Судя по тону, он не был взбешен — скорей ошарашен.
Нырнувший в палатку Рейнборо повозился там и вылез. Уточнил у Делла:
— Они забрали энергию, чтобы уйти?
— Чтоб убежать, — хмуро поправил второй помощник, оглядывая темные палатки на светящемся плато. Позади лагеря черной скалой вздымалась «Испаньола»; сигнальных огней на ее корпусе не зажигали. — У десяти человек отняли. Надо же столько сожрать и не подавиться…
— Куда они двинулись?
— Хэндс изволил шутить. Якобы они отправились искать сундук, о котором нам пел лисовин.
Иными словами, Юна-Вэл пустилась в бега, чтобы дознание второго помощника не вылилось в содранный с лица биопласт.
Ушла. Ни словом не обмолвилась, не попрощалась. Так и не простила.
— Они взяли у Алекса лучемет, — сообщил Рейнборо.
Делл выругался и двинулся по лагерю проверять, как себя чувствует экипаж. Они крепко спали, обессиленные; капитан Смоллет был без сознания.
— Что с ним? — шепотом спросил я у Рейнборо.
Вместо ответа пилот дважды провел ладонью мне по спине. Кажется, понимаю: у всех энергию отняли один раз, а у мистера Смоллета — дважды. Второй раз, недавно, это сделал Рейнборо, прикрывавший бегство Хэндса и Юны-Вэл.
Куда ж они? В ночь, в неизвестность. Лучше бы я был с ними… Не нужен я ей. Совсем не нужен.
Было что-то неправильное в том, что капитан Смоллет лежит без чувств по милости своего пилота. Ему-то Рейнборо теперь не скажет: «Я за десять лет ни разу тебя не подвел». Их отношения — не моя забота, и все же досадно. А главное, еще немного — и въедливый Крис Делл задастся вопросом: «Почему?»
Я растолкал лисовина:
— Подъем. Мистеру Смоллету нужна помощь.
Том выскочил из палатки полуодетый, и я погнал его обратно, потому что было холодно.
— Уйди, зараза! Наглый коготун, — раздался вдруг голос мистера Эрроу.
На миг замерло сердце. Это не мистер Эрроу, конечно.
— Если еще раз поймаю, берегитесь. Выкупаю в холодной воде, — грозился поюн, которого выпустил на свободу заглянувший в палатку Сильвера второй помощник. — Ты погубишь корабль! Погубишь Александра! Мне не нужна влюбленная пара, — возмущался зверь, бегая кругами вокруг Делла. — Умница Александр.
— Питер, что делать? — воззвал к Рейнборо лисовин, прибежавший на помощь капитану.
— Ладонь на спину, между лопаток, — отозвался пилот и обернулся ко мне: — Напрасно ты Тома потревожил.
Что это было — упрек? Предупреждение? Надеюсь, я не сделал ничего, что может повредить Юне-Вэл.
Второй помощник перестал метаться по лагерю и забрался в капитанскую палатку вслед за Томом. Палатка закачалась — втроем в ней было трудно разместиться.
Поюн встал столбиком возле пульта сигнализации.
— Не двигаться, — велел он сам себе, а затем горько попросил: — Александр, прости.
Зачем Юна его оставила? Чтобы зверь за нее просил прощения у мистера Смоллета? Или не захотела брать с собой и подвергать опасностям? Рейнборо уверял, что планета безопасна. Хоть бы оно так и было…
Пилот уселся наземь у входа в палатку капитана. Голубоватый свет не достигал лица — одни глаза блестели.
— По мне, лучше бы им не возвращаться, — сообщил Рейнборо в пространство. — Сплошная морока.
Через пару минут мистер Смоллет пришел в себя. Второй помощник принялся объяснять, что случилось. Не больно-то внятно он излагал, но капитан ухватил суть.
— Вот ключ от подъемника; активирован. Вернуть обоих, — распорядился он. — Том, позволь мне одеться.
Делл и лисовин выбрались из палатки. Рейнборо потянулся за ключом — тонкой металлической пластинкой.
— Нет, — Делл отвел его руку, — ты не полетишь. Мэя пошлю.
— Мэй чуть жив, — возразил пилот.
— Посмотрим.
Навигатор Мэй, наш космодесантник, оказался ни на что не годен: когда он выполз наружу, его шатало, и кружилась голова. Делл потратил силы на мистера Смоллета, и ему нечего было отдать Мэю, а приказать мне или Рейнборо он не сообразил. Сунулся в палатку к пилоту Берту, затем к навигатору Норману; безнадежно махнул рукой. Наконец вытащил Джоба Андерсона. Техник отчаянно зевал, однако на ногах стоял твердо и обещал, что справится с глайдером.
— Джоб, сюрпризы могут быть самые разные, — напутствовал его мистер Смоллет; капитану было нехорошо, и он опирался на лисовина. — Будьте осторожны и возвращайтесь живым.
— А с бортовыми станнерами он сладит? — спросил Рейнборо, не обращаясь ни к кому в отдельности.
— Нет, — сказал Андерсон. — Мне бы стрелка в пару.
— Грея не дам, — заявил Делл. — Я покажу; справишься.
Они вдвоем пошли к «Испаньоле».
Уфф. По крайней мере, второй помощник не собирался сам в погоню за беглецами. Очевидно, размышлял я на пути к своей палатке, Делл — слишком важная фигура в экипаже. Техником или навигатором можно рискнуть, а вторым помощником — нельзя.
Я забрался к себе. Надеюсь, в ближайшие минуты меня не хватятся. А еще я надеюсь, что тут работает не только RF-связь.
Растянувшись на спальнике, я закрыл глаза. Юна, где ты? Где твой вечерний луг с росой и туманом? На борту «Испаньолы» я попадал туда мгновенно. А здесь — здесь пути на луг не было. Я беспомощно тыкался в черную пустоту, которая была у меня под веками, и не мог сквозь нее пробиться. Юна-Вэл, отзовись. Ты слышишь меня? За вами погоня, Юна, берегитесь!
Бесполезно. Не слышит. И не узнает о грозящей опасности, пока разведывательный глайдер не скользнет над головой и Андерсон не врубит бортовые станнеры. И тогда я уже не представляю, как уберечь Юну-Вэл от разоблачения.
В глупой надежде, я ткнул кнопку связи на воротнике:
— Израэль Хэндс, ответьте Джиму Хокинсу.
И Хэндс не слышит — я же не RF.
Их Рейнборо предупредит. Улучит мгновение и шепнет. Приободрившись, я снова выбрался наружу.
Мистер Смоллет, Том и навигатор Мэй устроились на вытащенном из палатки спальнике. Рейнборо в компанию не пригласили, и пилот одиноко сидел в стороне. Поюн шнырял от него к мистеру Смоллету и обратно и бормотал:
— Александр хороший. Умница Александр. Меня все зовут Рей. И можно на «ты». — Казалось, он желал их помирить.
— Джим, иди сюда, — позвал лисовин, пока я не уселся возле пилота.
Я присел рядом с Томом, чтобы не обострять отношения.
— Алекс, не нравится мне это, — навигатор подавил зевок. — Отзови Андерсона, а? Если двух идиотов куда-то понесло, это их личное горе…
— Они — не идиоты, — отчужденно произнес мистер Смоллет.
— Тебе видней. Но мое навигаторское сердце чует беду. — Мэй натянул на голову капюшон и уткнулся лицом в поднятые колени, намереваясь спать.
