— Собственный хрон для этого использовать нельзя, — талдычил Гарри непонятливому Тому. — Его отправили к чертовой матери со стороны. Признавайся: где твой хрон?
— Нет у меня хрона, — отбрехивался Том. — Откуда?
— Значит, у преступника есть сообщник, — объявлял Гарри. — Вспомни: у кого ты видел нечто, похожее на маленький лучемет?
— Не помню. Не видел. Я на них не смотрел. Я за Джима боялся. О-о, у меня все болит! — Том хватался за лицо и прокушенную руку.
Гарри ему не верил. Не потому, что Гарри умный и проницательный, — просто такой уж он человек. Он лично обыскал всех подозреваемых — Тома и хмельных парней с девицами — а меня обыскать не додумался, потому что я был не подозреваемый, а чудом спасшаяся жертва и хроном обладать не мог. Однако похожая на маленький лучемет штуковина как раз оттягивала карман моей куртки. Том подошел, когда я оплакивал Дракона, нагнулся, будто желая сказать слова утешения, и сунул игрушку мне в карман.
Наконец полиция убыла ни с чем, если не считать сомнительного описания внешности преступника. Он прибился к подвыпившей компании по пути к «Адмиралу Бенбоу», ничего вразумительного о нем сказать не могли, к тому же на лице наверняка был биопласт, как у Тома.
Затем доктора Ливси срочно вызвали в клинику, а Том засобирался домой.
Мы направились через пляж к его глайдеру. Я отыскал отпечатки лап Дракона; ветер понемногу засыпал их песком.
— Жаль, я в первый раз промазал, — сказал Том. — Попал со второго выстрела, а этот тип достал твоего зверя.
Я извлек из кармана утаенную от Гарри увесистую игрушку. Никакой это оказался не хрон, а обычный станнер. Том забрал его:
— Спасибо, что сберег. Полиция отняла бы: у меня нет разрешения.
— Так у кого был второй хрон? — Я уставился на отпечатки уже никогда не побегущих за мной лап. Они расплывались перед глазами.
— Чепуха, — отмахнулся Том. — Я бы скорее подумал о настройке на самоликвидацию. Когда я попал и у парня разжались пальцы, хрон воспринял это как сигнал, что задание выполнено. И ликвидировался вместе с хозяином — улетел в будущее. Они уже на дне моря или в космосе. — Том сел на корточки и коснулся оплывающего следа когтистой лапы. — Хороший был зверь. — Он помолчал, прощаясь с Драконом, и поднялся. — Джим, друг, а ведь где-то остался заказчик, который прислал сегодняшнего гостя. Он скоро узнает, что тебе опять повезло. Хочешь, я попрошу сквайра, чтобы дал охранника?
— Не хочу.
— Сквайр к тебе относится гораздо лучше, чем она. — Том принципиально называл миссис Трелони злым «она». — Будь его воля, он отдал бы за тебя Лайну.
— Угм. Отдал бы он дочь за негодяя, который торгует жизнями других людей. И не летит добывать новых Птиц, на которых сквайр надеется обогатиться.
— Птицы — вопрос особый. А насчет торговли жизнями… Я поклянусь мистеру Трелони, что те две тысячи не имеют отношения к убитым егерям.
— Так он тебе и поверит.
— Мне — поверит, — со спокойной уверенностью заявил Том.
— Ты не можешь клясться в том, чего сам не зна…
— Я знаю, откуда взялись деньги, — перебил он. — Но не могу рассказать это обществу.
— Что?!
— Не могу, — повторил он. — Если правда выплывет, тот человек будет уничтожен.
— А я не уничтожен? Со славой продажного егеря?
— Джим, друг, тебе мои сведения не пригодятся. Ты тоже не побежишь кричать: «Вот откуда деньги, всем доложу!»
— Но мне-то надо знать, кто и зачем.
Том вдруг улыбнулся.
— Ну-ка, попробуй меня купить. Что предложишь?
Мэй-дэй! Да уж не он ли сам всему причиной? Хотя нет, вряд ли. Давно бы признался.
— Я тебе поймаю поюна, — сказал я, подумав.
Это щедрая оплата. Шерсть у поюнов дымчатая, с чернью и серебром, и они очень смышленые. Прирученный зверек охотно болтает с хозяином, в грустную минуту рассмешит его и утешит, и вообще друга лучше поюна не сыскать. Только никто не берется его ловить — слишком редкий это зверь и осторожный.
У Тома загорелись глаза; какое-то мгновение он готов был согласиться.
— Не пойдет, — все-таки отказался он с сожалением.
— Двух поюнов.
— Нет. Я хочу, чтоб ты отправился за Птицами. Полетишь?
— Дорого продаешь.
— Оно того стоит.
— Черт с тобой, — уступил я. — Если не сумею отговорить сквайра, полечу.
К удивлению, Том не обрадовался, а наоборот, погрустнел. И с неохотой произнес:
— Лайна.
— Что ты несешь? У нее нет таких денег.
— Она копила на вашу свадьбу. А когда вы поссорились, швырнула назад то, что ты на нее потратил за эти годы. На подарки, развлечения…
— Но не две же тысячи.
— Лайна решила возместить расходы с лихвой. Отправила все, что у нее было.
Я потряс головой и убежденно сказал:
— Ты спятил либо нагло врешь, и я за Птицами не полечу. Родители не дают ей живых денег. А если она все-таки их раздобыла, то почему молчит? Меня обвиняют в сговоре с убийцами, а Лайна — ни гу-гу? Не верю.
Том открыл дверцу своего глайдера, собираясь лезть внутрь.
— Девочка не может признаться, что приворовывала у мамы с папой. Если мама узнает, сживет ее со свету. Так что не оправдаться тебе, друг мой Джим. Ты будешь молчать… и готовиться в поход за Птицами. Так я пришлю охранника?
— Пришлешь, — машинально ответил я, не успев прийти в себя от изумления. Лайна — приворовывала? Позорище… Если б я мог посчитать Тома вруном! Но я ему верил.
Глава 6
Разумеется, слушать меня никто не стал. Сквайр Трелони, захваченный своей затеей, лишь посмеялся; доктор Ливси напомнил, что не надо было смотреть RF-запись, которая меня чуть не угробила; мать с радостью ухватилась за возможность отправить меня подальше от киллера:
— Я боюсь за тебя здесь.
Том Редрут торжествовал. Он что ни день прилетал на своем глайдере и докладывал, как идет подготовка к путешествию. Каждый раз он являлся в новых масках, одна другой краше, — его мастер обогатился на заказах! — и, как заметила мать, наша Шейла положила на Тома глаз. Сам он, похоже, остался в неведении, слишком занятый собственными хлопотами. Записок от Лайны Том больше не привозил, но на словах передавал, что она сильно скучает. Я заикнулся о том, чтобы через него вернуть Лайне деньги; он скрипнул золотистой чешуей, которая в тот день была на лице, с явным усилием скривил губы в улыбку и отказался:
— Тут я тебе не помощник. Лайна ведь не знает, что я в курсе ее дел.
Присланный из поместья охранник бил баклуши и успешно охмурял двух наших горничных. Поскольку ничего не происходило и никакой опасности не наблюдалось, через несколько дней его отозвали обратно. Я не пожалел, считая, что гораздо успешнее уберегу себя сам.
