Когда они сворачивали за угол, девушка обернулась и в последний раз скользнула взглядом по окнам: занавески больше не дрожали. Никому не было до нее дела, кроме этого сильного мужчины, вдруг проявившего искренний к ней интерес. И, может, действительно, Вселенная всей этой новогодней суетой и странными событиями только и намекала, чтобы она хваталась, что было сил, за него и за этот шанс?
— Моя машина там, около соседнего дома. — Пояснил Виктор. — Не хотел здесь парковаться… чтобы меня не увидели. — И тут же осекся: — Прости.
— Послушай… — Притормозила девушка.
Но горячая ладонь перехватила ее руку и крепко сжала.
— Как хочешь, а я тебя не отпущу. — Задыхаясь, предупредил Виктор. — Нам нужно поговорить. Да вот хотя бы здесь. — И он указал на какой-то бар на цокольном этаже здания.
Серая вывеска обещала музыку, трансляцию матчей, пиво и сочные бургеры.
— Хорошо. — В очередной раз, игнорируя намеки интуиции, согласилась она.
Они вместе спустились в темное помещение заведения и уселись за угловой столик. Виктор помог ей снять куртку и подвинул стул:
— Что ты будешь?
Маруся пожала плечами. Почему-то все ее мысли были о том, чем же сейчас занята акула модного бизнеса Натали? Что он ей сказал? Наврал, наверное, что-то, а сам поехал к ней, к Марусе, в салон?
Но новое заботливое прикосновение отвлекло девушку от этих тягостных дум. Мужчина заказал им выпивки, сел непозволительно близко и, смущенно краснея, стал рассказывать о своей жизни. О столь обожаемых им походах в горы, о которых пришлось забыть, потому что работа геолога в шумном офисе крупной нефтяной компании оказалась на удивление скучной и исключительно бумажной. О холодной жене, которую волновали только модные тенденции и фальшивый глянец, и с которой у них не осталось почти ничего общего. О потерянном смысле жизни и маленькой искорке, которая загорелась в нем при виде случайной знакомой вчера на мероприятии.
И было Марусе в этом уютном закутке бара с Виктором так легко и тепло, как уже давно нигде не было. Он шутил, она смеялась. Он говорил о чем-то грустном, а ее пробирало до самых печенок от сочувствия. Ей вообще на какое-то мгновение показалось, что она знала его всю жизнь. И всю эту жизнь они по какой-то глупой причине находились порознь друг от друга.
— Я не знаю, зачем я здесь. Не знаю, что делаю. — Прошептал Виктор, роняя лицо в ладони. А потом поднял голову и посмотрел на нее так пронзительно, точно раненый зверь: — Просто смотрю на тебя и понимаю, что пропал. И выхода нет.
— У вас… у тебя есть жена. — Смущенно выдавила она, отодвигаясь на край стула. — Я так не могу.
— У нас давно не клеится. Я все хотел уйти, но сомневался. А теперь все будто встало на свои места — я встретил тебя. Маруся, Марусечка…
Потерянная, одинокая, наивная от природы девушка услышала в этих словах намного больше, чем в них реально было заложено. Ей так хотелось любить, что она уцепилась за этот слабый огонек надежды, как за спасательный круг — изо всех сил.
Еще и спиртное в голову ударило. Да так, что буквально сорвало башню. Обоим.
Очередное случайное прикосновение вызвало необратимый сбой системы: наплевав на других нетрезвых посетителей, парочка принялась страстно целоваться прямо за столиком. Как два изнывающих от жажды путника посреди пустыни они припали друг к другу, как к живому источнику в попытке напиться вдоволь.
Второй поцелуй оказался еще крышесноснее первого, и Маруся уже не противилась, когда рука Виктора вдруг оказалась под ее юбкой. Вместо того, чтобы остановиться, она судорожно раздумывала, как бы им поступить, куда пойти, ведь живет она не одна — с Таней, а разгоряченное тело и затуманенный страстью мозг уже буквально умоляли о продолжении неистовых ласк, но в месте не столь шумном и многолюдном. А желательно вообще уединенном. И поскорее.
Но Виктор вовремя взглянул на часы и печально произнес:
— Мне пора.
* * *
Он довез девушку до дома, крепко поцеловал и обещал позвонить. Но не успела ошалевшая от произошедшего Маруся протрезветь и расстроиться, что останется в грядущую новогоднюю ночь одна, как он позвонил и прерывистым шепотом сообщил:
— Она в душе, поэтому говорю тихо. Завтра заеду за тобой в пять вечера, жди. — И тут же скинул звонок.
«Все-таки не одна», — пытаясь унять сердцебиение, улыбнулась Маруся.
Взяла лежащий на подоконнике календарь и оторвала листок с цифрой «тридцать». Теперь на нее смотрела надпись «тридцать первое декабря». И пусть на самом деле для всех этот день еще не наступил, она не могла отказать себе в удовольствии ускорить приход этого волшебного «завтра». Ведь завтра начиналась ее новая жизнь.
21
Таня проснулась после обеда и целый день посвятила подготовительным процедурам: спа, массаж, маникюр, педикюр, укладка, макияж. В салоне, разумеется. Она подкопила деньжат и теперь основательно готовилась к встрече Нового Года, ведь одна из подружек, тоже жена олигарха, какая-то платиновая кукла-блондиночка Леночка, пригласила ее по старой памяти к себе в роскошный особняк за город, куда собиралось около трехсот человек из высшего света.
— Во-первых, — говорила Татьяна, — нужно дать им понять, что я все еще на коне. Что радуюсь жизни, отдыхаю на элитных курортах и ни в чем себе не отказываю. — Она достала из шкафа сумочку Birkin — остаток былой роскоши, сунула в нее телефон, ключи, помаду и пару презервативов. — Во-вторых, нужно показать товар лицом. — Гордо выпятила грудь. — Такое мероприятие — единственный шанс отхватить себе миллионера. Это бы разом решило все мои проблемы.
А Маруся лишь пожимала плечами. Все ее проблемы решились бы простым присутствием рядом кого-то близкого и родного.
Она сегодня проснулась рано: всю ночь ворочалась, толком так и не поспав. Романтическое предвкушение от встречи с Виктором, которого она, примеряя на него роль своего постоянного спутника, уже ласково называла про себя Витей, периодически сменялось неприятным ощущением вины. Девушка уже второй раз вступала в отношения с несвободным мужчиной, и снова отгоняла от себя дурные мысли о том, что поступает плохо.
— Даже не думай корить себя. — Увещевала Танечка. — А то я тебя знаю! Мужиков в этой стране на всех не хватает. Тем более, в нашем возрасте — все нормальные уже заняты. Это естественный отбор, дорогая. Кто сильнее, тот и выживает. Кто наглее, тот и берет своё.
Конечно, Маруся понимала, что доля здравого смысла в словах подруги имеется. Но как-то это всё было… не по-человечески, что ли. Идти по головам, не считаться с чужими чувствами, целенаправленно рушить ячейку общества…
Ладно, Таня. Она всегда всё делала ради денег. А Марусе-то хотелось по любви. А Витя… Кажется, тот трепет, то желание, то легкое головокружение в его присутствии, они и были тем самым большим чувством, которое она ждала всю свою жизнь.
