— Нет.
— Ожидается. И до этого времени радиоточку надо снять.
— Но как?
— Снимем…
Глава 8
Группа Кургана уже больше недели собирала информацию по Железянскому транспортному узлу и передавала в «Сатурн». Там ее оценили чрезвычайно высоко. И рекомендовали до особого указания не сниматься с места и продолжать вести разведку. То есть заперли их здесь бессрочно.
Курган отлично помнил первоначальную установку — две недели. Когда Вебер говорил это, то прекрасно понимал, что группа вряд ли продержится дольше. Похоже, Берлину позарез нужны были их разведданные, и ради них они готовы были заставить работать группу вплоть до неизбежного разоблачения.
Меньше всего Кургану хотелось попасть в лапы НКВД. И он никогда не заставит себя раскусить зашитую в воротник ампулу с цианистым калием. Просто не способен сам свести счеты с жизнью. Потому что вся его жизнь была направлена на выживание любой ценой.
За десять дней резидентура вполне освоилась в Железянске. Агенты вскрыли систему охраны и контроля на подступах к станции и железнодорожному полотну. Знали, где и когда лучше вести наблюдение, как отбрехаться от военного патруля.
Каждое утро они нагружались инструментами и шли по проводам. Благо Локоть был связистом — именно он в разведшколе проводил перед заброской уроки по этой дисциплине. И даже умудрился отремонтировать линии связи на двух направлениях, за что удостоился благодарности от комендатуры.
В каждом выходе разведчики собирали информацию. А еще отвели от основной телефонной линии провод и стали прослушивать переговоры, но это быстро утомило. Нужно сажать бригаду слухачей, дабы выудить из потока слов и отборной ругани жалкие крупицы информации.
В общем, они работали, и им все сходило с рук!
Возвращались посланцы абвера в дом, ставший их базой, поздно вечером, в грязных сапогах и промокшей от дождя форменной одежде Наркомата связи. Их грело, что информация собрана, и радиопередача на «Сатурн» прошла.
Им удалось обосноваться еще на одной точке. На отшибе, в лесном массиве, километрах в двух от железнодорожного полотна стоял окаймленный лесами и болотом хутор. Там жил бывший путевой обходчик с женой.
Место отличное. Немножко пройти — и с пригорка открывался вид на железную дорогу. И можно было с помощью бинокля любоваться на движущиеся эшелоны. Тут же шла телеграфная линия, которую «связисты» якобы чинили, так что была еще и верная отмазка.
Хозяину хутора было лет семьдесят. Он воевал в Первую мировую и с той поры ненавидел немцев. У него немножко «заходили шарики за ролики», и он спрашивал гостей в каждый их приход:
— Ну как? Помогаете Сталину с германцем биться?
— Ну да, дед, — кивал неизменно Курган. — Помогаем.
— Правильно. Германца надо бить. Чтобы знал — неча ему к нам ходить.
С хутора, сделав крюк, можно было добраться и до сожженной деревни, где хранилась рация, и до Железянска, если знать тропу через болото. Они ее узнали. Правда, на Кургана нападала трясучка, кода он слышал хлюпанье трясины. Свежо еще было воспоминание, как он тонул, загнанный партизанами в болотную жижу.
Все пока шло гладко. Но у Кургана сосало под ложечкой. Ну не может долго продолжаться такое везенье.
— Не расслабляться, — понукал он своих подчиненных. — Чекисты не дремлют.
И как накаркал. Дня два назад начались повальные проверки документов. Прочесывание лесного массива и близлежащих населенных пунктов. Подогнали войска НКВД.
Что все это значило? Чекисты засекли передачи? Тогда не успокоятся, пока не найдут скрытого врага.
Вчера Феликс и Крестьянин напоролись на заслон в лесополосе рядом с железной дорогой. Красноармейцы расспросили их, что они тут делают, тщательно проверили документы.
— Вон вчера Жабенский сельсовет к связи подключили, — разорялся Крестьянин. — Работаем мы здесь.
Они действительно подключили вчера телефонную линию к сельсовету.
— Связисты… Слышали, — кивнул сержант.
Их отпустили. И разведчики перекрестились, в очередной раз благодаря кураторов за надежную легенду.
Курган пил горячий отвар из травы в доме на окраине Железянска в одиночестве, предаваясь невеселым думам о складывающейся ситуации и о дальнейших действиях резидентуры. Кукушка на стене прокуковала семнадцать раз. И тут же появился работавший около станции Крестьянин.
— Хорошая порция информации на ужин хозяевам, — самодовольно объявил он. — Жирная котлета. Сегодня много чего насмотрелся.
— Записываем, — кивнул Курган.
Крестьянин продиктовал данные, а Курган сделал отметки на листочке. Передвижения войск, количество бронетехники.
Когда дело было закончено, Курган сказал:
— Идем на встречу. Только аккумуляторы возьму.
Аккумуляторы к рации лежали в тайнике на чердаке. Там тепло и сухо — они не сядут, не то что в схроне. Потом предстояло взвалить на плечо осточертевший ящик с инструментами, но без него никак — это часть маскарада. На окраине свиноводческого комплекса, разоренного войной, — встреча с Феликсом и Локтем. Потом — все вместе в схрон за рацией, завернутой в несколько слоев прорезиненной ткани. Дальше — перевести по шифроблокноту полученные сведения в колонки цифр и двигать на точку передачи. Там отправить шифровку в Минск на радость хозяевам. Заодно получить ответную весточку. Курган даже знал, какая она будет — держаться до упора и вести разведку. Хотя загривок уже чесался от предчувствия — пора сваливать!
Курган сгорал от желания доложить, что они попали в поле зрения НКВД и не могут продолжать работу. И все, прощай станция Железянская, век тебя не видеть. Потом резидентура двинет к линии фронта. Планы перехода давно продуманы. Вот только есть одна закавыка. Наверняка из его подчиненных кто-нибудь отчитается, что никакого риска провала не было. А были трусость и невыполнение приказа. И тогда Кургана поставят к стенке. Немцы такие номера не оставляют безнаказанными.
Поставив раскладную лестницу в центр комнаты, он поднялся по ней наверх. Толкнул деревянный люк. Влез на чердак. Захлопнул люк, мешавший добраться до тайника. Отодвинул дощечки. За ними лежали аккумуляторы и пистолет «Вальтер».
И чуть не подпрыгнул, когда внизу неожиданно послышались требовательные голоса:
— Открывай, хозяева!
Курган схватил «Вальтер» и приник к полу, в котором между досками была щелочка и при желании можно было рассмотреть часть комнаты.
И зашипел, как от боли.
В помещение вошли двое — один в военной, другой в милицейской форме.
— Ну что, хорошо обосновались, шпионы немецкие, — сказал милиционер.
Глава 9
Узловые станции, перемещения огромных масс войск и техники. Кажется, там царит неразбериха, в которой невозможно сориентироваться. И все же это движение подчинено определенным законам. Тут борются хаос в лице движущихся беспорядочно молекул войны и порядок в виде воли командиров, комендантов и Особых отделов.
