— Из-за нее, — вымолвила моя любимая, выпрямляясь под его вспыхнувшим взглядом. Мне почудились синеватые отблески на ее бледных щеках.
— Мистер Смоллет!
Он развернулся в мою сторону. В глазах пылал синий огонь — яростный и беспощадный. Я едва не попятился.
— Чувство вины — это смерть, — отчеканил мистер Смоллет. — Это хуже смерти, понятно?
— Тогда зачем вы летаете? — пролепетала Лайна.
— Нас этому научили, — обрезал капитан. — RF-корабли уникальны. Скорость немыслима. Дальность полета невероятна. К тому же нам платят немалые деньги.
— Но если оно так опасно…
— Вакуум вообще смертелен, — перебил мистер Смоллет. — Это не мешает нам летать в космосе на обычных кораблях. И я умею беречь людей. До сих пор у меня не забрали ни одного человека.
Синий огонь в его глазах угасал, голос делался тише, молодое худощавое лицо смягчалось. Охватившая меня жуть отпускала.
— Мистер Смоллет, а вы сами встречались с Чистильщиками? — спросил я.
Он не успел ответить: от мощного толчка распахнулась дверь. В комнату ворвался пилот глайдера — встрепанный, с выпученными глазами.
— Что-то случилось? — осведомился капитан Смоллет.
Пилот уставился на него, затем обшарил взглядом Лайну.
— Фффухх, — выдохнул он с облегчением. — Я уж думал…
— Мы тут беседовали, — сообщил капитан, поднимаясь на ноги. — Так что у вас?
— Извините, сэр, — пилот подтянулся. — Я без стука, потому как торопился. Лайна, пора домой.
Моя любимая безропотно накинула шубку.
— До свидания, мистер Смоллет. До свидания, Джим, — произнесла она твердо.
У меня тоже голова не шла кругом: хмель от коктейля выветрился без следа. Жаль, ничего не успели. Чертовски жаль…
Лайна вышла первой, пилот — за ней, оттеснив меня. Он так и не дал нам попрощаться: вывел Лайну из гостиницы и сразу усадил в глайдер.
Я смотрел, как оторвалась от земли изящная машина, как взяла курс на Жемчужную лагуну и растаяла в небе, где в холодной синеве распустили белые щупальца набежавшие перистые облака. До свидания, Лайна…
Наш капитан стоял рядом и тоже смотрел вслед глайдеру.
— Мистер Смоллет, — упрекнул я, — вам ничего не стоило задержать пилота в баре.
— Сильвер не дурак, — проговорил он задумчиво. — Неужто не соображал, что делает?
— Он хотел как лучше. А вы…
— А я бы не взял тебя в рейс. Ты бы сейчас обесчестил девицу, а на борту мучился бы раскаянием. Так и до беды недалеко.
Я молчал. Неправда. Это не называется «обесчестил». Мы с Лайной помолвлены; мы любим друг друга; мы оба этого хотели… Но я не стану объяснять это капитану. Наверное, он желает мне добра.
Хорошенькую услугу чуть было не оказал мне Сильвер. Остался бы я на Энглеланде — без Птиц и прочих сокровищ. И Лайна бы за меня замуж не пошла.
Я вернулся к вопросу, который не давал мне покоя:
— Мистер Смоллет, вы встречались с Чистильщиками?
Он отвернулся. Ветер шевелил его седые волосы.
— Какие они? — спросил я.
Он не ответил, лишь чуть заметно ссутулился.
— Мистер Смоллет, — меня пронзила внезапная мысль, — а вы сами — кто?
Капитан зашагал вдоль берега к лесу. Казалось, он убегает и от моих вопросов, и от неприятных ответов.
Кто он? Человек? Чистильщик? Мы с Томом ни черта не выяснили; даже в галактической сети сведений не нашли. Не успели — Шейла помешала.
Я двинулся в гостиницу. Наш с Лайной праздник капитан испортил; а как там дела у Тома с Шейлой? Ну как наш лисовин в приступе раскаяния — с чего бы нам раскаиваться, хотел бы я знать? — ну как накличет он треклятых Чистильщиков?
Что-то неправильно в этой затее. Почему я не могу сам разобраться, а вынужден полагаться на туманные намеки космолетчиков? Хоть бы посмотреть, на кого похожи Чистильщики. И убедиться, что наш капитан не из них.
Я вернулся к себе. В комнате чувствовался аромат Лайниных духов. Я постоял, вдыхая ускользающий запах. Лайна, девочка моя любимая. Королева Кэролайн. Дождись меня.
Включив комп, я попытался снова выйти в галактическую сеть. Черта с два. Мучился до сумерек безо всякого толку. Быть может, Том-лисовин помнит код доступа, который мы случайно подобрали?
Я спустился в вестибюль. Шейла сидела на своем месте за стойкой. В вазочке перед ней стояли фиолетовые с зеленым отливом перья — не иначе как из маски Тома, потому что у Птиц перья другие. Шейла перебирала их и поглаживала; взгляд был туманный. Тогда я поднялся на третий этаж, где мать поселила космолетчиков и лисовина. Постучался в дверь номера. Том не отозвался. Спит? Я заглянул. Никого не видать. И в душевой его нет.
Снова спустившись, я подошел к Шейле.
— Где Том?
— У себя.
— Нет его там.
Шейла прерывисто вздохнула, а обычно веселые карие глаза влажно блеснули.
— Что с тобой?
У нее дрогнула нижняя губа, ресницы опустились, скрывая мокрый блеск глаз. Мэй-дэй! Том умудрился ее обидеть?
— Послушай, если он что-то сделал не так, я набью ему морду.
Шейла моргнула, и на ресницах повисли слезинки.
— Джим, — она улыбнулась, — ты умный-умный, но при этом глупый-преглупый. Вы завтра улетаете — вот и все, что не так.
Собираясь продолжить поиски, я повернулся к входной двери. За стеклом наступающая ночь боролась с желтым светом фонарей. Фонари побеждали, длинная лестница была залита светом. На верхней ступеньке сидел Рысь, перед ним столбиком стоял поюн Александр, а рядом примостился капитан Смоллет. Капюшон его куртки был откинут, и я признал капитана по белым волосам. Что они делают там втроем? Я вышел.
— Мяу, — пожаловался котун мистеру Смоллету.
— Я люблю тебя, — тихо сказал Рысю поюн.
— Мяу, — печально повторил Рысь.
— Я люблю тебя, — безнадежно ответил Александр.
Моя тень вытянулась на ступенях, и капитан Смоллет обернулся.
— Что скажешь, Трижды Осененный? — Он почесал Рыся за ухом, и котун замурлыкал.
— Я люблю тебя, — горько проговорил поюн.
— На месте Сильвера я не отпускал бы зверей трепать языком направо и налево.
— Пожалуй, — согласился капитан. — Пойдем-ка, — он подобрал поюна под брюшко и поднялся на ноги. — Где Сильвер?
— Не знаю.
Мы пошли искать бывшего навигатора; Рысь бежал с нами, вился под ногами у капитана Смоллета. Собственно говоря, мне был нужен не Сильвер, а Том; я надеялся, что найду его с космолетчиками.
