— За что уволили-то?
— Не сошелся характером с одним генералом.
— Ни хрена себе? Попер против начальства?
— Ну не все же, как ты, могут уживаться с ним? Но это все ерунда, Боря, мне бы ствол на учет поставить.
— А, ну да. Погоди.
Он крикнул:
— Света?
Секретарь появилась тут же:
— Да, Борис Борисович?
— Вызови ко мне капитана Каширина.
— Одну минуту.
Вскоре в кабинет вошел рослый капитан. Ему бы не бумагами заниматься, а где-нибудь в спецназе служить.
— Вызывали, товарищ подполковник?
— Очень умный вопрос, не находишь?
— Извините.
— Заходи.
Гарин кивнул на Уланова:
— Этому человеку надо зарегистрировать ствол. Наградной. Это срочно. Часа тебе хватит?
— Но надо еще участкового найти, тому заполнить протокол, осмотреть место хранения пистолета, сделать контрольный выстрел, дабы…
Подполковник прервал капитана:
— Я прекрасно знаю, что требуется сделать. Участкового трудно найти? Отстрелять пистолет в тире?
— Нет, но проверка?
— Ты имеешь в виду наличие сейфа, соблюдение правил хранения огнестрельного оружия?
— Так точно!
— Я уже проверял, есть сейф, к нему посторонним доступа нет, так как владелец проживает один.
Гарин взглянул на одноклассника:
— Или…
— Один, Боря, один!
— Вот и я говорю. Владелец оружия проживает один. Сейф соответствует всем нормам.
Капитан кивнул:
— Я понял, товарищ подполковник, займусь немедленно.
Каширин повернулся к Уланову:
— Прошу оружие и карточку учета.
Роман передал ему то и другое.
Каширин ушел.
Дальше говорили о прошлом, вспоминали учебу в школе.
— Хороша жизнь была, Рома, да? Помнишь, как завуч поймала нас за курением?
Уланов улыбнулся:
— Помню. Кстати, я залетел из-за тебя. Курил-то ты.
— Какая разница, вместе под лестницей засветились.
— Да, потом родителей вызывали. А помнишь…
И так далее, до момента, когда вернулся капитан Каширин. Час прошел незаметно.
Он передал Уланову ствол, карточку, где стояла дата регистрации и печать.
— Все сделано, товарищ подполковник.
— Можете, когда захотите, работать оперативно. Свободен.
Каширин покинул кабинет.
Поднялся Уланов:
— Извини, Боря, у меня ночь была бессонной, в поезде уснуть не мог, пойду отдохну.
— А чего тогда приходил? Посмотрел бы на сайте УВД, кто руководит отделом, и позвонил бы. Сделали бы регистрацию без лишних формальностей. Ты боевой офицер, просто так стрелять не станешь. Ствол номерной, нарезы на пулях есть в базе данных вашей конторы. Да и не к спеху это.
— Не догадался посмотреть, кто сейчас начальник РОВД.
— Ну ладно, отдохнуть так отдохнуть. Но вечером я заеду. Посидим, отметим твое возвращение. Не беспокойся, все нужное я сам куплю.
Уланов отрицательно покачал головой:
— Извини, Боря, но сегодня никак не получится.
— И в этом виновата женщина?
— Да!
— Я ее знаю?
— Вряд ли, хотя, может и знаешь.
— Послезавтра?
— Давай я позвоню.
— Договорились.
Гарин пожал руку другу и проводил его до фойе дежурного.
— Не забывай, договорились.
— Конечно. Спасибо, что помог.
— Не за что!
Уланов прошел к КПП, вышел на улицу. Вдруг подумал, а не позвонить ли Людмиле, время уже десять. Но решил, нет, рано. По пути домой он прикупил продуктов, заглянул на стоянку. «Рено» стоял на своем месте. Таким, каким и был оставлен. Роман помнил, как отец хотел иметь машину. В восьмидесятые годы купил подержанную «копейку». Мать рассказывала, радости было выше крыши, в девяностые взял «девятку». И наконец в одиннадцатом году первую и последнюю в своей жизни иномарку. Тогда уже «Рено» только поступили в продажу. Сидя в машине, Уланов включил зажигание. Двигатель работал, как часы, тихо шуршали щетки стеклоочистителя. Все оборудование работало. Да и не мудрено, пробег всего двадцать тысяч километров. Новая, по сути, тачка. Он оформил ее на себя, когда вступил в права наследства, но практически не ездил. В прошлом отпуске выезжал на рыбалку, и все. Теперь машину придется погонять. Хотя все будет зависеть от того, какую работу он найдет. Черт, надо было поднять эту тему у Бори. Тот наверняка имеет обширные связи везде. Но это исправимо. Поговорит о работе, когда соберутся отметить возвращение.
Уланов заглушил двигатель, вышел из машины, поставил на сигнализацию.
Подошел к будке охранника.
Внутри сидел молодой парень. Спросил:
— Ну что, в порядке машина?
— В полном.
— Мы тут следим за этим.
— Спасибо. Что там у меня с оплатой стоянки?
— Сейчас посмотрим.
Охранник достал журнал, пролистал его, сказал:
— Этот месяц проплачен. За август и далее придется платить.
— Такса?
— Повысились. Сейчас месяц стоит четыре тысячи.
— Оплата в конце месяца?
— Можно в начале августа, но в первых числах.
— Ясно. Оплачу. Удачной службы.
— Спасибо.
Уланов вернулся домой. Сосед Петрович не пел. Из его квартиры не доносилось ни шороха. Либо ушел, либо уснул.
Роман зашел в квартиру, положил пистолет на полку, потом уберет, принял душ, закрыл окна, оставив открытыми только форточки, снял покрывало с кровати в спальной. Лег. И тут же уснул.
Спал ровно столько, сколько требуется для восстановления, четыре часа.
Проснулся и услышал раскаты грома, шорох капель дождя по оконному стеклу. Потянулся. Он любил дождь. Возможно, потому, что служба в основном проходила в краях жарких, солнечных. Не считая коротких промежутков в Москве.
А вот теперь можно и Людмиле позвонить.
Он прошел на кухню, прикурил сигарету, нашел в памяти номер Людмилы, нажал кнопку вызова. Раздались длинные гудки, и через несколько секунд знакомый голос:
— Да?!
— Привет, Люд.
