Я проснулась, резко открыв глаза и прислушавшись к своему бьющемуся сердцу. Прохлада наступающего утра, проникшая под одежду, заставила быстро прийти в себя. Я села и, оглядевшись, заметила, что лагерь уже проснулся, только мархуз дрыхнет, зарывшись в мое одеяло, и безмятежно сопит оттуда, иногда подергивая лапами.
Кивком поздоровавшись со всеми, я с неудовольствием отметила отсутствие своего дракона. С неудовольствием, потому что вдовесок испытала разочарование и холод. Всю ночь он обогревал меня лучше всякой грелки и, по ощущению, покинул меня недавно.
Я вытряхнула из рюкзака туалетные принадлежности и в сырой дымке подкрадывающегося рассвета отправилась умываться и приводить себя в порядок. Заплетая косы, я заметила серый просвет между деревьями и решила пройтись и окончательно избавиться не столько от сна, сколько от грез об одном слишком привлекательном драконе.
Положив ладонь на шершавый ствол дерева, подняла взор от земли и восхищенно выдохнула. Впереди была небольшая полянка, усыпанная яркими просыпающимися цветами. Задрала голову и едва не вскрикнула от восторга. Еще серое небо было покрыто пылинками звезд, а Дрив медленно заступал на свою вахту, отнимая красную корону у Суара и возвращая ему первоначальный голубовато-розовый цвет.
Легкий ветерок трепал мои выбившиеся из кос волосы и ветки деревьев. Все вокруг просыпалось навстречу новому дню. Ночной сумрак живым покрывалом словно осязаемо опускался, а сверху на него наступал яркий прозрачный свет Дрива. Завороженная этой красотой, протянула ладони и словно прозрачную розоватую патоку собирала рассвет под шелест ветра, разносящего аромат распускающихся цветов.
Я отрешилась от всего, наблюдая, как пробуждается Лайванос, но краешком сознания все же уловила приближение Скайшера. Я не почувствовала его запах или звук шагов, просто в какой-то момент моя душа подсказала, он здесь и стоит сзади. Мгновение – и мужские ладони лодочкой подхватили мои, а его тело прижалось к спине. Подбородок лег на мою макушку, и мы какое-то время стояли вот так, наслаждаясь друг другом и началом утра.
Последние капли рассвета соскользнули с моих ладоней, я уже хотела разорвать наш контакт и опустить руки, но мужчина не дал мне этого сделать. Приложив небольшое усилие, сграбастал мои ладошки и, накрыв их своими, скрестил руки и прижал еще сильнее, словно спеленав собою. Чувствуя, как нечто твердое все сильнее упирается мне в поясницу, увеличиваясь в размерах, хрипло прошептала:
– Нам пора возвращаться!
– Да! Но не хочу… не могу выпустить тебя!
Не смогла удержаться и спросила, не двигаясь:
– Где ты вчера был?
Казалось бы, еще больше и ближе невозможно приникнуть, но после моего вопроса он расслабился и, буквально обтекая меня со всех сторон, произнес:
– Я рад, что без меня тебе уже неуютно, значит, наша связь усиливается. Огонек мой, я, хм-м-м, золотой, и привязка идет полным ходом. Мне необходимо сбросить напряжение, иначе ты станешь моей без твоего согласия. – Он почувствовал, как я насторожилась, поэтому, зарывшись в мои волосы на макушке, игриво поводил носом и продолжил: – Не волнуйся, Алев, мне помогает охота. Пока! За этим и покинул тебя ненадолго. И еда свежая, и пар выпустил… Но советую быстрее привыкать ко мне и, вообще, к мысли, что я твой избранный…
Я вырвалась из его рук и, пыхтя слово ежик, двинула в лагерь.
– Не в ту сторону идешь, любимая…
– Не смей меня так называть! Ты явно не знаком с истинным значением этого слова.
– А ты знакома, чтобы судить?!
