— Воды?
Она улыбается, стараясь казаться милой.
— Да. — Кивает головой. — Подождите здесь, пожалуйста. Сейчас принесу.
И я жду. Потому что мне все равно некуда больше идти. Мне нужно что-то, за что можно зацепиться в этой жизни. Нужен кто-то, кому можно довериться. Нужно просто выдохнуть и успокоиться. Только вот знать бы, как.
Все так же искрясь улыбкой, девушка появляется ровно через минуту и протягивает мне стакан:
— Держите.
— Спасибо. — Беру и пью маленькими глоточками.
— Вы знаете, — осторожно начинает она, — здесь такое часто бывает.
— Какое такое?
— Ну, как с вами.
— Как будто вы знаете, что со мной… — Горько усмехаюсь я.
— Очень легко потеряться, когда это случается в первый раз. — Продавщица указывает рукой на стройные полки с товарами. — Пойдемте, я знаю отличный способ снять стресс.
Не знаю зачем, но послушно иду следом за ней. Что она может знать? Молодая, стройная, красивая, с длинными светлыми волосами, стянутыми в тугой хвост на макушке. Идет в своей узкой юбчонке, виляет бедрами. Может, не специально, но это в очередной раз почему-то напоминает о том, что скоро мне придется забыть о фигуре и превратиться в пузатый бочонок.
— На самом деле, — говорит девушка, останавливаясь в отделе детского крупногабарита, — процесс вынашивания ребенка может быть очень увлекательным и интересным. Вам просто нужно довериться родным и близким, рассказать, обсудить, разделить с ними все заботы. Или можно прийти сюда с подружкой. Вдвоем всегда веселей.
Она берет мои руки и кладет на ручку детской коляски. Сотрудница магазина точно знает обо мне что-то, чего не знаю я сама.
— Можно часами гулять по магазинам, представляя, как все будет. Скоро вы привыкнете и начнете планировать по-настоящему. А сейчас главное — успокоиться. Можете даже закрыть глаза и представить, как гуляете по парку.
Ха-ха. Смешно, да. Но я все равно закрываю глаза, выпрямляю спину и покрепче обхватываю рукоять. По спине пробегают странные холодки.
— Трудно, да? — С невероятной добротой в голосе говорит девушка. — Но когда он начнет пинаться, вы почувствуете это, и станет легче представить.
Она что, экстрасенс?
— Пинаться? — Открываю глаза.
— Да, — кивает продавец. Недель в восемнадцать. Те, кто вынашивает не в первый раз и знает, чего ожидать, могут ощутить толчки ребенка уже в четырнадцать-пятнадцать недель. У меня так и было со вторым.
Изумленно оглядываю ее фигуру. Значит, у меня еще не все потеряно.
— Я бы посоветовала вам прогуляться среди одежды для новорожденных. Ползунки, крохотные кофточки, чепчики, боди — они как анти-депрессант. Перебираете и балдеете. Конечно, вы начнете готовиться и покупать все это ближе к родам, но ничего не мешает вам ходить и приглядываться. Тем более, в таком большом магазине, как наш.
Сканирую глазами вешалки с детскими комбинезончиками, стоящие в десяти метрах от нас.
— Простите, — спрашиваю хрипло, — но как вы догадались? Что я… что…
— Что вы беременны?
Неумолимо краснею.
— Да…
— Совсем молоденькая, хрупкая девушка с безумного цвета волосами стоит в отделе для беременных, держится рукой за живот, качает головой и плачет.
— Я что, держалась рукой?
Она вновь улыбается.
— А вы не заметили?
— Нет. — Растерянно вздыхаю.
— Скоро у вас это войдет в привычку. — На ее щеках появляются милые ямочки. — Не хотела сначала подходить, вдруг у вас что-то плохое случилось, но потом решилась. И сейчас вижу, что все наоборот хорошо.
— Думаете? — Шмыгаю носом. — Я же совсем ничего не знаю. Что мне нужно, что меня ждет, к чему готовиться…
— Тогда начните со специальной литературы. Пойдемте, покажу вам книжку.
И вот через пятнадцать минут мы с ней уже стоим у кассы. У меня в руках «Энциклопедия будущей мамы», крем от растяжек, новый удобный бюстгальтер и широкая улыбка на лице. Когда я все это вываливаю на прилавок, справа раздается:
— Аня?
И меня моментально прошибает холодный пот. Эта женщина застает меня с поличным уже во второй раз. Медленно поворачиваю голову и, чувствуя, как заливаются румянцем щеки, говорю:
— Здравствуйте, тетя Лена.
25
Моментально ссутуливаюсь, пытаясь втянуть живот и самым глупейшим образом улыбаюсь. Провалиться бы сейчас под землю! И зачем только Пашиной маме понадобилось приходить в детский магазин? Что она здесь забыла?
Лихорадочно протягиваю девушке-продавцу товары и тяжело выдыхаю, когда Елена Викторовна провожает мои покупки заинтересованным взглядом. Пожалуй, это даже ужаснее, чем появиться перед ней голой.
— Здравствуй, — прищуривается она. Уголки ее губ приподнимаются. И меня вдруг пронзает от мысли о том, что вижу в ее улыбке и Машу, и Пашу… И, возможно, та же улыбка будет и у моего ребенка… — Что ты здесь делаешь, Аня?
— Две тысячи двести, — бодро изрекает девушка за кассой.
И я, стараясь не дергаться, словно паралитик, начинаю рыться в поисках наличности в своей сумочке, из которой прямо к ногам женщины, не подозревающей, что она готовится стать бабушкой, вдруг падают цветные коробочки с витаминами. На них большими, будь они прокляты, буквами написано «Мама».
Трясущимися руками собираю их, прячу обратно в сумку, достаю мятые банкноты и кладу на стойку.
— Вот, — откашливаюсь, продолжая тянуть улыбку от уха до уха, — выбираю подарки подруге!
Если бы еще не заикаться, когда врешь, было бы совсем отлично.
Когда брови Лены Викторовны вдруг взлетают вверх, соображаю, что натворила. Но уже поздно.
— Не Маше, надеюсь, — прожигая взглядом книгу, выдает она.
Блин. Блин. Бли-и-ин…
— Нет, — хватая пакет с покупками, смеюсь я. — Это нашей подруге… Зое.
Женщина кивает:
— Ваша подруга Зоя… Ну, да. Что-то не припоминаю такую…
Конечно, не припоминаете! Потому что я ее выдумала! Хорошо, хоть не назвала Аделаидой или Офелией…
— Да. Зоя… — Развожу руками. — Мы с ней… учимся вместе.
Разглядываю забавный костюмчик с жирафами в ее руках. Закрытые ножки, пуговички на кнопочках. Размерчик будто на куколку, такой маленький.
— А вы здесь какими судьбами?
Та-да! Вот это облегчение, когда удается вдруг перевести стрелки.
Но женщина не теряется, ее лицо сияет:
— Это моему крестнику.
