Рис. 61. Личина южносибирского — минусинского происхождения из Новгорода, Новгородский Музей (по: Древний Новгород: искусство и археология. М., 1985. С. 54)
§ 3. «Сага о Велсунгах» на Руси
Формирующееся древнерусское фигуративное искусство использовало также импульсы из Скандинавии, в том числе скандинавские антропоморфные амулеты и изображения божеств. Таковы упомянутые сидячий идол из Черной могилы, женские статуэтки «валькирий», обнаруженные на новгородском Рюриковом городище (литейная форма для отливки «валькирии» подобной привески найдена в Ладоге) и в Гнёздове.
Характерны также уникальные фигурки так называемого викинга — рельефные бронзовые отливки, сделанные, видимо, в одной литейной форме. Одна из них была найдена в правобережье Днепра у г. Новый Быхов, другая — на Даугмальском городище в устье Даугавы — Западной Двины, реках так называемого «Восточного пути» (как именовались Русь и Восточная Европа в сагах). Фигурки передают образ шагающего бородатого воина с мечом со скандинавской рукоятью на поясе; с левой рукой, вытянутой вперед, правой — оттянутой назад: в ней воин держит витое кольцо (рис. 62).
Точных аналогий бронзовым фигуркам в Скандинавии (и в других регионах) нет, но мотив воинов, несущих в руке кольцо, характерен для скандинавского искусства, особенно для готландских памятных камней. Культовые сюжеты композиций на готландских памятных стелах (их дата — ок. 800–1000 гг.), передающие сцену триумфального вступления в Вальхаллу павшего героя с кольцом, восходят к римским образцам — изображениям триумфаторов с венками. Героя встречает валькирия с питьевым рогом. Изображения валькирии на камнях стилистически близки литым фигуркам «валькирий» (Петрухин 2011. С. 265–276).
В собственно скандинавской традиции, однако, кольца — сакральный предмет, символ нерушимой клятвенной связи («обручения») с вождем, в сценах вступления в Вальхаллу — с владыкой этого воинского рая Одином: он собирает в своем загробном чертоге дружину павших в бою героев. Этот религиозно-правовой мотив известен и древней Руси: в договоре с греками 944 г. «некрещеная Русь полагають щиты своя и мечѢ своѢ наги, обручт (курсив мой. — В. П.) своѢ и прочаа оружья, да кленутся о всемь» (ПВЛ. С. 26).
Рис. 62. Фигурка викинга (по: From Viking to Crusader / Paris — Berlin, Copenhagen, 1993. p. 295)
Вместе с тем восточноевропейские «фигурки викинга», помимо готландских аналогий, имеют в древнескандинавском искусстве более точные параллели и в стилистическом, и в хронологическом отношении. Аналогии мечу (близкого типу Z) на поясе «викингов» обнаруживаются в изображениях на рунических камнях первой половины XI в. в Рамсунде и Гёке (Сёдерманланд, Швеция). В одну группу изобразительных сюжетов с ними входят рунические камни из Древле (Уппланд, Швеция) и др. Их объединяет мотив главного героического деяния Сигурда, пронзающего своим мечом Грамом змея Фафнира. В центре композиции — процветший крест, над которым и совершает свой подвиг Сигурд, а по сторонам верхнего отростка — бегущий человек с протянутой левой рукой и кольцом в правой и женщина с питьевым рогом (Петрухин 2011. С. 273–276, рис. 63).
Традиционно считалось, что персонаж с кольцом — это карлик Андвари, первый владелец золота Нифлунгов: коварный бог Локи вынудил его отдать все богатство, которое карлик спрятал в скале, включая и волшебное кольцо, которым Андвари особенно дорожил. Оно, как и кольцо Одина Драупнир, могло возвратить карлику богатство. Андвари заклял свое богатство. Однако композиция на упомянутом руническом камне из Древле явно связана с самим Сигурдом — новым владельцем кольца и клада, которые он получил, пронзив мечом стерегущего их змея, а не Андвари. «Викинг» также, помимо кольца, имеет на поясе атрибут Сигурда — меч.
Сцена встречи героя с кольцом и женщиной с ритоном на руническом камне связана и с последующими деяниями Сигурда: он дважды овладевает валькирией Брюнхильд, второй раз — приняв облик сватающегося к ней жениха Гуннара. «Наутро […] он дал Брюнхильд свадебный дар — то золотое кольцо, что Локи отнял у Андвари, а у нее взял на память другое кольцо» (Младшая Эдда). В более поздней «Саге о Вёлсунгах» (гл. XXI), где кольцо Андвари оказывается уже не браслетом, а обручальным перстнем, Брюнхильд и Сигурд обмениваются кольцами и выпивают вместе кубок, чтобы герой запомнил этот день и познал тайные руны. Очевидно, эта сцена и изображена на руническом камне из Древле.
Рис. 63. Рунический камень из Древле, Швеция (по: Sven S.F. Jansson. Runes in Sweden. Stockholm, 1987. P. 147)
Рис. 64. Брактеат из Викена и античные параллели (по: Vierck H. Imitatio imperii und interpretatio Germanica vor der Wikingerzeit // Les pays du Nord et Byzance. Uppsala. 1981. S. 74)
Мотив женщины, встречающей с ритоном героя, известен не только скандинавскому изобразительному искусству — тем же готландским камням, но и эддической поэзии (и поэзии скальдов): «вином валькирии вождя встречают» («Речи Эйрика») — сцена, также относящаяся к явлению героя в Вальхаллу. Протянутые руки персонажа на руническом камне из Древле и «викингов» с Днепра и Даугавы как бы готовы принять кубок. Не случайно фигурка из Нового Быхова обнаружена в погребении, возможно, в специальном ларце у левой руки погребенного. Предполагалось, что амулет должен был служить «пропуском» в рай.
Композиция встречи героя на руническом камне из Уппланда и готландских камнях имеет аналогии и в скандинавском прикладном искусстве VI–IX вв.: это вотивные золотые пластинки с тисненым изображением встречающихся и обнимающихся пар, среди которых наиболее близки нашему сюжету сцены, где женщина держит в руке ветвь (но не ритон). Эти сцены передают сюжет сакрального брака (hieros gamos) — один из универсальных мифо-ритуальных сюжетов, эпическим вариантом которого можно считать и брак героя (в том числе Сигурда) с валькирией.
Ранним вариантом такой композиции оказывается сцена на золотом брактеате V в. из Викена (Норвегия), где держащая ветвь (или деревце) женщина стоит лицом к мужчине, держащим сзади кольцо (Илл. 42).
Герой на другой стороне брактеата изображен едущим на коне с копьем (?) и щитом (те же мотивы священного брака и всадника со щитом воспроизведены на упоминавшейся накладке на ножны меча из Гринева). Отдельные мотивы, представленные на брактеате и накладке, могут отражать некий эпический сюжет. В целом отдельные и, казалось бы, изолированные фигурки-амулеты («викинги» и «валькирии», обнаруженные на разных археологических памятниках Восточной Европы) вписываются (благодаря скандинавским аналогиям) в единую «сюжетную» схему.
