Он застал меня врасплох: оскорблений я не ожидала. И от неожиданности вышла из себя. Камни лла больно ужалили, я окуталась их зеленым сиянием. Еще чуть-чуть — и зеленая молния ударила бы в Эда.
Он отпрыгнул, бледнея. Глаза — в пол-лица, губы — цвета серого пепла, из горла вырвался придушенный писк.
Опомнившись, я огляделась. В холле пусто, здесь никто не видел моей вспышки. Разве что в коридоре мелькнула чья-то фигура, но это было довольно-таки далеко, и тот человек уже ушел. Нет, он тоже ничего не видел… я надеюсь.
Сияние камней под серебряной оплеткой погасло. Наверное, погасли и мои глаза.
Эд выставил перед собой руки с растопыренными пальцами, словно я была сама смерть.
— Уйди, — просипел мой перепуганный муж. — Уйди, добром прошу. Я… я никому не скажу, кто ты. Шелла, чего ты хочешь? Денег? Билет на Доминику? Я отдам. Полетишь одна и бу… будешь развлекаться. Я дам денег, много. Тебе хватит! И… и… я не хочу, чтоб тебя поймали. Я не донесу. Шелла, прекрати. Не сердись. Я не знал. Я не думал, что ты — эрш… шелла. Я не хотел тебя оскорбить.
Он еще что-то лепетал, но я не слушала. Угораздило же меня! Оказаться женой эдакого ничтожества — нужно умудриться. А уж додуматься до того, чтобы стать его женой по обычаю эршелла… слов нет.
— Довольно, — оборвала я жалкий скулеж. — Эд, я не собиралась с тобой ссориться. До этой минуты я искренне — слышишь? — искренне полагала, будто люблю тебя. Я ошибалась.
У него задрожал подбородок.
— Ты тоже заблуждался на мой счет. Мы квиты.
Он покачнулся — видно, вообразил, что с этими словами я его убью. Струсивший мужчина отвратителен.
— С билетами делай что хочешь, я на Доминку не полечу.
И с этими словами я ушла.
Здание космопорта — круглая башня; углов в ней нет, одни закругленные коридоры. Я двинулась в ту сторону, где мне привиделся свидетель моей оплошности. Народу было мало, я встретила всего нескольких человек. Вроде бы никто из них не жаждал получить вознаграждение за мою голову. Конечно, ненужный свидетель мог уйти и сейчас где-то кому-то докладывать. С другой стороны, пока над службой безопасности царит Рональд Ринг, вряд ли мне грозит разоблачение.
По дороге я приметила табличку:
ТУРИСТИЧЕСКОЕ АГЕНТСТВО «КЛЕМА»
путешествия на ваш вкус
Вот то, о чем толковал Ринг. И я как раз поссорилась с мужем. Что ж, пусть будет «Клема». Я зашла.
И очутилась на смотровой площадке высоко над миром. Восходящее солнце обливало красным золотом снежные шапки, в узких долинах еще спали синие тени. Склоны были исчерчены белым — из-под ледников бежали пенные горные речки. Прохладный ветерок принес свежесть и терпкий аромат трав и цветов.
— Приветствую вас, госпожа, — раздался вежливый, в меру радушный голос.
Иллюзия горной страны поблекла и отодвинулась, превратившись в панорамный пейзаж на стенах, дуновение ветра стихло, вместо каменной площадки под ногами появилось напольное покрытие «под камень».
Возле стены стоял низкий столик с двумя креслами; из одного кресла поднялся сотрудник агентства.
— От всей души приветствую вас на Клементине, — проговорил он, слегка поклонившись.
Измененный. Лугаш: блестящая зеленоватая кожа, которую не берут морщины даже в глубокой старости, круглые голубые глаза, несоразмерно большая, для его скромного роста, абсолютно лысая голова, и на удивление изящные, девичьи кисти рук. В этих нежных с виду руках таится неимоверная силища; я сама видела, как один совсем юный лугаш отобрал у пьяного космодесантника боевой лучемет и с легкостью переломил ствол.
