С трудом размахивая крыльями, несмотря на усиленные тренировки, я летела над ближайшими невысокими горами и с любопытством рассматривала округу. Внимательно изучала местность и делала пометки на карте. Только недавно вспомнила о своем очень полезном геологическом и географическом образовании, поэтому с энтузиазмом принялась за разработку и исполнение созревшего в голове плана по добыче средств к существованию как себе, так и всему королевству.
Войны и прочие напасти вроде прорыва «полуорков» привели к оскудению королевской казны Пограничья. Средств не хватало на самое необходимое, не говоря уже о желаемых. К примеру, одежду мне перешили из гардероба самой королевы, постыдясь использовать дешевые ткани для крылатой героини. И только через месяц я об этом узнала, вот и решилась на авантюру. Несмотря на страх остаться в горах одной, отправилась на разведку хотя бы ближайших территорий.
Постепенно я забралась довольно высоко. Невольно вспомнилась старая привычка разговаривать сама с собой, и теперь мой мурлыкающий голосок раздавался среди величественных горных вершин, уходивших в синее небо, и отчасти снимал напряжение одинокого полета. Еще раз осмотрев под собой площадку, я собралась приземлиться, чтобы воспользоваться редкими кустиками, а то мочи терпеть уже нет, и одновременно «ворчала»:
– Жаль, я не голубь! Приземляйся тут, штаны снимай, а эти пернатые раз на лету – и все, готово, кого-нибудь внизу осчастливили. И вообще, откуда такая дурацкая примета взялась: если тебя голубь пометит, значит, счастье скоро привалит?!
Дальше еще интереснее. В красках представила, как бы было весело, если бы огромные дрийя летали, как голуби, и «осчастливливали» всех внизу. Вот идешь ты, идешь и не знаешь, что скоро тебе повезет, а тут раз – и «огромное счастье» на голову прилетает. Главное, после не умереть от счастья. Ну, это к вопросу о том, почему коровы не летают. С трудом натянула штаны, едва не пополам согнувшись от смеха по поводу собственной же глупости, и выбралась из чахлых кустов.
Но тут в мою дурную голову пришла еще одна мысль, и я уткнулась в ладони лицом, заливаясь слезами от смеха. Представила целую стаю таких дрийя, заваливающих город «счастьем». И возникшую впоследствии легенду о целом городе, погибшем от свалившегося на него счастья.
От души поржав над собственным бредом, я продолжила изучать местность. Полетав еще с часок, приземлилась на привлекательной плоской площадке и уселась на край, свесив ноги в пропасть. Внизу расстилалась умиротворяющая картина, навевающая созерцательное настроение.
Пики горных вершин, подсвеченных двойной звездой, выполняющей работу нашего Солнца, тянулись в чистейшие голубые небеса. И звенящая тишина – почему-то даже птиц не видно и не слышно. Только я в этом безмолвии наслаждаюсь красотой мира, тишиной и коротким одиночеством. Ведь в прежней жизни я все время была чем-то занята. То уборкой и походами по магазинам, то работой, то решением проблем сестры и вытаскиванием ее из различных передряг. То Мишка все время пытался сделать из меня ту, которую хотел видеть рядом с собой.
Коллеги по работе тоже требовали соответствовать профессии. Приходилось давать им очень жесткий отпор и всегда быть начеку, ожидая очередной каверзы. В результате я не выдержала постоянного напряжения и с позором вернулась домой. Всю жизнь была кому-то что-то должна и обязана, только мне никто и ничего (кроме тетки, конечно). Слишком рано я, неуверенная в себе девушка с ранимой душой, стала взрослой и сильной.
Немного отдохнув, я встала, размяла уже порядком затекшую спину и в последний раз оглянулась. И тут мне снова пришла в голову идиотская мысль. А почему нет? Мне больше не хочется сдерживать свою не наигравшуюся в юности натуру, а хочется ощутить себя студенткой во время практики. Поискала глазами мел, не увидела (нет, так нет, обойдусь), решительно подошла к ровной отвесной скале и, применив огненную магию, начала писать. Закончив одну фразу, немного подумала и с ехидным смешком приписала другую. Потом, удовлетворенно улыбнувшись, отошла чуть дальше и прочитала вслух:
– Здесь была Юля! Жизнь – дерьмо, а боги – сволочи!
Но в тот момент, когда я закончила читать вслух последнюю фразу, в лоб довольно больно прилетел маленький камушек. Потирая ушибленное место, злобно прошипела:
– Ой, да ладно, что там неправильно написано-то!
Под каблуком разломился камешек, и я, подвернув ногу, упала, больно приложившись бедром. Вот тут уже страшно стало, и я виновато заголосила:
– Ну ладно, ладно, ну пошутила я! Что, уже пошутить нельзя?!
Доковыляла до скалы и сначала камнем попыталась, а потом своим пламенем затерла не понравившиеся Высшим слова, тем не менее, оставив «Здесь была Юля!» Знай наших! Русских!
Домой я летела, смахивая, скорее всего, на подбитый кукурузник, вихляя из стороны в сторону и неритмично размахивая крыльями.
Глава 5
Как-то вечером королевская чета позвала меня на посиделки в небольшую уютную комнату, приняв тем самым в ближний круг, можно сказать, родной. Мы уютно расположились с местной выпивкой, похожей на вино со специями, на шкуре кудлатого горного барана перед камином и смотрели на огонь. Эливия сидела, опершись на ноги Таурика, а он мягко поглаживал ее рассыпавшиеся по плечам шикарные волосы цвета шоколада. Мы уже почти прикончили приличный глиняный кувшин с горячительным, языки развязались, особенно у нас Эливией, и поэтому говорили на самые откровенные темы.
С трудом ворочая языком, я скосила пьяненький взгляд на супругов и проблеяла:
– Нет, ну вы мне скажите, почему наследников-то не заводите? Возраст-то подходящий. Ну, я понимаю: опасно, но ведь жизнь вообще опасная штука! А?
Таурик насупился и перестал гладить жену, а Эливия пьяно заплакала, размазывая слезы по щекам и выказывая свою душевную боль:
– Это я виновата, Юлия! Только я! Не могу подарить мужу наследника! Род Пограничных прервется из-за меня! Мы уже столько лет хотим, а все без толку. Только моя вина!
Допив вино, я отставила чарку в сторону и с трудом передвинулась к друзьям. Виновато приобняла плачущую женщину, уговаривая:
– Ну не плачь, Эл! Мы сейчас поглядим, что там и как. Все равно учиться-то надо когда-нибудь!
Эливия, округлив глаза, несколько напряглась, услышав, что я сейчас на ней учиться буду, но не двинулась с места. Я положила руки ей на живот, икнула и постаралась сосредоточиться. Пока сосредотачивалась, чуть не уснула, если бы Таурик не растормошил. Вот стыдоба! Тряхнув головой, я собралась и, наконец, у меня получилось почувствовать ее отклик. От удивления и ощущения происходящего очередного чуда прислушалась к себе. Действовала скорее на интуиции, выискивая темные, неправильные пятна и потоки, пока с недоумением не убрала руки от женщины.
– Не-а, у тебя все нормально, Эл!
Потом, подозрительно посмотрев на Таурика, вцепилась лапкой ему в штанину так, что ткань затрещала и обнажила волосатую мужскую ногу. Не заморачиваясь на порче королевских штанов и тем, что напугала их хозяина, положила лапки ему на живот и ушла в транс. А когда пришла в себя под удивленными взглядами обоих супругов, напряженно наблюдавших за мной, прохрипела в стиле придушенной кошки:
