Неожиданно, но это оказалось весьма сложно. Впрочем, все плетения, которые я либо воспроизвел, либо создал, либо доработал, всегда требовали от меня довольно много сил. Я и раньше подозревал, что, став магом, сильно изменился, а уж сейчас мои изменения видны даже для меня. В прошлой жизни я хоть и был увлекающимся человеком, но всё-таки не настолько. Не думаю, что я смог бы сидеть неподвижно сутками, создавая плетение.
Для того, чтобы плетение работало достаточно долго, пришлось использовать силестин. Я вытягивал его в тонкую нить, не толще волоска, и уже к нему цеплял готовое плетение. С подпиткой такие резаки должны были работать несколько лет. Их можно было подпитывать, но для этого требовалось яркое солнце – в наших краях такого нет.
Конечно, я все пояснил Алиясару, которому и передал готовые резаки. Ради интереса тот даже не пожалел свой палец и попытался его отрезать, но добился лишь ушиба.
– Убить человека этим резаком всё-таки можно, – усмехнувшись, сказал я, наблюдая, как Алиясар мужественно старается не кривиться из-за ушибленного пальца. – Например, если ударить в живот, в шею или в глаз. Всё-таки мечи изначально были твердыми. Теперь это что-то вроде неломающихся палок.
Я не стал пояснять, какие блоки добавил в плетение, обычному человеку такие знания ни к чему, все равно он с ними ничего сделать не сможет. Да, режет только камень, да, если размахнуться, то можно и шею перебить, да, заряжать нужно под ярким южным солнцем, остальное не так уж и важно.
Гильдийцы, до этого уже работавшие с такими резаками, довольно споро с ними управлялись. Даже можно сказать, что получалось у них еще быстрее, ведь теперь не нужно было переживать за свои пальцы, не вовремя подставленные под лезвие.
Деревни возводились в самые короткие сроки. Из замка Давье я возил бракованные стекла, которые не годились для продажи в столице, зато отлично подходили для окон здесь, в провинции. Кто там будет смотреть, есть ли в углу какие-то пузыри или нет. К тому же окна мы не делали слишком большими, ни к чему это. Так что всегда можно было и отрезать брак.
Сами жители тоже не сидели без дела, активно помогая строителям. Например, они довольно споро мостили улицы, завидуя городским жителям, которые в осеннюю слякоть не страдают от грязи. В итоге деревни стали больше напоминать небольшие города. Многие пожелали разместить огороды за пределами деревень, стараясь быть как можно ближе к замкам. Если вдруг что, не нужно бежать слишком долго, чтобы укрыться за стенами замка. Если же оставлять огороды, то протяженность деревень сильно увеличивалась. Так что жители большие огороды вынесли за пределы, оставив себе лишь небольшие дворики и сараи со скотиной.
Теперь улицы в таких деревнях были двойными. С одной стороны сам дом, сзади к нему пристраивался сарай, который со временем обкладывался неотесанными камнями. В такой сарай можно было попасть с двух сторон – из дома и со стороны заднего двора.
Постепенно люди понимали значение чистоты и уюта, поэтому не торопились выгонять скот на главные улочки, обходясь задними дворами. Тем же способом они и поутру выгоняли крупный рогатый скот на выпас.
Я не собирался перестраивать все деревни. Просто давал возможность увидеть людям, как все может быть, если постараться. Все-таки кроме этих двух у меня в землях есть еще двенадцать деревень, плюс те, что появились около крепостей. В общем, работы не на один год и даже не на два.
Здесь не так уж и много людей, все друг другу друзья или родственники. Так что стоило только начать строительство, как все в округе знали, что и где происходит. Телевизора тут не было, не говоря уже об интернете, а люди всегда тянулись к чему-то новому и необычному. Иногда я даже замечал, что люди специально приезжают, чтобы поглядеть на стройку и даже просто так поучаствовать в ней.
Я до сих пор хорошо помнил о чуме, поэтому решил внедрить такую полезную вещь, как баня.
Начать я решил с себя. То есть для начала построил в замке Давье большую баню. Поначалу парился в ней сам, потом позвал Аболье с Жанжаком и Ханом. Поначалу они не понимали, к чему все это, и, как мне кажется, несколько недоумевали: в чем прелесть мытья в обществе одних мужиков. Потом в ход пошли веники и сделанный Аделаидой по моему рецепту квас.
Постепенно баня стала завоевывать все большую популярность. Женщины очень быстро оценили всю прелесть бань. Они и раньше старались чаще мыться, чем мужчины, а теперь так и вовсе топили баню каждые выходные. К тому же теплая вода всегда пригождалась, особенно когда много стирки. А в таком большом замке со столькими жителями ее всегда было достаточно.
Здесь не так много развлечений, так что со временем поход в баню в выходные стал некой традицией. Поначалу было довольно весело наблюдать, как люди готовятся к бане. Матису даже пришлось первое время, когда баня была всего одна, составлять списки очередности. Потом уже стало проще, но всё равно люди после моих слов о том, насколько это полезно, относились к каждой помывке, как к лечебной процедуре, со всей серьезностью и осознанием важности.
И не только в замке Давье. Дошло до того, что однажды о бане заикнулся Райнер. Причем новость до столицы добралась очень быстро. Что поделать, Хонор – практически деревня.
Конечно, бани не исключали полностью вероятного повтора эпидемии, но хотя бы можно было не опасаться, что люди заболеют из-за грязи. К тому же от той же чумы уже есть лекарство.
* * *
– Можешь, отдыхать, Хан, – разрешил я, а потом глянул на Виля, который в последнее время, будто чувствуя, пытался везде ходить следом за мной. – И Виля с собой прихвати, – с улыбкой сказал я, потрепав рата за ушами. Тот немного ворчливо увернулся, шутливо клацнув зубами. – Я сегодня буду здесь, так что нужды в охране нет.
– Хорошо, милорд, – Хан кивнул и, позвав с собой Виля, насвистывая что-то веселое, отправился в сторону кухни. В последнее время он тоже уже стал привыкать, что меня не нужно постоянно охранять.
Войдя в комнату, я закрыл за собой плотно дверь и поежился. Плетение тут же среагировало, начиная нагревать воздух, но пока что было все равно прохладно. Камин мне, в принципе, уже и не нужен был, но я по привычке все равно разжег его – трескучий огонь как-то умиротворяюще всегда на меня действовал. Наверное, это еще с тех времен, когда я пытался освоить медитацию, буквально сразу засыпая.
Поглядев на огонь пару минут, я со вздохом сел в уже порядком продавленное кресло, в котором провел внушительное количество часов. На столе уже лежал силестин. Тот самый, отданный мне когда-то давно за спасение маленького мага. Крупный, размером с детский кулачок, камень наконец-то был полностью заполнен. Осталось немного, и он начнет становиться похожим на податливый пластилин.
Я давно уже придумал, что именно буду делать с этим камнем. Давление Разума в последнее время стало совершенно невыносимо. Часто я просыпался по ночам, будто от кошмара, и мне казалось, что в темной комнате кто-то стоит. Если все так дальше и продолжится, то я вполне могу сойти с ума. К тому же я уверен, он не успокоится и будет давить с каждым разом все сильнее и сильнее.
