Длинная неприцельная автоматная очередь послужила ответом на эти слова. Весьма даже истеричная очередь. Патронов эмиру было не жалко.
— Хорошо ты их обработал, Дмитрий Валентинович, — в наушниках голос подполковника. — И напугал, и разозлил… У тебя открылся талант оратора!
Волосняков выключил громкоговорящее устройство, хотел что-то ответить Сварогу, но тут за спиной коротко и зло, несколькими очередями по два-три патрона, заговорил автомат. Ему ответило сразу три других, но эти три автомата стреляли явно неприцельно. Эхо сразу загуляло по галереям.
— Эмир послал несколько человек зайти нам в спину. Лейтенант Юржаковский нас прикрывает, — определил капитан Севастьянов.
— Помоги ему, — послал Волосняков капитана. — Мы вдвоем здесь пока справимся. Если там все нормально, возвращайся. Будем втроем бандитов атаковать.
Севастьянов сразу надел очки ночного видения, чтобы не спотыкаться при быстром передвижении, хотя ходить очень быстро очки тоже не позволяли за счет малого пятна своей лазерной подсветки. И направился по маршруту, который совсем недавно преодолел в одну и в другую сторону. Он лучше других знал, где искать лейтенанта Юржаковского, и понимал, что именно это определило выбор майора.
Лейтенант занимал позицию в самом начале перехода от одной галереи к другой. И очень удачно воспользовался тем, что бандитам пришлось пробираться в его сторону на четвереньках. Прицел ночного видения позволил Юржаковскому контролировать весь проход. И молодой командир взвода проявил завидное хладнокровие, позволив бандитам приблизиться к себе на минимальную дистанцию, что им, его не видящим, дало возможность расслабиться и почти не прятаться, а Юржаковский расстрелял их практически в упор.
— Как дела? — спросил Севастьянов.
— Была попытка прорыва. Шли шесть человек. Троих я уложил. В четвертого попал, я точно видел, что попал, но пули от него отрикошетили и ранили того, что рядом. Не знаю уж, что на этом парне за бронежилет. Обычный бронежилет не рикошетит…
— Понятно. Там не бронежилет, там средневековая кираса из дамасской стали. Она пули автомата держит без проблем. Значит, сколько, говоришь, человек пытались прорваться? Шестеро?
— Шестеро. Трое ушли. Один из них ранен рикошетом в лицо. Мне показалось, пуля ему зубы выбила и нос вместе с губой оторвала.
— Странно… По моим подсчетом, у бандитов оставалось одиннадцать человек, и один из них серьезно покалечен. Значит, десять дееспособных бойцов. И шестерых они посылают сюда… Второй, слышишь? Может, мы не всех подсчитали?
— Трудно сказать. Могли и вчетвером остаться на месте. В надежде, что шестеро смогут нас атаковать с тыла. Кроме того, там пятым старик с посохом. Он тоже может автомат в руки взять. Юржаковский на месте! Севастьянов — ко мне…
— Уже бегу… — отозвался капитан. — Без меня не начинайте…
Он оглянулся на лейтенанта:
— Что у тебя с ухом?
— Шальной пулей оторвало.
— Перевязать?
— Спасибо, я сам. Санитарный пакет у меня есть…
Эпилог
Как раз в этот момент из головного грота раздался слабый старческий голос:
— Эй, не стреляйте… Я к вам иду… Я мирный житель…
Усилие, видимо, было чрезмерным — старик закашлялся от собственного крика.
Волосняков включил громкоговорящее устройство:
— Легок на помине! Иди, старик, иди… Посох свой не забудь…
Последняя фраза была добавлена намеренно, чтобы показать эмиру информированность спецназа. Информированность противника всегда действует угнетающе. Особенно на людей, лишенных выхода и в общем-то обреченных на смерть. Так уж человек устроен. У него выхода нет, он уже практически прикован к электрическому стулу, и палач взялся за ручку рубильника. А человек все еще на какое-то чудо надеется. Но когда вместо чуда звучат чужие слова о тебе, это угнетает психику и убивает надежду. Однако своего состояния бандиты не показывали.
Автоматные стволы спецназовцев смотрели в сторону головного грота. Свет в грот попадал только из бойниц и из низко расположенного входа, и этого света было откровенно мало, чтобы сделать грот светлым, хотя и полностью темным он тоже не был.
Фигура старика была различима даже невооруженным глазом. В правой руке он держал посох, на который опирался при каждом шаге. Но шаги были медленными и неуверенными. Минувшей ночью старик шагал в сторону пещеры совсем иной походкой. И голову в мохнатой шапке держал совсем не так. И вообще, сейчас он казался более мощным, чем раньше, словно смерть сына добавила старику сил.
— Брось посох и подними руки, — приказал Дмитрий Валентинович.
Старик остановился, секунду подумал, потом отбросил в сторону посох, отчего сам сгорбился, невысоко поднял руки и пошел вперед.
— У него что-то в левой руке зажато, — подсказал капитан Анциферов, который смотрел в ночной оптический прицел своего автомата. — На гранату похоже. Точно, граната…
— Стреляй в руку, — подсказал Волосняков.
Рука уже была, видимо, на прицеле, и беззвучный выстрел прозвучал сразу. Пуля попала в кисть, сжимавшую гранату, и выбила ее, освобождая прижимной рычаг. Граната отлетела недалеко, и старик, вместо того чтобы отпрыгнуть за камни, обернулся, отыскивая гранату взглядом. При этом он открыл свое лицо.
— Это не старик… — сообщил майор, рассмотрев в бинокль бороду, хоть и седую, но по форме совсем не такую, какая была у старика. И вывод этот прозвучал командой. Автоматный ствол Анциферова только чуть сместился, и профессионально короткая очередь из пары пуль девятого калибра ударила приближающегося человека в голову. Но он не успел упасть — взорвалась граната, и осколки, в дополнение к пулям, ударили в уже безжизненное тело. В тот момент, когда Волосняков определил в мнимом старике бандита, громкоговорящее устройство было выключено, и остальные бандиты не поняли момент разоблачения.
Они посчитали, видимо, что граната взорвалась, как они и надеялись, среди спецназовцев, и потому выскочили из-за камней с радостными криками и подбадривающими возгласами. Бандитов было семеро. Видимо, настоящий старик тоже взялся за оружие.
В этот момент из-за спины майора Волоснякова раздалась короткая прицельная очередь. Еще один бандит уткнулся носом в землю. Это вышел на позицию капитан Севастьянов, сразу залег за камень и начал стрелять. Бандиты ответили длинными беспорядочными очередями, причем самые длинные очереди давал РПК
в руках одного из бандитов, но одиночный выстрел майора Волоснякова тут же уронил на землю и пулеметчика.
Бандиты не видели перед собой спецназовцев, тогда как те их видели достаточно хорошо на фоне слабо освещенного входного грота. Бойницы, которые бандиты старательно пробивали в каменной стене, сейчас работали против них. Единственное, что могло спасти бандитов, — это стремительная атака. Но эмир Ягдарбеков не решился бежать в темноте на автоматные стволы, не зная толком, сколько человек им противостоит. А спецназовцы продолжали стрелять короткими прицельными очередями. В итоге только два оставшихся бандита успели отскочить к выходу и спрятались за прикрывающую его монолитную скалу…
