Здесь я, конечно, нафантазировала. Но вляпался он, пытаясь решить мои проблемы, по самые помидоры. И что было для меня непривычным, не старался сбежать.
— Пора, — бросил он, нажимая на педаль газа, — нас давно уже ждут.
— Ты уверен, что твоя подружка будет рада меня видеть? — осторожно спросила я, надувая губы.
Но Тимофеев, увлеченный дорогой, уже не слышал моего вопроса. Машина во всю прыть мчалась в сторону Южного шоссе. Мимо мелькали дома, заправки, придорожные кафе. Зелени на выезде из города становилось всё больше. Наконец мы свернули с дороги на узкую просеку, идущую через густой ельник.
— Решил увезти меня в лес? — усмехнулась я, отвечая на хитрый взгляд, брошенный в мою сторону.
— Сейчас сама всё увидишь, — пообещал он, не отрывая от меня глаз.
— Я уже мысленно посчитала, сколько часов мы знакомы, и успела испугаться.
— Кто-то знает, что ты сейчас со мной? — в его голосе слышалась издевка.
— Нет, — вдавливаясь в кресло, прошептала я.
— А твои друзья?
— Хватит, ты и так нагнал страху, — выдавила я и оглянулась по сторонам.
Мы ехали по лесу. Дорога петляла, кругом не было видно ничего, кроме густых деревьев.
— Разве я похож на маньяка? — усмехнулся Алексей.
— Самую малость, — буркнула я из-под нахмуренного лба.
— Я думал, что ты мне доверяешь.
— Только не тогда, когда ты, загадочно улыбаясь, везешь меня сквозь густую чащу, рискуя на каждом шагу оставить на дороге подвеску, и совсем не смотришь вперед.
Он рассмеялся и уставился на дорогу.
Бугристая дорога петляла меж деревьев и, казалось, была бесконечна. Автомобиль сильно встряхивало по кочкам. Ёлки мелькали перед моими глазами, сменяя друг друга. Моя голова тряслась, как у китайского болванчика, грозилась сорваться с плеч и укатиться под приборную доску.
Внезапно за деревьями показался просвет, путь стал ровнее. Мы проехали через поле и оказались у небольшого здания, окруженного деревянным забором. Возле него уже было припарковано несколько автомобилей.
— Меня успело прилично укачать, — жалобно пропищала я, вылезая из машины.
— Давай тогда постоим, подышим свежим воздухом немного, — участливо предложил он, закрывая за мной дверь машины.
— Нет уж, пойдем, — принимая вызов, ответила я и направилась к калитке.
На самом деле мне хотелось скорее увидеть вживую свою соперницу. Убедиться воочию, что Тимофеев страстно влюблен в нее. Это наверняка помогло бы мне освободить от него свою голову.
Я остановилась перед дверью и встряхнула волосами, готовая к встрече. Алексей подошел ко мне вплотную и нажал на кнопку звонка, притаившуюся справа вверху, под козырьком. Он заметно нервничал.
Во дворе послышался надрывный лай собак. Создалось ощущение, что их была целая свора. Одни заливались, переходя на вой, другие гавкали басом, третьи жалобно вякали.
— Наконец-то, — взвизгнула брюнетка, распахнувшая перед нами дверь, и радостно заключила в объятия моего спутника.
Это была Алена. Я узнала ее по голосу и безукоризненно уложенным волосам. На ней была широкая льняная рубаха и высокие джинсы, удачно облегавшие упругую попу. На ногах темнели грубые ковбойские ботинки с узкими носами. Несмотря на этот деревенский прикид, от нее при малейшем приближении веяло «Шанелью» и дорогими кремами.
— Здравствуйте, — удивленно проронила она, завидев меня.
И её накрашенные губы сложились в ровное круглое колечко.
— Добрый день, — натянуто улыбнулась я и протянула ей свою руку, втайне мечтая подвесить к каждой из круглых сережек на ее ушах по тяжелому кирпичу.
— Познакомься, это Саша, — сказал Тимофеев, вырываясь из ее объятий и указывая на меня.
— Очень приятно, — вымученно произнесла она и, хихикнув, наморщила нос. — Лёша, ты не сказал, что приедешь с девушкой.
Это замечание, казалось, ничуть его не смутило.
— Разве? Значит, забыл, — легко оправдался он.
Она снова наморщила свой носик. Меня начинало это раздражать.
— Просто девушки такие эмоциональные, — Алёна насмешливо кивнула в мою сторону и сложила руки на груди. — Она непременно захочет взять сразу всех.
— Ей придется выбрать только одного, — рассмеялся Тимофеев и, одарив меня таинственным взглядом, подтолкнул к двери.
Алена покорно с оскорбленным видом поплелась за нами.
Мы прошли через просторный двор, усеянный тут и там островками потоптанного газона. Возле забора располагалась череда странных строений, похожих на клетки, с частыми решетками и маленькими дверцами. Остановившись на секунду, я заметила движение в одном из них.
К ограждению из сетки-рабицы подошла небольшая собачка, отчаянно вилявшая хвостом. Она была беспородной, с забитым взглядом, но выглядела достаточно ухоженно. Шерстка ее блестела и лоснилась. Опершись на сетку передними лапами, она стояла на задних и даже не пыталась лаять на нас. Просто смотрела и молчала.
На двери здания висела табличка со словом «Надежда». Тимофеев толкнул дверь и вошел первым, затем остановился, придержал ее и пропустил нас в помещение.
В небольшой комнате пахло антисептиками и сыростью. Лампочка под потолком светила тускло, деревянный пол скрипел.
Перед нами стоял стол с бумагами, справа от которого, в стене, виднелось окошечко, как в регистратуре. На подоконнике, в глиняном горшке, стоял один-единственный скрюченный цветок с осыпающимися листьями. Возле окна на скамейке сидели две женщины преклонного возраста и оживленно болтали. Заметив нас, они прекратили разговор и расплылись в улыбке. Алексей тепло поздоровался с ними и поспешил пройти дальше по коридору, увлекая меня за собой. Алёна на ходу взяла тетрадку со стола и обогнала нас.
Видно было, что она чувствует себя здесь как в своей тарелке. Передвигается твердым, уверенным шагом, знает каждый уголок.
Повернув за угол, мы последовали за ней. Алена шла, зазывно виляя бедрами, и это зрелище захватывало даже меня. Открыв перед нами дверь в смежное помещение, она повернулась к нам лицом и медленно двинулась спиной вперед, всем видом предлагая нам замедлиться и выслушать то, что она собирается сказать. Её взгляд устремился в тетрадку.
Тимофеев взял мою ладонь в свою руку и крепко сжал.
От меня не ускользнуло разочарование, промелькнувшее в глазах прекрасной брюнетки, ступающей впереди. Алена заметила движения его руки.
— Вот мы и пришли, — вымолвила она и достала карандаш.
Я подняла голову и посмотрела на Лёшу. Его лицо было почему-то озарено детским восторгом, словно в предвкушении чего-то очень значимого и радостного. Он сжимал мою руку всё крепче, почти причиняя боль.
