И она в самом деле завопила, и так душераздирающе, что тип, как она заметила сквозь не до конца прикрытые ресницы, выбежал прочь.
Выдохшись, Инна перестала вопить, а потом задалась вопросом — а что, если они просто оставят ее лежать в этом помещении и…
И никогда больше не вернутся?
Во всяком случае, пока она жива, не вернутся. Интересно, как долго она продержится? Без воды, скованная по рукам и ногам тугими ремнями, от которых у нее затекло тело, вряд ли больше суток.
Или двух? Или даже трех?
А потом она ради кружки воды подпишет все, что угодно.
Только вот что она должна подписывать — все, что Геныч хотел, он уже получил. Так к чему это похищение?
Дверь снова открылась, появился все тот же субъект в сопровождении нескольких типов в медицинских балахонах.
— Инна Евгеньевна, сейчас снимут ремни, однако не советую вам применять физическую силу. Иначе нам придется снова приковать вас к каталке.
— Вот полежите с мое в такой позе, вот затекут у вас конечности, тогда и попробуйте применить физическую силу к своим похитителям. Ах, забыла, вы не жертва похищения, вы — его исполнитель!
Инну отстегнули, и она, дернувшись, вдруг поняла, что не может подняться. Что они ей впрыснули, неужели нечто, что навсегда обездвижило ее?
Однако, чувствуя нарастающее покалывание в руках и ногах, Инна поняла, что ей просто надо немного подождать, пока не восстановится кровообращение в конечностях.
Через несколько минут, осторожно выпрямившись, она принялась сначала медленно, а потом все энергичнее растирать ноги. Руки сначала не слушались, но Инна не сдавалась. Наконец она опустила ноги на пол и сделала первый шаг.
Слава богу, ходить она не разучилась.
— Вы понимаете, что вам будет за попытку похищения? — спросила она. — Точнее, даже не за попытку, а за похищение. Как моего сына, так и меня самой. И также моего главбуха!
— Ну, вас никто не похищал, Инна Евгеньевна, — мягко проговорил тип. — Вам стало на улице плохо, и случайно оказавшаяся рядом «Скорая» отвезла вас в… — Он замялся. — В этот чудный подмосковный санаторий, где пребывают люди, перенесшие нервный стресс и находящиеся на длительном лечении…
Убедившись, что сумочку вместе с мобильным у нее, естественно, изъяли, Инна поправила помятый костюм и уточнила:
— То есть вы привезли меня в один из этих сомнительных пансионатов, в которых за большие деньги держат тех, кто не угоден сильным мира сего? Например, опостылевших богатых родственников. Значит, все же похищение.
— Ну что вы, конечно же, нет! Вас тут никто не будет удерживать, клянусь вам всем святым!
Инна усмехнулась и, подойдя к двери, произнесла:
— А что для вас «все святое»? Сердце вашей матери — или сто тысяч баксов наличными?
Тип покраснел, а Инна продолжила:
— Если не удерживаете, то давайте проверим. Если я нажму на эту кнопку и дверь не откроется, то я замолчу и не скажу больше ни слова. И вы хоть на кусочки меня режьте, буду молчать и игнорировать вас.
А что, если на самом деле начнут резать на кусочки?
Инна нажала на большую красную кнопку на стене, и дверь — чего она не ожидала — жужжа, медленно отъехала в сторону, открывая проход в ярко освещенный коридор.
Тип подошел к двери и тоже стукнул по кнопке, дверь закрылась.
— Ну вот, я же сказал, что никто вас тут не удерживает…
Инна, опять ударив по кнопке (отчего дверь опять открылась), заявила:
— Если так, то прощайте. Оставаться здесь я более не намерена. И учтите, я тотчас заявлю о своем похищении в полицию…
Инна шагнула в коридор, не зная, куда ей идти: направо или налево — и в одну, и в другую сторону простирался бесконечный проход.
Тип вышел вслед за ней.
— Вот сюда, прошу вас. Там лифт, который доставит вас наверх, к выходу.
Понимая, что ей не остается ничего иного, как довериться своему похитителю, Инна сказала, следуя в указанном направлении:
— Если меня не удерживают, то зачем вообще эта дешевая комедия с похищением, каталкой с ремнями и подземной психушкой?
Они остановились около серебристых дверей лифта, и тип, нажав кнопку, ответил:
— Чтобы, как вы наверняка сами это поняли, продемонстрировать вам, Инна Евгеньевна, что мы всемогущи. Сегодня вам будет дозволено покинуть сие милое заведение, однако, как вы правильно предполагаете, такой возможностью обладают далеко не все его обитатели. Только после вас!
Он указал на открывшееся жерло лифта, и Инна заколебалась, а что, если, впихнув ее в кабину, он отправит ее черт знает куда?
Ну, не в преисподнюю же!
Хотя, когда имеешь дело с Генычем, ничего исключать нельзя…
Инна шагнула в кабину, ее надзиратель последовал за ней. Он нажал кнопку с надписью «0», и лифт плавно пришел в движение. Инна подумала о том, что он может внушать ей мысль, что они сейчас поднимутся наверх, к выходу, в то время как они двигались вниз, черт знает куда.
Но лифт, судя по направлению движения, в самом деле ехал вверх. Двери с мелодичным треньканьем распахнулись, и Инна снова увидела длинный безлюдный коридор.
— Привезли меня в блок «Z», где у вас содержатся подопытные зомби? — спросила она, выходя из лифта и все еще опасаясь, что тип ее бросит, а сам уедет обратно.
Уедет черт знает куда!
Но тип и не думал ее бросать, указал рукой куда-то вперед и продолжил:
— Нам туда. Точнее, вам, Инна Евгеньевна. Есть ли тут блок с зомби, не знаю, однако если хотите, могу задать вопрос владельцу…
Инна поняла, что владелец сего милого местечка наверняка холдинг. То есть Геныч.
Они двинулись по коридору, а тип продолжил:
— Так вот, вы просто совершили обзорную экскурсию. Но таковая предлагается бесплатно только один раз, Инна Евгеньевна. Вы же не хотите оказаться тут снова, причем на значительно более долгий срок, не исключено, навсегда?
Они подошли к металлической двери. Тип, поигрывая электронной карточкой, заявил:
— Вы вот решили затеять войну… Это нехорошо, более того, неразумно! А вы хоть и упрямый, и боевой человек, Инна Евгеньевна, но далеко не дура. Так ведь?
Инна заметила на стене прибор, в который надо было вставить эту самую электронную карточку, служившую своего рода ключом — иначе наверняка отсюда не выйти.
Из этого блока «Z».
И именно от милости этого типа зависело, выйдет она или нет. А что, если напасть на него, вырвать карточку, вставать ее в прибор…
