При первом неверном свете зари Гаскарал Праум достал кинжал, прорезал край палатки и беззвучно выскользнул наружу, во влажную траву, где неподвижно пролежал еще какое-то время.
Увидев наконец то, чего дожидался, он поднялся на ноги и стал, пригибаясь, красться по размокшей почве. Дождь все еще барабанил по древнему дну К’усон Тапи, где поджидали их ненавистные оул’даны, в воздухе пахло кислой грязью. Рослый или нет, но двигался Гаскарал словно тень. Достигнув первой линии палаток эдур, он на мгновение прислушался, затаив дыхание, потом осторожно двинулся внутрь лагеря.
Палатка наместника Брола Хандара располагалась в самом центре, однако без какой-либо охраны. Приблизившись, Гаскарал увидел, что входной полог откинут и свободно свисает. Капли только что утихшего дождя слезами стекали по промасленной холстине и собирались у переднего шеста в лужу, заполнившую глубокие отпечатки следов перед самым входом.
Гаскарал сунул кинжал под мундир и обтер грязной рубахой рукоять и левую руку – ладонь и пальцы. Потом, снова обнажив оружие, скользнул сквозь узкий вход.
Внутри было почти совершенно темно. Звук дыхания. Койка наместника – вон она, с противоположной от входа стороны. Брол Хандар спит на спине. Меховое покрывало соскользнуло на пол. Ни лица, ни груди Гаскарал разглядеть не мог – все в густой тени.
Что-то блеснуло – остро заточенное лезвие выдало вороненый клинок.
Сделав еще шаг, Гаскарал Праум тенью нырнул вперед.
Склонившаяся над Бролом Хандаром фигура развернулась в его сторону, но поздно – скользнув между ребер, клинок Гаскарала нашел сердце убийцы.
Вороненый кинжал выпал из руки и воткнулся в пол палатки, убийца с негромким вздохом осел, а Гаскарал поддержал падающее тело.
Лучший из телохранителей атри-преды Биватт – которому она сразу при выходе из Дрена дала задание охранять наместника, ровно вот на такой случай – на мгновение застыл, вглядываясь в лицо Брола Хандара, прислушиваясь к его дыханию. Тот не шелохнулся. Вот и хорошо. Прекрасно.
Согнувшись под весом мертвого убийцы, Гаскарал вложил в ножны свой кинжал, потом протянул руку и вытянул из пола другой, черный. Он не сомневался, что этот сукин сын – последний. Всего было семеро, хотя, если не считать вот этого, только двоим до сих пор удалось подобраться к Бролу достаточно близко, чтобы представлять хоть какую-то угрозу, – и то оба раза лишь в гуще сражения. Летур Аникт очень тщательно подходил к делу и никогда не скупился на дублирование, если были причины сомневаться, что его желание окажется удовлетворено с первой же попытки. Извините, на этот раз – не судьба.
Гаскарал пригнулся еще ниже, позволив телу скользнуть себе через плечо, потом беззвучно заковылял к пологу на полусогнутых. Стараясь ступать так, чтобы обойти лужу и не врезаться в шест, он вместе с телом протиснулся через вход.
Под низкими тучами, из которых вот-вот опять должен был хлынуть дождь, Гаскарал Праум быстро прокрался обратно в летерийскую часть лагеря. Тело можно пока что спрятать у себя в палатке – наступающий день будет днем битвы, а это означает суматоху, которая даст уйму возможностей избавиться от трупа.
Хотя у него был определенный повод для беспокойства. Если перед боем не выспаться, в этом тоже мало хорошего. Однако приходилось доверять собственным инстинктам – он буквально нюхом чуял приближение убийц, словно бы читал их мысли. Невероятная удача с выбором момента там, в палатке, лишь подтверждала его талант – еще какая-нибудь дюжина ударов пульса, и было бы поздно…
Разумеется, иной раз подводят даже инстинкты.
Две фигуры, выросшие из мрака, застали Гаскарала Праума совершенно врасплох. К счастью, шок его прошел мгновенно. Гаскарал швырнул тело в того из убийц, кто справа. Времени доставать кинжал не было, и он бросился на того, кто слева, как есть. Отбив руку с клинком, нацеленным ему в горло, он захватил голову нападавшего обеими руками и повернул.
С силой, достаточной для того, чтобы ноги убийцы оторвались от земли, а шея с хрустом сломалась.
Другой убийца, отброшенный в сторону трупом, перекатился на спину, поднялся на корточки и взглянул вверх – ровно для того, чтобы увидеть, как сапог Гаскарала врезается ему в подбородок. От удара он взлетел в воздух, раскинув руки, – череп отделился от позвоночника, и убийца был мертв еще до того, как рухнул оземь.
Гаскарал Праум огляделся, убедившись, что это все, и позволил себе какое-то время ругать себя последними словами. Разумеется, они поняли, что кто-то убирает их одного за другим. Поэтому в палатку пошел один, а еще двое остались проследить, кто же этот неведомый охотник, и потом принять к охотнику свои обычные меры.
«Только вот хрен что у них вышло».
Он еще раз взглянул на трупы. В палатке сегодня будет тесно.
Взошедшее солнце, желая наблюдать битву на К’усон Тапи без помех, выжгло тучи и вонзило в почву мириады раскаленных копий – по воздуху поплыли струи пара. Брол Хандар, на удивление хорошо выспавшийся, стоял у палатки и наблюдал, как его арапаи готовят к бою оружие и доспехи. Неожиданная влажность, от которой ничто не спасало, сделала железо скользким, а древки копий словно покрылись слоем масла. Почва под ногами предательски подавалась – а на морском дне, надо полагать, будет сущий кошмар.
Прошлым вечером Брол Хандар вместе с отрядом наблюдал за приготовлениями оул’данов и прекрасно понял, какого преимущества Красная Маска рассчитывает достичь, имея под ногами твердую опору. Впрочем, наместник полагал, что усилия себя не оправдают. Холстина и шкура скоро станут такими же влажными и скользкими, как и почва под ними. Однако при первоначальном столкновении разница, вероятно, окажется заметной… хотя и не принципиальной.
Хотелось бы надеяться.
К нему приблизился летерийский солдат – рослый парень с приятной улыбкой на неожиданно доброй, беззлобной физиономии, которая, как он вспомнил, и раньше мелькала где-то поблизости.
– Не правда ли, наместник, солнце нам очень кстати? Мне приказано передать, что атри-преда просит вас к ней присоединиться. Не сомневайтесь, у вас будет время вернуться к воинам, чтобы лично повести их в битву.
– Хорошо. В таком случае идем.
Отряды передвигались, занимая позиции на морском берегу напротив оул’данов. Брол заметил, что синецветские копейщики спешились и выглядели сейчас не слишком уверенно, разглядывая выданные им щиты и пики для пешего боя. Их осталось меньше тысячи, и наместник пришел к выводу, что Синецветскому батальону предназначается вспомогательная роль и их бросят в бой лишь в том случае, если дела пойдут совсем плохо.
– Жалкое зрелище, – сказал он своему сопровождающему, кивнув на синецветцев.
– Вы правы, наместник. Однако обратите внимание – их лошади под седлом и совсем неподалеку. Дело в том, что наши разведчики не обнаружили в оул’данском лагере кечра. Атри-преда ожидает, что эти двое снова предпримут фланговую атаку, и на этот раз ее встретят копья конницы. Которая сможет их потом преследовать.