Я резко развернулась и зло уставилась на него. Скайшер стоял, расставив ноги и сложив руки на груди. Ветер шевелил на его голове черный палантин. Потрясающее зрелище – он сейчас походил на ангела мести или что-то необъяснимое, страшное и опасное, но я была абсолютно уверена – мне его бояться не следует.
– Я видела, как горят глаза дракона, когда он смотрит на свою избранную, как светится его лицо…
– Но ты точно не знаешь, как твой отец добился твоей матери.
Я застыла, услышав его мрачный комментарий. Как он, вообще, догадался, что сейчас я говорила о родителях…
– Девочка, ты росла не в этом мире и только начинаешь жить… Драконы не люди и даже не эльфы, они не умеют и не будут действовать, как другие. Мы живем по иным законам, а они очень далеки от общепринятых. И любовь у нас другая. Да, возможно, она эгоистичная и немного деспотичная… Просто я теперь не могу даже представить свою жизнь без тебя. Твой аромат – это мой воздух, твое тело – это живительные лучи Дрива, без которого вся жизнь на Лайваносе прекратит существование, ты… ты – моя необходимость… нужда… Ты теперь моя жизнь, Алев, и этого уже не изменить! Никому! Любой из нас, драконов, сделает все возможное, чтобы обрести и присвоить свою избранную. Похитит, спрячет, отвоюет, убьет за нее любого, независимо от последствий… Мы не люди, Алев. Мы – драконы! И живем по своим законам! Я принял во внимание твое происхождение и образ жизни, не давлю на тебя. Не заявил свое право сразу, как встретил, а слежу и… защищаю от других, даю возможность привыкнуть ко мне, принять добровольно. Не хочу сломать, а пытаюсь завоевать тебя, но, поверь, я знаю, что такое любовь. Знаю, что значит быть одержимым любовью и своей женщиной, что значит найти, наконец, свою избранную.
– Ты не давишь?! Да ты танком напролом прешь и все время насмехаешься…
Скайшеррезко рванул ко мне и обнял, большой рукой притянув мою голову к груди, поглаживая и успокаивая, затем хрипло прошептал:
– Я пытался тебя зацепить хоть таким способом, заинтересовать, а то ты холодная, недоступная и всех держишь на расстоянии. А мне необходимо было заставить тебя реагировать на меня любым путем. Прости, если обидел. Мой самый сладкий светлый сон, моя сказка, в которую я уже перестал верить… А что такое танк?
– Огромная, тяжелая, металлическая махина. Под него попадешь – живым не останешься!
– Алев, когда ты попадешь под меня, поверь, я сделаю все возможное, чтобы ты почувствовала себя живой как никогда…
– Клянусь звездами, ты самый большой пошляк, которых я встречала!
– Нет, просто это пока слишком занимает голову и не дает спокойно мыслить и… жить. Хочу тебя, Алев, так сильно, что болит все тело.
– Может подлечить? Так я… – ехидно пробурчала, пытаясь вытащить голову из черных складок палантина.
Мой сарказм и ехидство утонули в смущении и горячей лавине стыда и… желания, когда он перехватил мою ладонь и приложил ее к своему паху. Накрыл и, удерживая своей, прижал, заставляя прочувствовать все его самые твердые намерения и горячее желание подлечиться. Бугор под моей ладонью неожиданно дернулся, потом еще раз, и Скайшер сдавленно застонал, прижимая своей рукой мою и начиная ими двигать вверх-вниз. Другая рука зарылась в мои волосы на затылке и приподняла голову, заставляя смотреть в его затуманенные страстью глаза, а потом он склонился надо мной и начал усиленно вылизывать мое лицо, подбираясь к губам. Рука уже довольно сильно двигала мою ладонь по его… бугру. А я так и стояла, как дура, в нерешительности, сгорая от ответного желания. Наконец, его губы добрались до моих и накрыли, выпивая мой вздох.
