Том уселся на место второго помощника, всем своим видом выражая: «Я ваш юнга и имею право». Капитан не возразил.
Планет-стрелок начал выставлять еду на стол, с немалым трудом разбираясь в обилии блюд и разных плошек. Он пересчитывал людей, путался в тарелках, переносил их туда-сюда. Не выдержав, Джоб Андерсон стал ему помогать. Дика Мерри в салоне не было, и я не досчитался еще одного техника, пары пилотов и двух навигаторов. Одна вахта дежурит, другая спит.
Доктор Ливси не отрываясь глядел на свои лежащие на столе кулаки. Он был в бешенстве, но сдерживался. Бешенство клокотало внутри и, казалось, выплескивалось черными брызгами из глаз, стекало по запавшим щекам, ложилось недобрыми тенями. Только бы не угораздило кого-нибудь сболтнуть лишнее о нижних контурах. Не хватало нам смертоубийства на борту.
Сквайр Трелони ничего не понимал в происходящем. Это его раздражало, но он, видимо, считал ниже своего достоинства выказать неосведомленность. Поэтому сквайр сидел, поглядывая по сторонам и все больше наливаясь недовольством. Сыскал, к чему придраться:
— Том, что за новая блажь? Зачем ты всучил Джиму свою маску?
Лисовин пропустил вопрос мимо ушей, и сквайр неловко замолчал. Его охрана сидела с видом деревянных чурбанов. Неужто парням даже не любопытно, что у нас творится?
Питера Рейнборо сторонились, как зачумленного. Космолетчики избегали на него смотреть, планет-стрелок с тележкой обогнул пилота по нарочитой дуге, помогавший Грею Андерсон ухитрился поставить перед Рейнборо тарелки так, словно торопился сбыть с рук гадость. А сам Рейнборо сидел как в воду опущенный, понурив голову, сцепив похудевшие пальцы. Играл роль виноватого? По-моему, слишком хорошо играл. Что-то было неладно.
— Рей? — позвал я в тревоге.
Он не услышал. Я хотел еще раз позвать, но поймал взгляд Хэндса. Спокойный твердый взгляд, приказывающий: «Молчи». Смолчал. Проклятье. Заговорщики мы, что ли?
Наконец я решился взглянуть на капитана. Лисовин был неправ: мистера Смоллета не убили. Его предали. В синих глазах стояло горькое недоумение: «Как же так? Что ж вы, ребята? Я в вас верил, а вы такое учудили».
Как оправдался перед ним мистер Эрроу? Не мог же откровенно сознаться: «Мне пришлось выбить из тебя запретную догадку». Впрочем, первый помощник наверняка имеет право на удивительные поступки и не обязан отчитываться во время рейса. А Рейнборо нечего сказать, кроме «Я хотел, как лучше». Не признаваться же ему, что отправил меня на контуры не с Сильвером, а с Юной-Вэл. Он и не признался, а мистер Смоллет сражен его выходкой наповал.
Грей с Андерсоном выставили перед капитаном еду. Мистер Смоллет брезгливо собрал с тарелок какие-то листики:
— Это что за трава?
— Свежая зелень, — объяснил планет-стрелок.
— Почему у других нет?
— Э-э… — Грей замялся. — У Джима есть. Сильвер сготовил для вас двоих что-то особенное и пометил.
Планет-стрелок толкнул тележку дальше, чтобы обслужить лисовина. Мистер Смоллет вскочил.
— Израэль, с вашего позволения.
Он выхватил у Хэндса тарелку, с которой тот уже успел подцепить кусок мяса, и быстро обменял все прочее на собственную «особенную» еду. Хэндс невозмутимо наблюдал, держа навесу вилку с мясом, на котором дрожали капли сока.
— Дорогой капитан, что за детские капризы? — заворчал сквайр Трелони. — Не ожидал от вас, честное слово.
— Слушайте, я сегодня кого-нибудь убью, — яростно выдохнул мистер Смоллет.
— Сэр, оставьте в покое капитана корабля, — посоветовал сквайру Хэндс, примериваясь к новой порции мяса. — У него и без ваших придирок голова кругом.
Отвергнутую капитаном зелень потихоньку прибрал и отправил в рот лисовин. До чего странно видеть его без маски. Ни кровинки в лице, и сам кажется растерянным и беззащитным… Я попытался представить себе Юну-Вэл без биопласта, превратить ее из Джона Сильвера в красивую женщину с портрета. Ту, у которой золотистая кожа и чудесные изогнутые губы, и удивительные глаза. Вспомнив их, я мгновенно нырнул в серо-зеленую глубину и очутился посреди вечернего луга, на мокрой от росы траве. Острые верхушки ели-ели чернели на фоне жемчужного неба с разметанными перистыми облаками, по которым растекались красные полосы закатного света.
— Юна! — позвал я, и она появилась — в своей нелепой лесной куртке, не закрывающей плеч, в брюках и охотничьих сапожках со шнуровкой. Серо-зеленые глаза холодно блестели.
— Что тебе?
Я не ожидал такого приема. С какой стати?
— Я тебя чем-то обидел?
Она стояла, крепко сжав губы. Наверное, обидел, раз смотрит так враждебно.
— Юна, в чем дело? — я шагнул к ней.
Она попятилась, подняв руку, готовая ударить. В лице мелькнул страх, и я замер, чтобы не испугать Юну-Вэл еще больше.
— Что с тобой?
Она сумрачно усмехнулась.
— Вообразил, будто у меня появились новые обязанности? И что я стану валяться по траве, чуть только тебе приспичит?
Я не успел обидеться ни на слова, ни на оскорбительный тон.
— Джим, не спи, — встав с места и перегнувшись через стол, меня тряс Израэль Хэндс. — Спать — в собственной каюте, — проговорил он внушительно, когда я проморгался.
На него накинулся доктор Ливси, требуя отвязаться от меня и позволить спать, где душе угодно. Хэндс ответил, что доктор ни черта не смыслит в RF и пусть не командует. Том закричал: «Спорим: подерутся!» Капитан рявкнул на всех и навел порядок.
Я задумчиво сжевал листики зелени. Вкусные. К тому же их касалась Юна-Вэл, раскладывая по тарелкам. Юна — такая красивая на портрете и во сне. Так хочется быть рядом с ней… Чем я ей не угодил? Что за дурацкое сновидение? Откуда вообще все берется? Надо спросить у Рейнборо. Нет, не спросишь: пилот сидит мрачный, едва ковыряя еду. Тогда у Хэндса. Вот сразу после ужина и подгребу с вопросами.
— Господа, все свободны, — объявил мистер Смоллет, когда сквайр Трелони отставил опустевшую плошку из-под десерта. — Джим, останься. Грей, посуду соберете позже. Все свободны, — повторил капитан, потому что доктор Ливси решительно встал у меня за спиной, а Рейнборо, Хэндс и лисовин не тронулись с места. — Вы слышали? Все.
Выгнал-таки. Первыми подчинились пилоты, за ними — Том. Доктор Ливси упорствовал, но капитан безжалостно напомнил:
— Дэвид, вы требовали, чтобы вам предоставили материалы по RF-медицине. Вы их получили. Освоили? Нет? Тогда не беритесь за проблемы, которые находятся вне вашей компетенции, — отчеканил мистер Смоллет, повышая голос. «Компетенция» буквально зазвенела в воздухе, будто злое насекомое.
Пристыженный доктор покинул салон.
Мистер Смоллет уселся напротив меня. Синие беспощадные глаза впились, вынимая душу; я с трудом выдержал этот взгляд. Больше всего на свете хотелось выложить правду, как она есть.
