В таком виде мы ловим такси и едем ко мне. Таксист всю дорогу поглядывает в зеркало заднего вида на странную парочку, но молчит. А мы смеемся, не останавливаясь. Аня в огромном красном халате, я в одних штанах. Она с бутылкой, я с мыслями о том, что мама сегодня ночью на смене в больнице. О чем еще вчера я не мог даже и мечтать.
Анна
— Это самое странное, что я когда-либо делала. — Говорю я, когда ключ поворачивается в замке.
В темноте подъезда слышно только лязганье замка и звонкие щелчки. Крепко держу Пашку за руку, пытаясь не упасть. Волнуюсь. Десятки раз была здесь, но ведь приходила к подруге, а не к ее брату. Это прям премьера какая-то!
— Почему? — Открывая дверь и пропуская меня вперед, спрашивает он.
— Ну, как же. — Делая несмелый шаг и останавливаясь, чтобы прислушаться, отвечаю я. — Чужой халат, огромные тапочки, на голове аккуратно свитое кем-то гнездо. Еще и бутылка в руке. В таком виде крадусь к вам в квартиру посреди ночи. Не странно? Нет?
— Совсем немножечко. — Суриков отпускает мою руку.
— Что самое странное ты делал в последнее время?
Паша закрывает дверь и на цыпочках проходит по коридору.
— Не знаю. Надо подумать. — Он включает свет в комнате сестры, убеждается, что там никого нет, и снова выключает. Идет в мамину спальню, проделывает то же самое. — Покупал Машке прокладки. И то это было больше весело, чем странно.
Мы снова в темноте. Я слышу его голос из противоположного конца коридора, ставлю бутылку на полку, снимаю тапки и иду навстречу.
— Ты? Покупал? Сам? — Развязываю халат. — Ни за что не поверю.
— Еще и советовался с продавцами.
— Не стыдно было?
— Хм… Говорю же, весело.
— Даже не знаю, как мне на это реагировать.
— Посмейся вместе со мной, — предлагает он.
Его голос совсем близко. Еще шаг и…
— А ты… бесстрашный. — Выдыхаю я. — Хотела сначала сказать улетевший, но решила промолчать. А теперь вот говорю. Потому что…
Наконец, его руки крепко обхватывают мои предплечья. Замираю испуганно и неуверенно.
— Ну, привет, — говорит Паша.
— Привет, — кладу ладони ему на грудь.
От кожи исходит настоящий жар. Знойный и жгучий. Подобный тому, что обычно плавит мозги жарким летним днем. Мне хочется касаться его тела снова и снова. Ноги предательски слабеют.
— Я уже успел соскучиться. — Он наклоняется так, что я почти чувствую, как соприкасаются наши ресницы.
— Чем докажешь?
Снова бросаю ему вызов, желая только одного — чтобы мы скорее слились в сладостной борьбе, но Паша просто целует меня. Нежно и трепетно. Словно неторопливо собирает росу с лепестков утренней розы. И это очень неожиданно, потому действует на меня безошибочно. Будто выстрел вдруг попадает в цель.
Чувствую слабость: тело тает, а душа несется куда-то вверх, выше и выше. То, чего я так долго боялась, уже близко, и оно оказывается необычно приятным и желанным. Чувствую это, когда халат медленно падает к моим ногам, сброшенный легким и будто случайным движением его рук.
Чем дольше мы целуемся, тем настойчивее и глубже становятся наши поцелуи. Мне хочется, чтобы это не заканчивалось никогда. Хочется сказать ему, что я чувствую. Показать это своими движениями. Рассказать о том, как сильно хочу его. И о том, что больше не боюсь этого.
Мне хочется принадлежать только ему, и я послушно отдаюсь силе его крепких рук потому, что знаю, это — именно то, что мне нужно. То, чего всегда хотелось. Быть с ним, дышать одним воздухом, принимать друг друга, не боясь открыться полностью.
Мне не терпится слиться с ним воедино, делаю встречное движение, но Паша вдруг отступает в темноту и тянет меня за собой. Плохо ориентируясь в пространстве, все же догадываюсь, что мы направляемся в его комнату, залитую серебристым лунным светом. Крепко держусь за его руку и иду следом. Через пару секунд мы останавливаемся у кровати, поворачиваемся и начинаем с диким остервенением сдирать друг с друга одежду.
На пол летят его брюки, мой топ и наше нижнее белье. Мы стоим, обнаженные, и почему-то боимся теперь даже прикоснуться друг к другу. Я дышу хрипло и часто, и думаю только об одном: «Возьми меня. Скорее!» Все бы сейчас отдала за то, чтобы прекратить эту пытку. И вдруг это происходит.
Паша налетает, словно вихрь. Берет в ладони мое лицо, целует. И я хочу, чтобы он отныне был только моим. Моим. Мы горим и превращаемся в одно большое пламя. Ноги с ногами, живот к животу, голая грудь к голой груди. Срастаемся и пылаем, как чертовы факелы, желая сгореть дотла от родившейся между нами огненной страсти.
— Аня, — шепчет он в перерывах между поцелуями.
У меня перехватывает дух. Но я слышу свое имя снова и снова. А, может, он говорит что-то еще, мне трудно разобрать. Меня захватили ощущения. Кожа горит под сильными ладонями. Спина, поясница, ягодицы, бедра. Мне хочется, чтобы он наполнил меня собой, ведь каждое прикосновение теперь ранит сильнее ножа.
Я стону, когда его руки прижимают меня к себе. Задыхаюсь от желания, понимаю, что уже готова умолять его прекратить эту пытку. Впиваюсь губами, а затем и зубами в шею, притягиваю его к себе сильнее. И сильнее.
Впиваюсь ногтями. Чувствую запах мужчины, пропитавший меня почти насквозь, чувствую твердость его плоти. И силу там, внизу. Теряю способность соображать, говорить. Понимаю, что не смогу больше сдерживаться.
Толкаю его на кровать и сажусь сверху. Захватываю руки над головой, делая Пашку совсем беспомощным. Наклоняюсь, касаясь сосками его голой груди, и прикусываю разгоряченные губы. Грубо, бездумно, не в силах сдерживаться и, кажется, даже ощущаю привкус крови во рту.
— Прости…
Его ладони вдруг перехватывают мои запястья и больно сжимают, заставляя вскрикнуть. Он делает это, перехватывая инициативу. Сильнее притягивает меня, буквально укладывает на себя сверху и отпускает, требовательно оглаживая спину и задерживаясь ненадолго на талии. Как раз то, что нужно. Втягиваю ртом воздух, стараясь не задохнуться.
Позволяю его рукам приподнять меня. Вижу безумное желание в глазах напротив. Серых, упрямых, всезнающих.
— Ты меня с ума сводишь, — шепчет Паша, и на его лице отражаются все чувства разом. Страсть, радость, любовь, восхищение. Желание, нестерпимое, дикое, яркое.
Пальцы сами скользят по его груди, губы приоткрываются в шумном выдохе. Чувствую, как он дрожит.
Дышу часто, ощущая всей кожей жар его тела. В это мгновение он обхватывает меня за задницу и одним резким движением усаживает на себя. Ох! Ударяюсь о его сильные бедра и словно ухожу в свободное падение. Плыву в волнах ощущений, окунаюсь в его тепло, боюсь сделать даже движение, чтобы не отпустить этот сладкий миг нашего первого раза.