— Мирон Маррон, к вашим услугам.
— Шелла Эрш, — назвалась я. — А также Полин Натали Сукк, в замужестве Мур.
Лугаш снова поклонился, взгляд прошелся по мне и сделался задумчив.
— Похожа на эршелла, правда? — я изобразила гордящуюся собой дурочку. — У меня и глаза могут светиться. Хотите, покажу? — Обычно этот номер срабатывал: люди теряли интерес к моей истинной природе, и мужчин занимала только моя эффектная внешность, а женщины скучнели.
Мирон Маррон усмехнулся, лысая голова изумрудно блеснула.
— Свечением глаз вы меня не уди… — он запнулся, потому что за моей спиной открылась дверь. — Прошу прощения, эр Шелла; присаживайтесь. Иди, иди, не сейчас! — Лугаш замахал своими девичьими ладошками, пытаясь выпроводить нового посетителя.
Я обернулась.
Посетитель уходить не собирался.
У измененных внешность обманчива, легко ошибиться. На вид я ему дала бы лет семнадцать, но он наверняка был старше. Тонкий, как тростинка, легкий, как сухой лист, быстрый, как нападающая змея. Стоило глянуть в его блескучие льдистые глаза — и в них мерещились стальные клинки.
Худое лицо явно не знало улыбки, темные брови были хмуро сдвинуты. Длинная челка добавляла сумрачности взгляду, и даже юношеский пушок на верхней губе не казался трогательным — настолько суровой была складка твердого рта. И еще: у меня побежали мурашки от ощущения грозного пламени внутри незнакомца. Ненависть, вот что это было такое. Ненависть и бесповоротная решимость убивать.
Я редко пугаюсь людей. Обычных могу и сама припугнуть, а с измененными чаще всего можно договориться. Но этот — этот был опасней взбешенного эршелла.
До сознания дошли слова лугаша:
— …представить вам нашего сотрудника: Лэй Дивэн Ник-кун, его все зовут просто Лэй. Он работает проводником на горных маршрутах. Он — из Воинов Скал.
Я пробормотала приветствие. Воины Скал? В жизни о них не слышала. Необдуманно выскочив замуж, я впервые изменила своим обычаям, сдуру положившись на Эда: он сам планировал наше свадебное путешествие, сам все узнавал про Клементину и Доминику и рассказывал мне, что считал нужным. В результате моя голова была полна бесполезных сведений о Доминике, на которую я уже не собиралась, а по Клементине — блистательная пустота.
Тем временем Мирон Маррон повернулся к проводнику:
— Лэй, давай решим твой вопрос позже.
— Не надо, — отрезал Воин Скал; в голосе прозвенела боевая сталь. — Я не беру отпуск, а веду по маршруту эту леди.
У меня отнялся язык и ноги. Не в силах стоять, я села в кресло. Плюхнулась, если угодно. Не знаю и знать не хочу, по какому маршруту можно идти с… с таким убийцей.
Лугаш радостно всплеснул своими девичьими ручками:
— Ох! Ну, уж ты меня утешил, голубчик! Эр Шелла, Лэй — один из лучших наших сотрудников, вы можете на него целиком положиться. И маршрут я предложу прекрасный, не пожалеете. Вот, извольте посмотреть…
Он проворно уселся во второе кресло и пробежался пальцами по вмонтированной в столешницу клавиатуре. На стенах поплыли новые пейзажи, Мирон Маррон забормотал, что-то объясняя, однако я не слышала ни слова. И дар речи не возвращался, хоть плачь. Но мне надо ему сказать, что я никуда — ни с кем — не собираюсь. Я всего лишь хочу снять номер в отеле… в самом центре столицы… и никаких горных проводников мне не нужно!
