Глава 22
– Да что же это такое? – прозвучало в полной тишине мое сдавленное восклицание.
Мы стояли на обрыве и мрачно взирали вниз на узкую стремительную реку – последний оплот света перед тьмой. Сразу за рекой начинался густой дремучий лес, который уже в паре километров от берега резко менялся. Если возле него росли обычные темно-зеленые деревья со светлыми шершавыми стволами, то затем, без всякого перехода, начиналась Тьма. Словно кто-то большой взял кисточку и провел большую черную полосу.
– Это то место, которое нам придется преодолеть, госпожа! Еще не передумали?
Вновь тревожно разглядывала пораженное проклятьем пространство леса. Искореженные стволы невероятных причудливых форм, потемневшие коричневые кроны – создавалось впечатление, что деревьям больно. Я не заметила там ни одного движения. Но, как меня предупредили, пока мы сегодня сюда ехали, это обманчивая и весьма опасная для жизни иллюзия. Там есть животные, переродившиеся и ставшие агрессивными под действием Тьмы, они нападают на любого, кто встретится им на пути. Нам придется идти по узкой тропе, которая защищена магией многих поколений марханов-паломников, последние пятьсот лет посещавших святой город. Однако на ней мы будем избавлены только от пагубного влияния Тьмы на наш разум, но, увы, не от зверей, и это весьма беспокоило.
– Нет, Дезей, я не передумала, не имею права. Так что давайте спускаться.
Мархан окинул меня взглядом, в котором смешались одобрение и благодарность, и первым скользнул вниз по неширокой, хорошо утоптанной, пологой тропинке. Крутая тропа петляла, словно ее протаптывал скрывающийся от погони заяц, и Тихоне с Серым было довольно сложно идти, а мне – ехать, все время отклонившись назад, чтобы не сползти вместе с седлом на холку. Я осторожно спешилась и, взяв лошадь под уздцы, пошла пешком. Сразу за мной шел Скай с Серым, за ним – Ксион и остальные марханы. Мансель с Харелем замыкали нашу цепочку.
Когда мы вышли к реке, я со ужасом посмотрела на стремительный поток, несущий свои воды в долину Эйнере. Вблизи река выглядела еще более опасной. Через нее был перекинут деревянный мост, подвешенный на переплетенных между собой канатах, которые держались на мощных каменных столбах, вбитых в землю. Сглотнув горькую от страха слюну, сделала над собой усилие, чтобы успокоиться.
Бросила неуверенный взгляд на шаткий мост, потом неосознанно на дракона, и он, тут же шагнув ко мне, обхватил за талию и прижал к себе. Я выдохнула, принимая его объятия и защиту, но тут же услышала мягкий голос Дезея:
– Наш мост будет дальше, там. – Он показал в сторону излучины реки. – За поворотом.
– А чем тебя мост эльфов не устраивает, жрец? Или брезгуешь? – голос Манселя был переполнен ядом.
– Все равно придется идти к излучине, наш путь начинается оттуда, так что не вижу смысла торопиться перейти на ту сторону. – Жрец ответил спокойно, лишь в его черных глазах под кустистыми бровями полыхнули ненависть и презрение.
– А я вижу! Мы пойдем вдоль обрыва, и нас запросто может накрыть сорвавшимися камнями, и небо вон мутное и тяжелое от кучевых облаков… А наш мост гораздо крепче, чем ваш. К тому же, он полностью веревочный, как мы лошадей переведем?
Последний аргумент раздраженного Манселя оказался важнее, и мы направились к эльфийскому мосту. Скай по-прежнему шел рядом, держа одной рукой мою ладонь, а второй – Серого. Я так же вела Тихоню, но у моста остановилась, испытывая непреодолимый страх перед водной стихией.
