Копье Трулла Сэнгара разлетелось в щепки. Навстречу ему метнулся меч…
От удара кинжалом в плечо Сэрен Педак упала на колени, ее повело в сторону, и она увидела, что перед Силкасом Руином – Трулл Сэнгар.
Чик, с залитым кровью лицом, развернулся к Удинаасу, который из последних сил пытался подползти к Кубышке.
И перед ней встал выбор.
Удинаас…
…или Трулл Сэнгар.
Но, увы, Сэрен Педак совсем не умела выбирать.
Она швырнула каменное копье, и оно покатилось по полу в сторону Трулла Сэнгара – в тот самый миг, когда его собственное копье разлетелось вдребезги. Потом вырвала из плеча кинжал и снова атаковала Чика Моккрой – так, что сукин сын опять зашатался.
Трулл пригнулся, уклоняясь от меча, летящего сбоку в голову, потом перекатился, чтобы увернуться от рубящего сверху выпада вторым мечом. Не успел. Лезвие ударило в правое бедро и застряло в кости.
Ухватив Предателя за руку, Трулл дернул ее и стал выворачивать, пытаясь отобрать застрявший меч, – боль была такая, что он на мгновение ослеп, череп словно залило изнутри белым огнем, – он ничего не смог бы сейчас поделать против второго меча…
Однако Предатель, которого его рывок слегка вывел из равновесия, шагнул в сторону, чтобы устоять, – наступив на древко каменного копья, которое тут же провернулось под его ногой.
И рухнул.
Трулл, увидев копье, тут же потянулся за ним. Схватил обеими руками, потом, все еще лежа – один из поющих мечей был сейчас под ним, Предатель далеко вытянул руку, не желая выпускать рукоять, – ударил ему под ложечку тупым концом древка.
Удар вышиб весь воздух у него из легких.
Трулл метнулся назад, перекатился, меч, что был под ним, зазвенел по камням – рука Предателя не сумел его удержать. Схватив меч за рукоять, Трулл выдернул лезвие из кости.
Белое пламя продолжало пылать у него в мозгу, когда он заставил себя подняться – сначала на колени, потом на ноги. Ниже раны нога не слушалась, он зарычал от гнева, призвав всю свою волю, чтобы выпрямиться, – и, волоча ногу, шагнул к Предателю…
Сэрен Педак – попытка которой вскипятить Чику мозги успеха не принесла – сжалась в комочек, а тисте анди, на лице которого теперь играла ухмылка, бросил Удинааса и направлялся к ней, одной рукой обнажая рапиру, другой – кинжал. Красные зубы, красные потеки вокруг глаз – точно слезы…
В этот момент Трулл Сэнгар непостижимым образом сумел поразить Силкаса Руина – Белый Ворон упал на спину и стукнулся затылком о пол, удар оглушил его.
Услышав этот звук, Чик обернулся и, пригнувшись, тенью ринулся на Трулла.
Навстречу ему метнулось копье. Чик, на лице которого изобразилось изумление, сумел парировать выпад лишь в последний миг, с трудом остановился – и обнаружил, что теперь ему придется сражаться за собственную жизнь.
С раненым тисте эдуром.
Который уже потеснил его на шаг.
Другой.
На теле Чика стали расцветать раны. Левая рука. Справа поперек ребер. Насквозь прорезанная правая щека.
Внезапно атаковав и пугающе стремительно сменив направление движения, Трулл Сэнгар крутанул копье, каменное древко с хрустом сломало Чику правое предплечье. Снова хруст – правое плечо вылетело из сустава, кинжал откатился в сторону. Третий взмах – удар пришелся в левое бедро с силой, достаточной, чтобы треснула берцовая кость. И завершающий, в левый висок Чика, – брызги крови, голова мотнулась в сторону, тело бессильно осело. Рапира со звоном выпала из бесчувственной руки.
Трулл развернулся к Силкасу Руину…
Раненая нога подвела, и он рухнул наземь – до Сэрен донеслось проклятие, но это было все, что он мог сейчас сделать…
Белокожий тисте анди двинулся туда, где стоял Онрак. Единственный меч в его правой руке завыл, взмывая над головой.
– С дороги, имасс, – приказал он. – Тот, кто сзади, – мой.
Онрак лишь покачал головой. Нет, он мой. Мой!
Было ясно, что Силкас Руин прочел в лице воина недвусмысленный отказ, поскольку он взревел от ничем не сдерживаемого нетерпения – и выбросил вперед левую руку.
В Онрака ударила магия. Его подбросило высоко вверх, и он врезался спиной в каменную стену.
Падая всей тяжестью обратно на камни, он успел еще подумать одну-единственную мысль: только не опять, – после чего потерял сознание.
Беспомощно лежа на камнях, Трулл Сэнгар вскричал от бессилия, увидев, как магия окутывает Онрака и отшвыривает его в сторону. Он еще раз попытался встать, но раненая нога превратилась в чугунную гирю, тогда Трулл пополз к Силкасу Руину, оставляя за собой кровавую полосу.
Кто-то опустился на колени с ним рядом. На плечо легла ласковая рука.
– Остановись, – негромко произнес женский голос. – Остановись, Трулл Сэнгар. Уже поздно.
Удинаас с трудом мог дышать. Своими призрачными руками Сушеный что-то повредил ему в глотке. Он чувствовал, что слабеет, что вокруг сгущается тьма.
Он не смог.
Даже зная все – не смог.
Так бывшему рабу и положено, даже само это слово – ложь. Рабство въедается в душу. Имя моему нынешнему господину – немочь.
Он заставил себя остаться в сознании, поднять голову. Да дыши же, чтоб тебя! Голову подыми – смог ты там или не смог, подыхать еще рано. Выше голову!
И смотри.
Силкас Руин вложил в ножны единственный меч, шагнул к Улшуну Пралу.
Взял его за горло.
Слева раздался низкий женский голос:
– Только попробуй что-то сделать моему сыну, Силкас Руин, – и живым ты отсюда не выйдешь.
Он повернулся и увидел женщину, имасску, закутанную в шкуру пантеры. Она стояла над распростертым воином, которого он только что отшвырнул.
– Он жив, – сказала женщина, указывая на имасса у своих босых ног, – и это единственная причина, почему я еще не разорвала тебя на части.
Заклинательница костей, и огонь в ее кошачьих глазах не сулит ничего хорошего.
Силкас Руин ослабил свою хватку, протянул руку и ловко сдернул с пояса имасса перед собой кремневый нож:
– Это все, что мне нужно.
Как только его пальцы коснулись примитивного оружия, он понял, что так оно в действительности и есть.
Он шагнул назад, не спуская глаз с женщины.
Та не шевельнулась.
Удовлетворенный, Силкас Руин повернулся.
Сэрен, стоя на коленях рядом с Труллом Сэнгаром, смотрела, как Белый Ворон идет туда, где на каменном полу сидела Кубышка. Как протягивает к ней руку.
Он сгреб в кулак ее тунику, резко дернул, подняв девочку в воздух, и сразу же швырнул ее на спину – голова с хрустом ударилась о камень, а он вонзил кремневый нож прямо ей в грудь.
