Наконец, послышались удаляющиеся шаги. Нервы начали немного расслабляться. Тимофеев закрыл глаза и выдохнул. Мысленно я поблагодарила его, что машину мы оставили в ста метрах от дома на стоянке.
Услышав звук мотора, я бросилась к окну, чтобы, глядя сквозь крохотную щелку между занавеской и оконной рамой, увидеть отъезжающий автомобиль Донских. Когда он скрылся за поворотом, я побежала в коридор. Тимофеев осматривал через глазок в двери лестничную площадку.
— Ты ничего не забыла здесь? Проверь еще раз, — спросил он шепотом, нервно окидывая беглым взглядом квартиру в последний раз.
Я хотела ответить, что не знаю, но вместо этого отрицательно покачала головой. Мне хотелось поскорее убраться отсюда.
Тимофеев, обернув руку футболкой, надавил на ручку и тихо открыл дверь. Лестничная площадка была пуста. Лампочка под потолком не горела. Я вспомнила, что она срабатывает от движения. Слава богу, в подъезде не было камер слежения. Этот безрадостный для моего брата факт играл нам на руку.
Алексей вышел, увлекая меня за собой, закрыл дверь и поправил футболку. Включился слабый свет.
Замерев, я прислушалась. Дом молчал. Лестница наверх пустовала. Не колеблясь ни секунды, боясь, что служитель закона может вернуться, мы двинулись к выходу. Я осторожно спустилась, держась ближе к стене и постоянно оглядываясь. Тимофеев следовал за мной без малейшего шума. У двери он остановился, колеблясь. А что, если у подъезда мы встретим кого-то из жильцов? Риск слишком велик, но мы должны убраться отсюда до приезда полицейских.
Собрав все свое мужество, Алексей толкнул дверь, и нас на секунду ослепило дневным светом. На пороге с пакетом в руке стояла мама Маши Яковлевой. Я толком не видела ее лица из-за спины своего спутника, но сразу узнала прическу и туфли. В её сетке брякнуло что-то стеклянное, наверняка только что купленные бутылки с выпивкой. Я застыла испуганная, как никогда в жизни, боясь, что она меня узнает. Стараясь не показываться из-за широкой спины Тимофеева, уткнувшись ему меж лопаток, я продолжила движение. Дверь распахнулась шире, и женщина прошла мимо нас, не подняв головы и безразлично глядя вперед.
Пришлось сделать огромное усилие над собой, чтобы преодолеть панику и пересечь пространство возле подъезда.
Скамеечки были пусты. Густая растительность возле дома, деревья, высокие кусты и пышные клумбы играли нам на руку. Вероятность быть замеченными из окон снижалась в разы. Не оборачиваясь, мы ускорили шаг.
Алексей сжимал мою ладонь, ставшую сырой от напряжения, и направлял меня нужным маршрутом. Я старалась поспевать и не поднимала головы, уткнувшись ему в предплечье. Мне мерещилось, что все глазеют на нас и показывают пальцами. Он же сохранял невозмутимый вид и торопливо двигался вперед. Зайдя за угол, мы почти побежали до машины.
Распахнув дверь пассажирского сиденья, Алексей быстро усадил меня и воровато огляделся по сторонам. Прохожих было не много, в такое время почти все были на работе. Пенсионеры обсиживали лавочки в тени, повернувшись к нам спиной. Детишки возились на игровой площадке. Выпрямив спину, он прошел перед машиной и уселся на водительское сиденье.
Видела ли меня мама убитой девушки? Узнала ли? Сможет ли она меня четко описать, если ее спросят? Непременно сможет. И Донских больше никогда мне не поверит, что бы нас с ним ни связывало.
Меня обуял страх. Захваченная этими мыслями, я дрожала, пытаясь сообразить, чем же можно теперь поправить ситуацию.
Алексей включил мотор, нажал на газ и вихрем помчался прочь со стоянки. Только проехав два квартала, он снизил скорость. Дороги были прилично загружены транспортом.
— Если Арам Пилькевич видел настоящего убийцу, то почему не выдал? Может, знал его и собирался шантажировать? — предположила я, повернувшись к нему и легонечко коснувшись плеча.
— Давай помолчим, — сухо предложил Тимофеев и, судорожно надавив на кнопку, полностью опустил стекло.
В салон проник прохладный воздух, принесший с собой городские шумы. Он был освежающим и бодрящим. Подставив лицо порывам ветра, Алексей откинулся на спинку сиденья. Он наслаждался тишиной.
Прижав к груди сумку, я прикусила язык и решила пока больше не высказываться. Нужно дать ему время, чтобы привести чувства в порядок.
12
Отрывистым жестом Алексей указал мне следовать за ним. Прихватив с заднего сиденья планшет, я поспешила следом.
Может, мне и хотелось спросить, куда он меня привез, но Тимофеев не услышал бы вопроса. Погруженный в свои мысли, он решительно двигался от стоянки к подъезду, даже не оборачиваясь проверить, поспеваю ли я за ним.
На его месте я бы вообще высадила такую попутчицу на обочине, втопила педальку и забыла недавние приключения как страшный сон. Он же сердился, но почему-то предпочитал возиться со мной дальше.
Впившись взглядом в его спину, я почти бежала, не глядя под ноги. Этот район располагался недалеко от речки, почти как и все остальное в нашем городе, растянувшемся вдоль ее берегов. Но здесь явственно ощущался приятный влажный воздух, которым не имели возможности наслаждаться жители центра с его советскими типовыми застройками и дикой загазованностью.
Перед нашими глазами выросла небольшая пятиэтажная новостройка на два подъезда. Укрытая от проезжей части тенью высоких деревьев, она не имела новомодных вычурных элементов. Достаточно скромный двор, чистый асфальт, аккуратный газон и подтянутый дворник, с довольной улыбкой красивший бордюры.
Отложив кисточку на асфальт, пожилой мужчина картинно сделал под козырек Тимофееву, поднялся с колен и протянул руку:
— Приветствую!
— Доброго дня, Степаныч! — Алексею пришлось изменить траекторию движения, чтобы поздороваться.
Казалось, он был даже рад тому, что его отвлекли от мрачных мыслей, и с удовольствием протянул мужчине руку. Меня же еще потряхивало от случившегося, как следствие, от незнакомого голоса плечи бессознательно вздрогнули.
Я остановилась позади своего спутника, щурясь от солнца. Возле подъезда, до которого оставалось метров двадцать, было тихо и безлюдно. Хотелось поскорее преодолеть это расстояние.
— Лёш, а ты чего не на работе? — спросил дворник с многозначительной улыбкой.
Мужчина беззастенчиво разглядывал меня сквозь пышные усы с потешными завитками и улыбался. Взор его казался добродушным и безобидным. На опрятном костюме из прочной технологичной ткани прямо по рукаву растекалось пятно свежей белой краски. Заметив это, он совершенно не расстроился, лишь покачал головой и снова уставился на меня.
— Здравствуйте, — выдавила я.
Мне хотелось вцепиться в Тимофеева в поисках защиты или спрятаться за его спину от этого сканирующего взгляда.
— Мы как раз оттуда, приехали пообедать, — соврал Алексей.
— Хорошая у тебя сегодня компания, — с довольным видом заметил мужчина. — Познакомишь меня со своей девушкой?