– Светлый, на тебе наши лошади! – резкий, беспрекословный тон дракона заставил обернуться и посмотреть, зачем передавать кому-то мою лошадь. Но в этот момент меня подхватили на руки, и голос Ская воркующе произнес у меня над ухом:
– Закрой глазки, мечта моя легкокрылая, а еще лучше поцелуй меня… куда-нибудь…
– Нашел место миловаться, – ответила я беззлобно, но глаза закрыла и даже уткнулась ему в грудь лицом. Видеть я не видела, но хорошо слышала рев воды под нами и все сильнее цеплялась за своего дракона.
– Ты помнишь, я сказал, что люблю тебя?
– Угу!
– А ты меня?
– Угу!
– Я счастлив, девочка моя! Что ты, наконец, осознала свои чувства.
Я забыла про реку, про страх, опешив от такой наглости и того, что меня так беспардонно провели.
Стукнула по широкой груди, но лишь отбила себе ладонь и досадливо прошипела:
– Ты наглый, самоуверенный…
– Но ты, как выяснилось, меня все же любишь?! Да и пришли мы уже…
Я покрутила головой и отметила, что мы действительно на другой стороне, поэтому заскользила змейкой вниз, но он тут же прижал меня к себе, и я ощутила это самое свидетельство любви в полной мере и опять покраснела.
– Ты не ответила на мой вопрос…
– А ты не спрашивал, ты, как обычно, утверждал, и так во всем…
– Хорошо, спрашиваю, ты меня любишь?
В золотых глазах проскользнула тревога и… тоска. И я сдалась именно из-за глубины его чувств, поэтому потянулась к его уху и выдохнула:
– Еще нет, но, кажется, очень близка к этому!
Хитрый блеск стер все чувства, на которые я клюнула, и в этот момент показалось, будто он сознательно показал мне то, что я хотела увидеть… Гад чешуйчатый!
– Значит, я двигаюсь в правильном направлении… Младшенький, дырку у меня на спине протрешь своим злобным взглядом, не прекратишь – покусаю. И, думаю, в отличие от вашей Повелительницы, тебе это вряд ли понравится.
Сначала меня сбил с толку этот резкий переход от заигрывающего к ледяному, угрожающему тону, а последнее двусмысленное замечание разозлило, но потом я не выдержала и рассмеялась, повиснув на шее дракона. Потому что выпускать меня из своих рук он явно был не намерен. Марханы ехидно оскалились, насмешливо поглядывая на Манселя. Однако Харель стоял невозмутимым изваянием и почему-то смотрел по сторонам, как будто выискивая что-то.
Наконец, меня усадили в седло Тихони, и мы дружно продолжили путь. Но стоило нам добраться до излучины, как мои подозрения насчет наследника с телохранителем подтвердились. Нас встречали и, как я поняла чуть раньше, мы все еще находились на территории светлых, но возле второго моста начнутся земли марханов.
Нас поджидали не меньше сотни светлых и, судя по их виду, настоящих воинов. Они перекрывали нам путь и были без лошадей. Трое впереди, а остальные – охрана, но все с шаури, значит, из высокородных домов. Мансель с Харелем спешились, и если первый с многозначительной усмешкой посмотрел на нас с драконом и быстро пошел им навстречу, то Харель задержался, чтобы тихо сказать:
– Моя кровь ваша, Повелительница, а честь принадлежит старшему Эс Севери. Но я в вашем распоряжении, только прикажите.
Я мотнула головой, отпуская его, он резко, коротко кивнул и, подойдя к своим, низко склонился. Видимо, самый главный светлый, оценив Хареля, что-то тихо ему сказал и жестом отпустил. Он гордо выпрямился и отошел немного дальше, присоединившись к остальным, тоже внимательно изучавшим его новое лиловое шаури. Высокородная троица направилась в нашу сторону, а марханы окружили плотным кольцом нас с драконом, от чего последний, весело хохотнув, помог мне спешиться с лошади, натянул пониже свой палантин и с любопытством продолжил следить за светлыми.
