— Я пальцы загибать буду, честно… — пообещал снайпер, включил на прицеле тепловизор и положил винтовку на камень, чтобы с удобством рассмотреть противника.
— Отдельно поищи своего будущего клиента в дамасской кирасе.
Майор не стал включать тепловизор бинокля, предоставив возможность работать одному снайперу.
— Человека в кирасе не нашел. Может, под медицинским халатом кирасу прячет. Семнадцать человек вместе со стариком… — наконец сообщил старший лейтенант. — Значит, снайперы остались на постах. На обратном пути их можно будет «отработать».
— Даже нужно будет «отработать», — согласился майор. — Чем банда занимается?
— Сели кругом, подсвечивают фонариком, мой знакомый, старик, читает что-то. По внешнему виду никогда бы не подумал, что он грамотный.
Майор развернулся и поднял к глазам бинокль с тепловизором. Рассматривал банду долго, словно изучал отдельные лица, что расстояние вообще-то позволяло.
— Коран читает, — со знанием дела наконец объяснил Дмитрий Валентинович. — Скорее всего, даже на арабском языке. Это частое явление — по-русски читать не умеет или прикидывается, что не умеет, а по-арабски читает свободно. Это вопрос веры. Наши верующие, кстати, по-церковнославянски ни бум-бум. И вообще Библию редко кто в руки брал, не говоря уже о ее изучении. А эти читают. Народная культура такая. При некоторых обстоятельствах чтение сур Корана обязательно. У верующих мусульман так поминки проходят. В молитвах о погибших… Уважаю такие обряды. Лучше, чем пьянка.
— Перестрелял бы их сейчас всех потихоньку, начиная с дальних, — мечтательно сказал снайпер. — Да рука не поднимется во время молитвы расстреливать…
— Всех не перестреляешь, а нас они здесь запрут так, что не выйдем. И общее дело сорвется, — по-своему рассудил майор.
— Лучше выйдем побыстрее, — подсказал капитан Севастьянов, неслышно появляясь из темноты. — Я все сделал, можем идти.
Старший лейтенант вздохнул, поднялся на ноги, забросил на одно плечо ремень «винтореза», а на другое поставил коробку с беспилотником.
— Идем…
Уже многократно проверено опытом, хотя с научной точки зрения подходящего объяснения этому не находится, что обратный путь всегда короче, откуда бы ни приходилось возвращаться. Так и малая группа очень быстро прошла по главной галерее до поворота в левую галерею, где и проходила речка.
— Снайперов снимать будешь прямо в бойницах? — спросил Волосняков старшего лейтенанта, который обычно сам выбирал и позицию для своего выстрела, и место, где ему удобнее было уничтожать противника.
— Это было бы удобнее всего, но уже поздно, Дмитрий Валентинович, об этом мечтать.
— Почему? — не понял майор.
— Поздно, доктор, я уже умер… — сказал и капитан Севастьянов, поддержав снайпера. — Они идут нам навстречу.
Майор сделал три шага в сторону от речки, которая на повороте была особенно говорливой и мешала Волоснякову слышать других, и тут же услышал отдаленный разговор двух человек. Слов разобрать было еще нельзя, невозможно было даже понять, на русском языке или на каком-то другом люди между собой разговаривают. Но один, обладатель высокого голоса, говорил много, что-то, видимо, оживленно рассказывая, второй вставлял только короткие реплики.
Волосняков, сразу забыв про связь внутри группы, привычно растопырил пальцы и махнул рукой, давая условную команду рассредоточиться и найти для себя укрытие, из которого удобно будет атаковать. Но про связь вспомнил сразу. И следующая команда прозвучала уже вербально:
— Лопатки…
Он первым вытащил свою малую саперную лопатку из чехла. И подготовил удар, отведя лопатку за спину.
Разговор меж тем приблизился. Стало понятно, что разговаривают бандитские снайперы на каком-то из языков Дагестана. В республике столько различных национальностей, что все языки не дано, пожалуй, выучить никому, хотя многие из них родственные. И потому часть местных жителей, не зная языка собеседника и будучи уверенным в его ответном незнании своего языка, предпочитает общаться на русском.
Здесь история была другой. Здесь два человека друг друга, видимо, хорошо понимали — речь обладателя высокого голоса была частой и стремительной. Но майор Волосняков был далек от лингвистики и не намеревался разговор слушать, чтобы уловить фонетические особенности речи. Два человека вышли из темноты. Старший лейтенант Африканов выступил из-за скалы, включил фонарь в левой руке и направил луч снайперам в глаза, сразу ослепив их, идущих даже без очков ночного видения по темной, но, наверное, хорошо известной им дороге. Парни шли быстро и уверенно, не спотыкались и не искали, куда поставить ногу. А луч света ударил им по глазам, как кулак по носу, видимо, даже с болью. Один поднял руку, защищаясь от света, второй только зажмурился. Но майор Волосняков и капитан Севастьянов уже опустили свои лопатки на их головы.
Осталось только оттащить трупы с тропы, вытащить затворы из винтовок и забросить в речку, чтобы винтовкой никто больше воспользоваться не смог, если вдруг найдет. А сами винтовки нашли себе место в трещинах пещерных скал.
Африканов лучом фонаря показал майору на жестяную коробку, что упала из руки одного из снайперов. Объяснять Волоснякову, что это такое, необходимости не было. Это был коробчатый магазин от крупнокалиберного пулемета.
— За патронами пошел. Боезапас пополнить захотел…
— К выходу! — скомандовал майор.
До выхода из пещеры добрались быстро, почти бегом бежали. И сразу нашли деревянную лестницу, что вела к площадке с бойницами. Вверх полез сам Дмитрий Валентинович. Там, на площадке, майор нашел четыре крупнокалиберных пулемета. Неполную разборку оружия любой спецназовец обучен выполнять с повязкой на глазах. Так что затворы с пулеметов были вытащены за секунды и в те же бойницы выброшены подальше от стены. Волосняков начал спускаться по той же деревянной лестнице, по которой поднимался, когда на связь вышел подполковник Староверов.
— Второй, Второй! Я — Сварог! Слышишь меня?
— Слышу, Сварог! Я — Второй.
Волосняков откровенно показал голосом, как обрадовался восстановлению связи.
— Наконец-то!.. Я уж не знал, что подумать… Думаю, в озере подземном утопли, что ли… Грузовики уже в пределах видимости… А я не знаю, куда навоз доставлять.
— Что тут подумать можно, Василь Василия! Мы же в пещере. Связь в пещере — никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь…
— Понятно. Анциферов тоже вас не слышал. Мы предположили, что в случае экстраситуации хотя бы возгласы какие-то были бы слышны. На мину нарвались бы, взрыв бы услышали. И выстрелы микрофон улавливает. Даже издалека. Так на связь и грешили… И планшетник вас не показывал. Пропали с монитора, и все…
— Мы сами связь искали. Требовалась консультация. Разрешение то есть на конкретные действия. Не получилось связи. Пришлось мне брать ответственность на себя.
