В мыслях всплыл разговор Тимофеева по телефону с красивой девушкой по имени Алёна. Его радостные глаза, её прощальный воздушный поцелуй. Вот почему он держится со мной настороженно и отдаленно, не давая и малейших намеков в том, что заинтересован мной. За целый день наедине с Алексеем я успела возбудиться, как чертов лесник, и вот передо мной живой, горячий мужчина, жаждущий моей ласки. А я стою и сочиняю отговорки.
— Сереж, — мне удалось вырваться и отойти на пару метров. Донских сел на край дивана и понимающе улыбнулся. — Вчера я не могла предложить тебе отношений, сегодня мне кажется, что не имею морального права встречаться с тобой даже ради секса.
— Я просто соскучился и пришел разделить с тобой свой ужин. Надеялся, что и ты чувствуешь то же самое.
— Послушай, Серега, — сделав шаг в его сторону, сказала я. — Давай поговорим как взрослые люди.
— Вчера поговорили уже, — усмехнулся он.
— Мне сейчас не нужны твои ухаживания, твои пиццы и твои слова. Я знаю, как всё будет. Сейчас мы сядем, поедим, я задам тебе вопрос про дело, по которому мой брат проходит подозреваемым, ты что-нибудь наврешь, я сделаю вид, что поверила. В этом заключаются предлагаемые тобой отношения? Потом мы займемся сексом, а завтра всё повторится вновь! Так если ты пришел за этим, то давай по-быстрому потрахаемся без лишних слов и прелюдий. Как тебе? А потом разбежимся, и никто никому ничего не должен. Согласен? Если да, раздевайся!
— Я понял, — Сергей встал и взял свою куртку, — давай начнем всё с чистого лица, если тебе так будет легче. Ты сегодня какая-то взвинченная и не способна воспринимать информацию. Для меня не проблема найти женщину для секса, но если ты не поняла, к тебе я пришел не за этим. И ты сама не «по этому делу», тебе не идет предлагать себя. Извини, если я всё испортил, но ты могла бы просто направить меня в нужном направлении, а не хамить.
Донских решительно направился в прихожую, чтобы отыскать свои кроссовки.
— Да я тебе даже доверять не могу! С чего бы? А, да, ты же не рассказываешь мне о расследовании, из-за которого я каждый день на изжоге! Мне не хочется ужинать с человеком, которому я попросту не верю! Ступай домой.
— Потому что не имею права. Всё, чем я мог с тобой поделиться, я уже рассказал, к твоему сведению, наплевав на закон и на свои же правила! Трудно поверить, что ты мне по-настоящему интересна? Но ты сама в этом виновата. Если бы ты не повалила меня вчера на пол, сегодня бы тебе верилось в это охотнее.
— Я не готова дать тебе то, о чем ты просишь, — с сожалением сообщила я, следуя за ним к двери.
— А что тебе мешает? У тебя кто-то есть? Или я тебе противен?
— Не в этом дело. Я вымотана и не готова к новым отношениям. Людям, чтобы быть вместе как пара, недостаточно одной симпатии. Должны быть чувства, на это нужно время.
— Поэтому ты не хочешь даже просто попробовать? Хорошо, давай, я дам тебе время. — Его глаза налились свинцом.
— Ты можешь принять ту модель отношений, которую я тебе предлагаю.
— Ни за что! Ты просто меня не знаешь. Ты либо со мной, либо нет, — выпалил Сергей, надевая кроссовки. По его тону было ясно, что он не шутит.
— Ты либо соглашаешься, либо уходишь, — вдруг сорвалось с моего языка.
Донских ошарашенно смотрел на меня, пытаясь понять, насколько серьезны мои слова.
— Сегодня мне очень плохо. Неужели ты не можешь просто принять мои условия хотя бы на одну ночь?! — Мне отчаянно хотелось, чтобы он схватил меня в охапку как тряпичную куклу, желательно прямо здесь и сейчас.
— Только на одну, — задыхаясь, проговорил он и резко дернул меня на себя.
Я охнула, едва не упав.
Подхватив меня за талию, Донских крепко прижал к себе и принялся целовать в губы. Обвив его руками, я ответила на поцелуй и задышала чаще. От его запаха у меня закружилась голова. Его губы прижимались к моим губам, зубы покусывали, заставляя вскипать кровь.
Донских был возбужден, как подросток. Мне стало ясно, отчего он не смог сопротивляться моему предложению.
Переступая с ноги на ногу, он избавился от кроссовок и с нетерпением содрал с меня футболку, бросив ее на пол. Я прижалась к его груди, постанывая и подставляя его рукам свои коротенькие шорты. Он сжал мои ягодицы, так что я охнула, а затем нежно провел ладонями по кружевному белью.
Уткнувшись лицом в шею, Донских шумно вдохнул и едва не захлебнулся ароматом, исходившим от моих волос. Мои пальцы болезненно впились в его плечи, словно боялись отпускать. Воздух накалился до предела. Мы словно перешли черту, за которой было дозволено всё.
Проведя по шее языком, он потерся о мое ухо и осторожно прикусил мочку. Я застонала.
Бросив безумный взгляд на диван, он тотчас подхватил меня на руки и грубо швырнул на него. Торопливо сбросив футболку, он наклонился к моим губам. Слегка коснувшись их, он тут же опустился ниже, чтобы провести языком по моим соскам. Я вскрикнула от удовольствия, но мой голос был хриплым и слабым. Пальцы разжались, мысли перестали мне повиноваться.
Обхватив за шею руками, я подтянула его голову вверх. У меня не осталось сил выносить ожидание. Донских, не переставая целовать мою шею, торопливо расстегнул джинсы и опустил их вниз вместе с трусами. Отойдя на шаг, он быстро надел презерватив. Жгучее желание поскорее прижаться к нему бедрами почти причиняло мне боль, заскрипев зубами, я зажмурила глаза.
— Какая ты красивая, — пробормотал он и, задыхаясь, резко навалился сверху.
По всему моему телу, спустившись к животу, прошел электрический разряд, заставивший издать стон облегчения.
Чувство стыда среди прочих спутанных мыслей медленно возвращалось в мою голову. Я совершила очередную ошибку.
Кто-кто, а уж Беляева умела всё испортить.
— Прости, никак не успеваю собраться! — я предстала перед Тимофеевым на пороге своего жилища в светло-розовых чиносах и ночной рубашке поверх. В моей руке висело махровое полотенце, которым я разгоняла клубы дыма, вертевшиеся в воздухе.
— Увидел настежь открытые окна, сразу понял, что-то произошло! — обеспокоенно сообщил он, входя в квартиру.
На удивление, он не стал ошарашенно разглядывать меня, качая головой. Просто прошел на кухню убедиться, что помещение не охватил пожар.
Я торопливо пошлепала за ним.
— Да, в принципе, ничего страшного. Всего лишь забыла в кастрюле овсянку, та пристыла намертво. Сначала я думала облить кастрюлю бензином и поджечь, потом решила всё же спасти ее и залила на ночь водой. Сегодня проснулась, поставила чайник. И, представляешь, зажгла не ту конфорку!
— Вот эти угольки и есть остатки овсянки? — спросил он, усмехаясь.
Его улыбка озарила мое утро даже сквозь черный дым, заполнивший помещение.
— Не думай, что у меня всё всегда наперекосяк. Вовсе нет. Я вполне хорошо готовлю. — Я почесала растрепанные волосы, успевшие пропитаться дымом насквозь. — Правда… те котлеты, что я в последний раз жарила… Они были похожи на кучки… Соседка сказала, что их кто-то уже ел до нее. Но это ерунда.
