший навигатор» стал заметно тоньше в талии и уже в бедрах. Бедная моя Юна. Я попытался представить ту красивую женщину с изогнутыми губами и сединой росистого луга в глазах, которую видел на снимке в каюте и в «снах» на борту «Испаньолы». Представил — как будто увидел сквозь наложенный на лицо и тело биопласт. Юна-Вэл казалась измученной, напуганной и несчастной.
«Я люблю тебя», — сказал я мысленно. Ярко-зеленые, с цветными линзами глаза уставились на меня. Неужто Юна-Вэл слышит мысли? Ей уже случалось угадывать, о чем я думаю; она понимала меня, как никто другой.
«Я люблю тебя», — повторил я, а у самого вдруг перехватило горло. Удивительная, чудесная моя Юна. Что ее ждет? Судьба экипажей Флинта, участь Джойса с Хантером? У меня даже нет станнера, чтобы избавить ее от этого. Что ей проку в моей любви, если я не могу ее защитить?
Теплые пальцы легли мне на шею, скользнули вдоль позвоночника.
— Бедный Джим, — прошептала Юна-Вэл, убирая руку. — Мальчик мой… Надеюсь, Крис нас убьет вовремя.
Мистер Смоллет, Хэндс и Мэй прошли одну стену и двинулись вдоль второй. Те же сосредоточенные лица, неторопливый размеренный шаг.
И вторую стену прошли, и третью. Я наблюдал за ними, терзаясь надеждой. Вдруг найдут что-нибудь? Потайной выход, к примеру. Или место, где стена утончается и ее можно порвать руками. Если один из RF заберет силы у всех нас, он гору своротит…
— Эй, — тихо сказал Хэндс, и они разом остановились.
Настороженно уставились в пустую, тускло светящуюся стену.
— Лисовин, — выдохнул Мэй, а мистер Смоллет оттолкнул его и Хэндса прочь и сам отпрыгнул далеко в сторону.
Хэндс отчаянно замахал рукой, запрещая нам с Сильвером двигаться. Космолетчики кинулись от стены, словно та готовилась их сожрать.
Из тлеющего студня выдвинулся короткий бледный стерженек. Нет — луч. Это же карманный лучемет в действии. Луч пробежал по кругу, затем вырезанный шмат студня с чмоканьем выдернули с той стороны. В дыру мне ничего не было видно — лишь тлела толстая стена.
Он нашел нас! Хитроумный пронырливый лисовин, оставленный на свободе со всем снаряжением. Умница, друг, молодчага…
— Гад-деныш, — со злобой прошипел кто-то, и в дыру головой вперед втолкнули Тома.
Лисовин плашмя упал на хрустнувший тростник, а дыру в стене заткнули только что вырезанным куском. Разрез в студне тут же затянулся.
Мы бросились к Тому. Он лежал ничком, такой же полуголый, как и мы. Прямые светлые волосы были мокрые, словно его окатили водой.
Мистер Смоллет удрученно покачал головой.
— Ну что ж, юнга лисовин, с прибытием.
Том застонал.
— Ты цел?
— Да…
Мистер Смоллет просунул руки ему под грудь, чтобы переложить на спину. Том вскрикнул.
Наш капитан осторожно перевернул его — и застыл, удерживая Тома на руках. Сильвер охнул, Мэй выругался. Похоже, лисовина полосовали тем же лучом, каким резали стену. Умело и хладнокровно — не выжгли глаза, не повредили кости, не затронули сердце. На его биопластовой маске чернел выжженный иероглиф, второй иероглиф расползся по груди: длинные отметины шли от горла, сплетались над сердцем и затем сбегали на живот. Тонкие черные линии, окантованные красной воспаленной кожей. Вот отчего Том мокрый — его облили водой, когда потерял сознание.
Том сполз с ладоней мистера Смоллета и снова растянулся на полу, ткнулся лицом в жесткий тростник. Мэй положил ладонь ему на затылок, капитан — обе руки на спину. Я пошарил по карманам штанов в поисках завалявшейся обеззараживающей салфетки. Пусто.
Хэндс поискал у себя и тоже не нашел; Сильвер расстегнул ремень и сунул руку во внутренний потайной кармашек. Вытащил крошечную упаковку; ее и раскрыть было трудно. Особенно когда дрожат пальцы. Я забрал у «бывшего навигатора» салфетку и вынул ее из упаковки.
