— Слышал, — соврал Том. Ничего такого до наших с ним ушей не доходило.
— Так какого рожна ты к Джиму попер?
— Заскучал один.
Грянул бешеный хохот. Лисовин растерялся, затем усы на его маске сердито встопорщились. Он подождал, когда веселье утихнет.
— RF-полет еще не начался, — заявил он, — и я могу ночевать, где вздумается. Мистер Смоллет, разве я не прав?
— Не прав, — ответил ему первый помощник.
— А что случилось с навигаторами? — спросил я, желая понять, над чем потешается народ.
— Это дурацкий анекдот, — откликнулся Хэндс. — Лучше послушай про «Звездный охотник»; я на нем летал.
Сделалось тихо-тихо. Космолетчики подобрались, во взглядах появилась настороженность.
Хэндс присел на край стола, скрестил руки на груди. Спокойный, уверенный в себе. Я вспомнил, какая страшная рана у него на лице под маской. На чем пилот держится — на обезболивающем или на силе воли?
— Это было четыре года назад, — начал он. — Наш суперкарго забрел в каюту ко второму помощнику…
— По делу или сглупа? — перебил кто-то.
— Мне не докладывали. — Хэндс продолжил, обращаясь к нам с лисовином: — Парни зацепились языками, просидели в каюте несколько минут. И после этого их уже было не разогнать — куда один, туда и другой. Вместе работали, ели, спали.
— Спали? — тревожно переспросил Том.
— Вот именно. И ничем не поможешь: это RF. Корабль так устроен, что без жалости лупит по мозгам…
— Зачем? — спросил доктор Ливси.
Мне пришло на ум, что его смоляные волосы и черные глаза как нарочно подбирали под цвет стен и потолка. От этого доктор казался своим на RF-корабле — и при этом он был совершенно чужой: из яркого, разноцветного, здравомыслящего мира Энглеланда.
— По-другому RF не летает, — ответил ему Хэндс. — Это все, — пилот мотнул головой, имея в виду «Испаньолу», — заставляет нас работать… жить, воспринимать окружающее не по-человечески. Это корабль Чистильщиков, сэр, хоть его и строили люди.
— Ты не про то начал, — заметил навигатор Мэй с досадой.
Хэндс откинул со лба упавшую прядь — наверное, она раздражала рану под биопластом.
— Мы направлялись на Америго; ребятам было хорошо до самой посадки. Мы быстро разгрузились и без задержки взлетели. Но все равно — два часа без RF: парни успели опомниться и схватились за голову. Им возвращаться к женам, а они друг с другом кувыркались. Кругом виноваты.
— Почему их не оставили на Америго? — поинтересовался мистер Эрроу. — И куда смотрел первый помощник?
— Он не справился, — ответил Хэндс. — А на Америго оставаться нельзя. Жить невозможно — сплошная уголовщина. И иначе не выбраться: кроме RF, туда никто не летает.
— Обоих забрали Чистильщики? — подал голос сквайр Трелони. Он сидел туча тучей, постукивая пальцами по столу.
— Нет, сэр. Ребята не стали дожидаться счастья и рискнули вогнать себя в кому. Тридцать шансов из ста, что дотянешь до конца рейса и тебя вернут к жизни. RF-кома — совсем не то, что внизу… Оба погибли.
Мистер Смоллет взял со стола грустного поюна, посадил себе на плечо. Зверек распластался, как тряпочка.
— Капитаном на «Охотнике» был Джордж Грей? — спросил мистер Смоллет.
— Да, сэр, — отозвался планет-стрелок; девичий румянец у него на щеках стал гуще. — Его забрали в следующем рейсе. — Том Грей помолчал и добавил, опустив глаза: — Он мой дядя.
— Не вернулся?
— Мы о нем не слышали, сэр.
— А первый помощник? — спросил мистер Эрроу, озабоченный судьбой коллеги.
— Он больше не летает.
В наступившей паузе отчетливо прозвучало:
— Отсядь. — Это один охранник сквайра зашипел на другого.
— Особо-то не пугайтесь — в больших помещениях безопасно, — сказал мистер Эрроу. — По чужим каютам не бродите, вот и все.
— Да что это за хренотень?! — закричал вдруг сквайр Трелони, вскакивая. — Извращенцы, самоубийцы, Чистильщики, черт знает кто! Капитан, почему вы не сказали раньше?
— О чем? — холодно отозвался мистер Смоллет.
— Обо всем! Если б я только знал!..
— Вас никто не принуждал, дорогой сквайр, — оборвал его доктор Ливси. — Послушайте, господа, я врач, и я ничего не понимаю. Почему людям не дали простое снотворное? Чтобы спали по двадцать часов и не маялись чувством вины.
— Нельзя, — сказал мистер Эрроу. — Дэвид, поймите: это RF. Здесь все не так, как внизу.
Доктор прошелся вдоль длинного стола, круто развернулся.
— Кто у нас RF-врач?
— Дэниэл Эрроу. К вашим услугам, сэр. — У первого помощника губы дернулись в короткой усмешке.
— Будьте добры предоставить мне материалы по RF-медицине, — распорядился доктор Ливси.
— Нет.
— Почему это — нет?
— Запрещено, — произнес мистер Эрроу, но как-то не очень уверенно.
— Кем запрещено? Объясните, — потребовал доктор Ливси, как требовал бы ответа у сотрудника собственной клиники.
Первый помощник переглянулся с капитаном. Мистер Смоллет пожал плечами; распростертый поюн поднял голову и насторожил уши.
— Вся информация об RF засекречена, — повторил Хэндс слова, которые я уже слышал от Сильвера.
— Вздор, — доктор Ливси рубанул ладонью воздух. — Если речь пойдет о жизни людей… Александр, я настаиваю.
— Хорошо, — нехотя уступил капитан. — Но после Станции: иначе нас не выпустят в рейс.
Он погладил своего тезку по дымчатой шерстке; поюн тихонько вздохнул:
— Ах-ах.
— Где твой хозяин с завтраком? — спросил у него мистер Смоллет.
Александр смолчал.
Капитан ткнул кнопку связи на воротнике:
— Джон Сильвер, ответьте Александру Смоллету. Вы собираетесь морить нас голодом?
— Он не услышит, сэр, — сказал Хэндс. — После «Илайна» Джон потерял эти способности.
— Какие? — заинтересовался Том.
— RF, — ответил пилот, как будто это все объясняло.
Мы с лисовином хором возмутились, и Хэндс растолковал:
— Связь на корабле работает в двойном режиме. — Он коснулся кнопки на воротнике. — Громкая — два нажатия; RF-связь — одно. Она сродни телепатической: когда вызываешь человека, он твой голос слышит в собственной голове. Чтобы меня услышали, я должен назвать его полное имя и представиться сам. Но близкие друзья, которые давно летают вместе, могут обойтись короче. Мистер Смоллет, например, скажет: «Дэн, ответь мне», — и мистер Эрроу его услышит. А Джона дозовешься лишь по громкой… Я схожу за ним, — пилот двинулся было к двери.
