Вскоре они поженились и были на удивление счастливы. Конечно, это один из тысячи случаев с подобным исходом, но он ярко характеризует всю нелепость нашей жизни и никчемность выбора. Правда, она никогда не говорила ему «уходи» или еще что-нибудь в этом роде, но и он, в свою очередь, мирился с ее недостатками. Я думаю, в глубине души она любила его с момента их первой встречи, но почему-то боялась признаться себе в этом. Но даже если бы она его не любила, а ненавидела, то я не уверена, что она решилась бы сказать ему это прямо в глаза.
А еще я знаю одну девушку, которая никак не могла расстаться с бывшим любовником своей лучшей подруги. Даже будучи помолвленной, она выходила во двор поболтать с ним и не находила здесь ничего страшного. Услышав эту историю, я подумала, что женщины просто-напросто очень добры и не могут отказать человеку, который добивается их внимания.
Мы шли по улице, с тревогой прислушиваясь к гулко раздававшимся позади шагам, и старались не оглядываться, чтобы не давать повода для недоразумений. Мы знали, что это тот самый полупьяный парень, который приставал к нам еще в баре. Ему, вероятно, очень хотелось с кем-то поговорить, и он стал расспрашивать, как нас зовут, где мы живем, что делаем в этом районе города и так далее и тому подобное. Мы старались быть вежливыми и сдержанными, но он не отставал ни на минуту и даже сейчас следовал по пятам. Это только в кино крутые девочки могут послать пьяного приставалу ко всем чертям, а в реальной жизни все иначе, и нам очень не хотелось стать жертвой какой-нибудь хулиганской выходки.
Не долго думая, мы поймали такси, но и здесь меня поджидали неприятности. Водитель тоже стал расспрашивать, откуда я родом и чем занимаюсь. Я ограничилась однозначными ответами, и вскоре наш диалог вообще превратился в монолог. Он сообщил, что работает сутками напролет, экономит каждую копейку, а раньше работал по две смены подряд, но потом бросил это дело, так как стал засыпать прямо за рулем. А еще он сказал, что последний раз был на своей родине три года назад и что в этой стране очень трудно знакомиться с людьми. А я, по его мнению, очень хорошая девушка, и он был бы счастлив провести со мной вечер в удобное для меня время.
Я, естественно, отказала ему, продемонстрировав чудеса вежливости, но он продолжал упрашивать меня. Почему я не хочу с ним встретиться? Неужели считаю его недостойным себя? Почему провести вечер с таксистом считается зазорным? Он так распалился, что стал чаще смотреть на меня, чем на дорогу. Все мои попытки объяснить ему, что я никогда не встречаюсь с людьми, которых плохо знаю, на него не подействовали.
В конце концов он довел меня почти до истерики. Когда машина остановилась возле моего дома, я дрожала как осиновый лист и с трудом выбралась на тротуар. Я не видела его лица в последнюю минуту, но прекрасно понимала, что парень чувствует себя оскорбленным, униженным и с трудом сдерживает праведный гнев. А меня раздирала обида из-за того, что так и не смогла толком объяснить ему мотивы своего отказа. Ну почему все пристают ко мне? Что им от меня надо? Почему не могут оставить меня в покое? И почему я всегда безуспешно пытаюсь защищать себя, в результате чего еще больше чувствую свою вину перед всеми?
У меня была одна знакомая девушка, которая никогда не вступала в разговор с незнакомцами, а таксистам просто говорила: «Смотрите на дорогу и крутите баранку». С другой стороны, она могла легко соврать, например, что давно замужем и без ума от мужа. А один раз сообщила тихим проникновенным голосом: «Извините, я только что после родов».
А я вообще не умею лгать, тем более так легко и просто. В связи с этим меня постоянно терзают противоречивые мысли. С одной стороны, мне, конечно, очень хотелось бы использовать ложь во спасение, а с другой — очень не хотелось бы оказаться в очередной ситуации, выход из которой можно найти только с помощью этого мерзкого средства.
Глава 14
СЭМ
Личность этой женщины представляла собой удивительное сочетание самых противоречивых качеств. Когда она шла по улице, в походке и манере поведения ощущалось что-то невинное, по-детски наивное. И в таком состоянии она пребывала большую часть времени. В мягкой спортивной обуви она чем-то напоминала подростка, в жестких ботинках мгновенно становилась взрослой и на редкость сильной, а когда надевала туфли на высоких каблуках, превращалась в самую сексуальную женщину из всех, кого мне доводилось встречать. При этом она не виляла бедрами, а как бы плыла по земле, бесшумно скользя по поверхности, отчего ее ноги выглядели еще более длинными.
Последнее время я все чаще ловил себя на мысли, что, возможно, стал утрачивать столь необходимое для меня сейчас чувство объективности в оценке ее поступков и внешнего вида. Однако ничего поделать с собой уже не мог. Она стала для меня самой сложной загадкой из всех, с которыми я встречался. Так, например, она без тени страха взирала на окружающий мир, но при этом почти никогда не смотрела людям прямо в глаза. Не проявляла никакого интереса к окружающим и вместе с тем пристально следила за их поведением. Она могла не видеть человека, который ее преследовал, а потом вдруг оказывалось, что она реагировала на его присутствие. Не обращала внимания на плотоядные взгляды мужчин и злилась, когда сталкивалась с откровенно наглыми притязаниями. Она всегда просила прощения у какого-нибудь забулдыги, который, скажем, наступил ей на ногу, а потом мило улыбалась, как бы извиняясь за свою неловкость. Если кто-нибудь спрашивал, как пройти к нужному месту, она всегда показывала дорогу и даже сама провожала туда, если, конечно, человек по внешнему виду не был похож на наемного убийцу. А самые удивительные превращения происходили с ее губами. Они могли быть полуоткрытыми, когда ей весело и интересно, слегка изогнутыми, когда она чем-то удивлена, растянутыми, когда она улыбалась, и плотно сжатыми, когда ей что-то было не по нраву.
Я не представлял себе, как можно жить, не глядя людям в глаза, и как поддерживать в себе определенное душевное равновесие, не имея абсолютно никаких точек опоры в себе самой.
Я хорошо видел и понимал особенности ее характера, потому что, во-первых, был сосредоточен на объекте наблюдения, а во-вторых, сам по натуре хищник, привыкший преследовать жертву. Словом, я знал, что нужно искать, и непременно находил, несмотря на все ее изощренные попытки скрыть свою суть от окружающих. Правда, до сих пор я не определил, чем вызвана такая скрытность — сознательным желанием либо это давно закрепившаяся привычка никому не доверять. Несмотря на возникавшую время от времени реальную опасность, которую, кстати сказать, американские женщины склонны преувеличивать, моя рыжеволосая подруга вовсе не напоминала загнанного в угол, до смерти напуганного зверька.
Впрочем, женщины разных стран мира по-всякому строят свои отношения с представителями так называемого сильного пола. В Санто-Доминго, например, дамы выходят на улицу якобы для прогулки и делают вид, что мужчины их совершенно не интересуют… но страшно злятся, когда те действительно их игнорируют. А в Париже, напротив, все женщины изначально нацелены на внимание мужчин и не строят из себя недотрог. Можно привести и другие примеры типичного поведения женщин, которые говорят о существовании определенной игры между представителями обоих полов. Причем игра эта обычно не имеет строго определенных правил и вестись может где угодно — на улице, в баре, в театре и так далее.
