Это была звезда коллекции «Рассвет» от Веспер. Не девушка — наряд. Длиной в пол, с длинными рукавами и закрытой горловиной платье. Из белоснежной, отливающей серебром и небесной лазурью ткани. Сдержанное, почти целомудренное, но невероятно сексуальное. Ничего равного ему по красоте Маруся никогда в жизни не видела воочию даже среди всей роскоши свадебного дома мэтра. Это платье бесспорно было жемчужиной новой коллекции и венцом всех его творений. Оно казалось ей идеальным.
И не только ей — каждый, кто подходил к художнику и застывшей напротив него прекрасной нимфы в сияющем наряде, застывали от восторга и подолгу не могли заставить себя прийти в чувство. Магическое, необъяснимо притягивающее взгляд, оно начисто лишало воли и дара речи даже самых стойких — и не только женщин. Мужчины, обладающие несметными состояниями по меркам этого города и даже этой страны, требовали немедленно связать их с дизайнером, чтобы обговорить цену.
А счастливый Веспер в это время затерялся где-то в толпе: в черной рубашке, повседневных брюках, без галстука, он прогуливался вдоль инсталляции и фотографировал моделей, картины, изумленную публику, чтобы скорее отправить снимки Ирине Павловне, которая дома очень ждала новостей, переживая, придется ли по вкусу достопочтенной публике новый формат презентаций модного дома.
Позже оставшихся гостей пригласили на небольшой прием — фуршет в неформальной обстановке, проводившийся в соседнем помещении, и все с удовольствием, включая прессу, ринулись туда. Александр вышел к публике, поклонился, сказал несколько слов и под грохот аплодисментов снова растворился в толпе. Маруся оставила Марго руководить мероприятием, дала небольшое интервью одному из телеканалов и вернулась в зал, чтобы закрыть помещение для посторонних, ведь в нем уже готовилась съемка для журнала «Wedding day».
— Ты меня удивил. Все прошло по высшему классу!
Девушка не могла не узнать этот томный голос. Конечно, акула моды не могла не почтить своим присутствием презентацию его коллекции. Тем более, на вечер были запланированы съемки для ее журнала. Маруся знала, что придется встретиться с ней и посмотреть в лицо, она понимала, что это будет сложно, но не знала, что страх парализует ее практически полностью.
— У меня замечательные помощники. Маша, иди сюда. — Александр взял Еникееву за руку и подтянул к себе. — Это Мария, автор и исполнитель идеи. Моя правая рука. Все благодаря ей. Маша, это Натали.
Маруся хлопала ресницами, оглядывая безупречную внешность бывшей соперницы. Идеальный макияж, облегающее стройную фигуру серебристое платье, укладка, напоминающая стиль Пин Ап и ярко алые губы. Такие роскошные женщины не живут с никчемными Витями. Они выходят замуж за нефтяных магнатов или политиков, ездят на шикарных автомобилях представительского класса с личным водителем и ходят по утрам в ювелирный, чтобы купить килограмм свежих бриллиантов к завтраку.
Но все же, она стояла сейчас здесь, прямо перед ней, и одаривала девушку широкой искренней улыбкой.
— Привет! — Тепло и радостно она пожала Марусе руку. — Вот, значит, кто теперь дарит его Гений всему миру? Я очень рада за Александра.
— Спасибо. — Выдавила Маруся, краснея.
Ее ладонь так сильно горела, что казалось, будто глава модной полиции держит ее руку раскаленными щипцами и собирается оставить на ней клеймо.
— А ваша идея с художественной мастерской это так свежо! Просто потрясающе! Мне не терпится приступить к съемке.
Еникеева кивнула. А в голове словно нарочно пронеслось: «Вечерняя съемка. Опять она задержится на работе. Какой сегодня день недели?» Пришлось вдохнуть и выдохнуть, отгоняя от себя наваждение. «Как?! Как я вообще могла пойти когда-то на такое?!» Прошлые ошибки теперь казались ей ужасными, практически фатальными, и расплата от них в лице собственной совести настигала ее прямо сейчас, когда она, краснея, заикалась перед Натали.
— С чего н-начнем?
— Думаю, проблем с основной коллекцией не будет, а вот с ее изюминкой… — Натали подошла вплотную к уже измотанной модели, выступавшей в роли натурщицы, и нахмурилась. — Нет. Тут что-то совсем не то.
Обычно она вполголоса командовала всей съемочной группой и умудрялась внушать такой сильный страх моделям, что все беспрекословно подчинялись, ходя перед ней по струнке, а тут акула моды словно зависла в задумчивости, переводя взгляд с полуобнаженной девушки-модели, на которой ассистенты уже застегивали платье, на смущенную Марусю, скромно топчущуюся рядом с аппаратурой, и обратно.
Натали будто не могла что-то понять или решить.
— Снимай. — Наконец, рявкнула она, указывая на модель. — Да. Ты. Снимай! Совсем не то, оно не твое. — Пожевав губу, Каплан прищурилась. — Живее. — Протянула руку, и когда нежная ткань платья оказалась на ее ладони, она подошла к Марусе и отдала ей наряд. — А ты надевай. Да-да, ты.
— Я? — Выдавила Еникеева и испуганно перевела взгляд на Веспера.
Тот стоял рядом, напряженно вглядываясь в происходящее. И опять по его лицу невозможно было понять, как он относится к тому, что судьбу его главного творения решает сейчас эта женщина.
— Ты не против? — Как бы между делом спросила у него Натали, уперев руки в бока.
— Нет. — Ответ был коротким.
Взгляда с Марусиного лица он не отводил.
— Прекрасно, тогда не тянем время. Мария, ступай за ширму. Это твой звездный час!
40
Но она не двигалась. Еще ни разу за все время работы в салоне ей не приходилось не то, что примерять платья на себя, а даже задумываться об этом.
— Давай, давай, милая. — Поторапливала Натали.
— Но те девушки… — Маруся пробовала указать на моделей, которых отбирала сама лично, и тех, что приехали вместе с Каплан.
— Маша, — акула моды бесцеремонно подтолкнула помощницу Веспера к ширме, — я каждый день открываю миру новые лица. Сегодня мне понравилось твое. Другие бы убили за эту возможность, а тебя приходится уговаривать. Куда это годится?
— Но…
Натали пихнула ее вперед и показала жестом, чтобы та поторапливалась.
— Никаких но. Это платье — открытие в мире моды, и представлять его должно свежее лицо. Если я выбрала тебя, значит, только тебя. Точка.
Похоже, возражений она не принимала. И, мигом позабыв о девушке, бросилась давать указания остальным участникам съемки.
— А я сразу подумал о том, что на тебе оно смотрелось бы идеально. — Негромко проговорил Зварский, молчавший все это время.
Маруся пропустила это замечание мимо ушей. Больше всего ее беспокоило то, как отреагирует Веспер, узрев на ней свое творение. Никто ведь не знал, с какими мыслями он его создавал, кого представлял в нем, как планировал распорядиться этим нарядом.
Можно сказать, весь мир впервые увидит это платье именно на ней, на Марусе, и от этого будет зависеть то, как его воспримут. Не облажаться бы, ведь она не модель, и представления не имеет, как нужно позировать, каким боком поворачиваться к камере, когда ее снимают.
