Сквайр недоверчиво на него покосился, навострившая уши охрана придвинулась ближе.
— У вас под ногами — огромное состояние, — Грей топнул по мутно-белой стеклянистой массе. — Такого минерала больше нет нигде во вселенной; отличный строительный и поделочный материал. Годен для парковых беседок и скульптур, великолепен для эротических женских украшений. Моих — двадцать процентов прибыли. По рукам?
Шальная ухмылка Грея разгневала сквайра пуще прежнего.
— Постыдились бы, молодой человек. Затейники кругом, — заворчал он, направляясь к своей палатке. — Только шутки шутить горазды. Абсолютно некомпетентный экипаж.
Чтобы как-то себя занять, я задолго до срока принялся готовить обед. Мне взялись помогать Рейнборо с планет-стрелком и оба охранника. Приличный обед был вскоре готов, но с борта «Испаньолы» никто не спустился, и мы обедали в узком кругу. Потом Грей спросил у мистера Смоллета разрешение взять глайдер и совершить облет прилегающей территории — я было обрадовался, что слетаю с ним заодно, — и получил отказ. Невезуха. Охранники, зевая, слонялись по лагерю, мистер Трелони копил злобу.
Розовое с утра, к вечеру солнце зазолотилось, и воздух сверкал от роящихся искр. Сглаженные вершины гор таяли в цветной дымке и казались романтически-манящими.
— Едут, — наконец оповестил нас Рейнборо.
Кабина подъемника с окном, от которого бил сноп отраженного света, поехала вниз. Сквайр приготовился встретить капитана Смоллета новым списком претензий.
Космолетчики вышли. Вру: выползли — чуть живые, осунувшиеся, с темными подглазьями. Техники, навигаторы, два пилота и Крис Делл.
Сквайр устремился им навстречу. Застоявшаяся охрана бодро припустила следом.
— Где Том? — потребовал мистер Трелони. — Куда вы дели мальчишку?
— Он там, — второй помощник махнул рукой в сторону «Испаньолы». — С доктором. Ему нездоровится.
Мэй-дэй! Тут крепких risky fellows шатает; что же сталось с бедным лисовином?
— Вампиры! — выкрикнул сквайр тонким голосом. — Пожиратели жизней! Где капитан? Как он смел?! Увел Тома и… Он за это ответит!
Космолетчики добрели до лагеря. На парней страшно было смотреть — точно с каторги явились. Золотистые веснушки на лице пилота О'Брайена стали серые, будто присохшая грязь; сизые щеки Дика Мерри казались покрытыми двухдневной щетиной. Техник Стив рухнул на походное сиденьице, опрокинулся с него и остался лежать на голом камне, лишь пробормотал что-то жалобное, когда к нему наклонился Рейнборо.
— Кормите, — взмолился навигатор Мэй. — Кормите — или сдохнем все.
Я бросился выполнять просьбу, однако меня окликнул Крис Делл:
— Джим, на два слова.
Кормежкой занялся планет-стрелок, а я подошел ко второму помощнику.
— Хоть бы Джима пожалели, уроды! — сокрушенно воскликнул сквайр Трелони.
Делл с тоской посмотрел в искрящуюся даль; очевидно, у него не хватало сил тащиться туда, где не страшны чужие уши.
— Забирайся, — он приподнял полог своего жилища.
— Крис, вы спятили, — охнул сквайр. — Не смейте. Джим, не вздумай!
Мы нырнули внутрь, и опущенный полог отсек внешние звуки.
Поверх спальника здесь лежала пушистая шкура, явно принесенная из каюты второго помощника. Я уселся, стараясь не думать, что именно вообразил себе сквайр. Делл долго устраивался, не понимая, как в тесноте пристроить свои длинные ноги и не опрокинуть палатку. Наконец угнездился. И тут мы увидели в оконце смущенную морду охранника, которого мистер Трелони выслал проверить, чего ради второй помощник залучил меня к себе. Делл погрозил кулаком, и морда исчезла.
— Джим, разговор сугубо между нами, — начал он. — Я думаю, на «двойку» нам не перейти и на Станцию не вернуться.
— Почему?
Он отвел от лица челку. Светло-серые льдистые глаза глянули непривычно строго и печально.
— Алекс считает, что я после комы скверно соображаю и не могу найти верное решение. Он ошибается. Меня учили переналаживать и подстраивать режимы, но эта схема ни к черту не годится. Мне жалко людей, я напрасно их мучаю. Они не заслужили такой боли…
— Почему боли? — не понял я.
— Любые переделки на RF-корабле требуют мощного и болезненного RF-усилия, — объяснил Делл. — Плюс огромные энергозатраты. Ты сам видел — на ребятах лица нет. Лисовин вообще чуть на тот свет не отправился, Алекс его вернул с полдороги.
Плохо дело. Я пораскинул мозгами.
— Кто вас учил понижать заданный режим? Чистильщики?
Второго помощника передернуло.
— В их обучающие программы это не заложено. Люди учили, наши разработчики. Я успел пройти курс, а потом его отменили.
— Потому что схема не работает, и все в этом убедились?
— Наверное, — согласился Делл с грустью. — Словом, затея эта безнадежна, и я подумал… — Он растер лицо, пытаясь прогнать усталость, и бросил на меня неожиданный острый взгляд. — Джим, а не известно ли тебе о гипноизлучателе, который был у нас на борту?
— Известно.
Я рассказал о «Щитке». Делл выслушал с недоверием, потом осмыслил и застонал.
— Что ж Сильвер, гад, с гипнаком ко мне не пришел? Уж я бы уберег. Ах, тварь горелая… Нет, надо же — сгубить такую вещь.
Делл так расстроился, что я отвел взгляд, не в силах на него смотреть. За оконцем переминались чьи-то ноги. Не иначе как сквайр Трелони пытается блюсти нашу нравственность. Я обозлился. Только его идиотских подозрений не хватало.
Второй помощник тоже заметил стража за окном и встрепенулся.
— Джим, я вот о чем хотел потолковать. Коли нам не пересилить «Испаньолу», лучше потратиться на нечто конкретно полезное. Я готов заставить тебя забыть Сильвера. Хочешь? Тебе самому будет спокойней жить, да и сквайр с доктором перестанут высказываться. Это займет полминуты, и ты будешь свободен.
Забыть Юну-Вэл? Ни за что.
Однако я должен с благодарностью согласиться, потому как все считают ее Джоном Сильвером. На каком основании я откажусь?
Крис Делл прижал кнопку на усилителе внешних звуков, и в палатку ворвались причитания мистера Трелони, хохот ожившей команды и ядовитые советы в адрес сквайра.
— Слышишь, что делается? Он так и не успокоится, с доктором на пару.
Я стиснул зубы. Сегодня risky fellows потешаются над сквайром, а что будет завтра? Еще немного — и посмешищем стану я.
Но забыть Юну-Вэл?
Разумеется, надо забыть. Я ей не нужен; у нее есть Хэндс и мистер Смоллет. Она не простила, что я ее ослушался на корабле. И не бывать мне на ее вечернем лугу со слоистым туманом…
— Нет, — сказал я. — Крис, спасибо; нет.
