— Пока, — сказал деревянным голосом, глядя Алине в переносицу.
— Эй, это что у тебя?
Девчонки переглянулись. Алина смотрела Антону за спину:
— Кто это тебе прицепил?
Лихорадочно расстегнув пуговицы, он стянул пиджак. Сзади на ткани булавками были пристегнуты презервативы — развернутые, мягкие и влажные.
— Гондон Нечаев, — сказал кто-то из девчонок. — Не, ну я не могу, наши пацаны такие злые…
Антон понял, что под страхом смерти не коснется этой дряни руками. Он принялся трясти пиджак, пытаясь стряхнуть презервативы, но булавки держали крепко, и резина не рвалась.
Его одноклассники, и Серега Охотников, видели эту дрянь у него на пиджаке, но никто ничего не сказал! Он шел по двору, его окликали, все смеялись — но никто ничего не сказал, пока не увидела Алина!
Слепой от ярости, он пошел прочь, держа пиджак в руке. За спиной смеялись и болтали, и Алина один раз крикнула:
— Да подожди ты! Приведи себя в порядок!
Он ускорил шаг и не слышал, как переговаривались девчонки за его спиной.
Варя, большегрудая одноклассница Алины, спросила вполголоса:
— Нафига ты это делаешь?
— Что? — Алина округлила и без того выразительные глаза.
— Нафига ты дразнишь Пиню? Он же зло срывает не на тебе, а на Нечаеве…
— Пусть привыкает, — Алина загасила сигарету. — Пине это полезно.
— А Нечаеву?
— Честно? Мне насрать.
* * *
«Привет, сообщники. Я, как и вы, очень люблю Терри Пратчетта. Ищу парня, который в четверг утром ехал в метро по оранжевой ветке и читал книжку моего любимого автора. Хочу поговорить с ним о литературе. Иришка».
«Привет, народ. Я ищу парня, который в четверг утром ехал в метро по оранжевой ветке и читал книжку моего любимого автора. Отзовись, напиши мне в личку. Иришка».
«Парень с книжкой Пратчетта, который ехал в четверг по оранжевой ветке от Теплого Стана в центр. Брось письмо на этот адрес, ты кое-что потерял. Иришка».
Не разгибаясь, не отрываясь от экрана, она выискивала в сети конференции, форумы и сообщества, где только упоминался писатель Пратчетт, и оставляла сообщения для «парня с книжкой». Она чувствовала себя рыбаком, который ставит очень частую, очень надежную сетку в одной только крохотной бухте — в надежде, что рыбешке именно сегодня надоест гулять по океану, и она явится на огонек.
Основным ресурсом, на который она возлагала надежды, оставался «В контакте». Ирина завела себе аккаунт, снабдив его привлекательной, как ей казалось, аватаркой с умильным девичьим личиком. Записала в интересы «Терри Пратчетт» и бросилась искать единомышленников, и нашла — порядка сотни.
— Это уже что-то, — сказал демон.
Ирина промолчала. Никто не обещал, что у мальчика с книжкой обязательно есть аккаунт. Никто не клялся, что Пратчетт у него в любимцах — мог просто читать, просто, случайно, сегодня Пратчетта, завтра Дэна Брауна. Но демон пытался ее подбодрить, и она не стала сопротивляться.
Девушка. Юноша. Совсем крохотная девчушка. Здоровенный мужик. Толстая тетка. Ирина просматривала чужие дневники, всматривалась в фото на аватарке, и всякий раз ее сердце останавливалось: мальчик? очки? А мог он сняться без очков? Шестнадцать или семнадцать лет? Этот или тот?
Демон молчал, и Ирина листала дальше.
Иногда вместо фото на аватарке была картинка, смешная или странная. Тогда Ирина смотрела на год рождения: девяносто первый. Девяносто восьмой. Шестьдесят восьмой, ух ты! Всем мальчикам, имевшим год рождения девяносто третий или четвертый, она писала одинаковые письма: «Привет, я хочу с тобой дружить, напиши мне, Иришка».
Размеренно тыкали часы. Половина одиннадцатого вечера; начали приходить ответы: «Давай, добавляю в друзья».
«А ты откуда вообще? Кроме Пратчетта, что-то любишь?»
«А можно тебя трахнуть?»
На каждое письмо она терпеливо отвечала: «Я тебя видела в метро в четверг утром, на оранжевой линии. Ты читал книжку. Точно?»
Кто-то не отвечал. Кто-то рисовал недоумевающий смайлик. Кто-то оптимистически переспрашивал: «Так можно тебя трахнуть?»
* * *
Дома Антон надел резиновые перчатки и снял с пиджака презервативы, похожие на растрепавшиеся тусклые ленты. Положил в мусорный полиэтиленовый пакет — вместе с перчатками. Этот пакет вложил в другой, белый, из супермаркета «Перекресток». А потом в третий, тоже черный, непрозрачный.
Вынес на помойку.
Сунул пиджак в стиральную машину и включил деликатную стирку.
Трижды вымыл руки. Потом разделся в ванной; ноги и бедра выглядели ужасно. Были похожи на географическую карту — в синяках разной формы и цвета, будто в очертаниях озер.
Антон долго мылся; потом, натянув спортивные штаны и майку, принялся убирать в квартире. Он мыл пол — тщательно, протирая плинтусы особой тряпочкой; он вытирал мебель, не забывая о самых недоступных углах, о карнизах и верхушках высоких шкафов. И снова мы пол — несколько раз подряд, по всей квартире.
Ему случалось проходить через все это. Не первый раз и, наверное, не последний. Папа говорил ему: «Научись постоять за себя!», но, когда был жив папа, и надобности такой как-то не возникало. Антон умел тогда делиться игрушками, умел на добро отвечать добром, а на зло — яростью. И никогда — или почти никогда — не бывал жертвой.
А теперь у него будто на лбу написано: «Пни меня».
Одно хорошо в этой ситуации — со школой покончено, Антон туда не вернется. Волей-неволей придется переходить в другую. А еще лучше — в экстернат. И гори оно все огнем.
Антон включил компьютер и, положив подбородок на руки, стал ждать, пока машина загрузится.
* * *
Демон расхаживал по комнате. Стрелка часов начала новый круг; у Ирины слипались глаза.
— Мотив? — спрашивал демон у часов и у люстры. — Какой может быть у подростка мотив? Несчастная любовь — раз. Травля товарищей — два. Рентное поведение — прикинуться самоубийцей, напугать родителей, выпросить что-то — три. Психическое заболевание — четыре.
— Все остальное — пять, — пробормотала Ирина.
На экране открылась новая аватарка: не то кот, не то медведь, с пятью ногами, с мечтательной улыбающейся рожей.
— Девяносто третий год рождения, — пробормотала сказала Ирина. — Еще один.
— Веселая яркая картинка, — сказал демон. — Такие не думают о самоубийстве.
— Откуда ты знаешь, что у него случилось? Несчастный случай? Потеря? Болезнь? Да что угодно!
Она написала парню со смешной аватаркой: «Привет, я хочу с тобой дружить, напиши мне, Иришка».
