И этот охранник никуда не торопился. «Сайга» также на плече, носком ботинка он подбивал камни дорожки и выбрасывал их вперед. Все какое-никакое занятие.
Демко кивнул Уланову:
— По-моему, тут ребята из ЧОПа расслабились. Службу несут абы как. Но объяснимо. Что здесь, в усадьбе самого мэра, может произойти? Какие придурки решились бы залезть к такому чинуше? Ну если только те, кто совершенно не дружит голой или обдолбится наркотой. Для них и выставлена охрана.
— Господин мэр считает себя в полной безопасности. Везде свои люди. Вот только помощник подвел, но это уже другая история.
Демко спросил:
— Этого тоже брать будешь сам?
— Да.
— Дорвался. Соскучился по боевой работе?
— Отставить разговоры. Хотя я уже не командир, можешь принимать решения сам.
— Ага! Чтобы Смолинский потом с меня три шкуры спустил? А для нас, Рома, парней «Шторма», ты остаешься командиром.
— Ладно. Действия, как и за оградой. Пошли!
Охранник медленно приближался к засаде. У тыловой двери дома он остановился, дернул ручку, дверь открылась. Посветил внутрь фонарем, послушал, пошел дальше.
Офицеры переглянулись. Это был приятный сюрприз. Вторая открытая дверь, и это в дом. Подарок.
Охранник дошел до угла.
И охнул, получив удар рукояткой пистолета по затылку. Щадящий удар. Если Уланов хотел, то запросто проломил бы череп этому парню. Но он не был врагом, таких спецназ не убивает. Майор подхватил охранника, потерявшего сознание под мышки, оттащил в кусты. Демко тут же спеленал его. Оружие и прочие вещи, не представляющие никакого интереса, отбросил в сторону, рацию забрал. Впрочем, теперь их можно было и отключить.
Уланов по телефону вызвал Смолинского:
— Владимир Алексеевич. Я с Демко у открытой тыловой двери дома, охрана снята, упакована, подтягиваю остальных.
— Принял. Начинаем цирк.
— Мне ждать?
— Да, моей команды!
— Принял. Отбой!
Смолинский, переговорив с Улановым, вызвал на связь капитана Громова:
— Леня?
— Я, товарищ полковник.
— Задача прежняя, начинайте игру!
— Принял, выезжаем.
Капитан взглянул на лейтенанта:
— Ну что, Рита, готова?
Женщина морщилась от выпитой приличной дозы коньяка.
— Готова. Какая все же дрянь. И как вы только пьете этот коньяк?
— Я предпочитаю виски.
Женщину передернуло:
— Фу, гадость.
— А ты что, совсем не употребляешь?
— Очень редко, и от силы фужер шампанского за вечер.
— Поехали. Работаем как можно правдоподобней.
— Вы только, капитан, не очень-то усердствуйте, а то и пощечину влепить могу.
— Это будет самое то. Обязательно влепи, — улыбнулся капитан и вывел внедорожник на дорогу, тут же разогнав его до приличной скорости.
Впрочем, уже через минуту он резко свернул на площадку перед фасадным забором усадьбы и ударил по тормозам.
Старший охраны, увидев это, привел в готовность «Сайгу», вышел к решетчатой двери.
Из салона «Рендж Ровера» буквально вывалилась женщина, обнажив стройные ноги в розовых ажурных чулках, крикнула:
— Кретин.
Следом появился мужчина. Тот был трезв и зол.
— На место, сука. Сказал, отвезу тебя к папочке, значит, отвезу, что бы ты ни делала, пусть посмотрит, что за шалаву воспитал.
Женщина огрызнулась, она была сильно пьяна.
— А что же, недоумок, женился на мне? Захотел бабок отца? Конечно, кто ты был? Мелкая серая мышь. Своей хаты не имел, а тут дочка босса. А ты не подумал, что мне-то он ничего не сделает, все же дочь родная, а вот тебя, как изгаженный матрас, выкинет из фирмы и из моего дома. Ты не знаешь, что дом, в котором ты обитаешь, записан на меня?
— Да мне ни хрена не надо от твоего папаши. Мне осточертели твои гулянки, твои клубы, твой трах с кем попало.
Женщина, развернувшись, сломав каблук, умудрилась влепить пощечину мужчине. Он не остался в долгу и толкнул ее на капот. Она пролетела мимо и упала на асфальт, порвав уже все, что можно порвать. Старший охраны сглотнул, увидев полоску ее черных трусиков.
— Эй, — крикнул он, — мужик! Ты бабу-то не тронь? И вообще давай в тачку и вали отсюда.
Капитан повернулся к нему:
— А это еще что за чмо?
— Ты за базаром-то следи?
Женщина еле поднялась, обратилась к охраннику:
— Парень, избавь меня от этого кретина. Я в долгу не останусь. У меня отец…
— Заткнись, сука, — заорал на нее Громов.
— Да пошел ты. Парень?
Старший наряда повелся на развод, слишком уж правдоподобно развивался скандал. Он подумал, не вызвать ли второго охранника, но потом прикинул, с мужиком он разберется, а потом пьяная девица будет в его полном распоряжении. А бабенка, кроме того, что богата, но и красива, и сама напрашивается. Так можно и жизнь изменить.
Он открыл решетку, выставил ствол «Сайги» перед собой, вышел на площадку, крикнул Громову:
— Так, урод, сел в тачку и свалил. Женщину доставят куда надо.
— А может, и ты захотел поиметь ее?
— Я сказал, вали!
— А если нет, то что?
— То тебя отсюда увезет «скорая».
— Стрелять будешь?
— Имею полное право, здесь частная территория.
— Ну давай, стреляй!
Женщина, качаясь, подошла к охраннику:
— На черта на него пулю тратить, он слабак, только с бабами может драться, ты парень и без этого его легко сделаешь.
— А потом что?
Она подмигнула:
— Потом нам будет хорошо. А этому, — она указала рукой за спину, — кранты. Отец прибьет его только за то, что поднял на меня руку. А ты?.. Ты, я смотрю, ничего, крепкий, фигура.
— Тварь! — закричал Громов. — совсем обнаглела, уже к какому-то сторожу при муже клеишься.
— Ты мне больше не муж, — отпарировала женщина.
Охранник чувствовал сильный запах от нее. И это хорошо. Шлюшка заведется с пол-оборота.
— Ну иди сюда, цыплок, — кивнул он Громову, — я научу тебя хорошим манерам.
Громов, сжав зубы, двинулся на охранника.
Тот взял «Сайгу», как биту, намереваясь прикладом успокоить мужика. Но не успел. Жертва еще не подошла, как острая боль взорвалась в паху. Он даже не понял, что это женщина влепила ему ногой в промежность. А дальше уж мужик. Вернее, его кулак, вспышка в глазах и мрак.
