– Не понимаю!
– Ну и ладно. – Тегол хлопнул в ладоши. – Фейерверк у нас уже был, приступаем к параду!
Сиррин Канар бежал по коридору подальше от звуков боя. Проклятые чужеземцы ворвались в Вечный дом и убивали сейчас всех без разбора – не предлагая сдаваться или бросать оружие. Только безжалостные стрелы, неутомимые клинки и смертоносные гранаты. Его стражники умирали десятками, поливая своей кровью безупречно чистые стены.
Однако Сиррин дал себе клятву, что с ним такого не произойдет.
Канцлера они не убьют. Он им понадобится, и к тому же это старик. Явно невооруженный, мирный. Цивилизованный. Они обнаружат, что даже стражник рядом с ним вооружен лишь кинжалом на поясе. Без меча, без щита, без шлема, даже без доспехов.
Я мог бы остаться в живых рядом с канцлером.
Только где же он?
В тронном зале никого не было.
Император на арене. Безумец все еще продолжает свои дурацкие бессмысленные поединки. Канцлер тоже должен быть там, наблюдая с иронической улыбкой за дебильными глупостями последнего тисте эдура. Это верно – последнего тисте эдура в городе.
Он заспешил вперед, стараясь оторваться подальше от звуков схватки.
Да кончится уже этот сумасшедший день когда-нибудь?
Канцлер Трибан Гнол отшатнулся. Он внезапно понял – и понимание это ударило его, словно дубиной. Рулад Сэнгар не вернется. Императора Тысячи Смертей настигла… последняя.
Тоблакай. Карса Орлонг, я не знаю, что ты сделал, не знаю, как – но ты расчистил путь.
Расчистил путь, и хвала тебе за это.
Он огляделся и увидел, что немногочисленные зрители успели разбежаться – это верно, стража Вечного дома не устояла, враг был внутри. Он обернулся к стоящему рядом финадду.
– Варат Тон?
– Сударь?
– Здесь все закончено. Соберите солдат, чтобы сопроводить меня в тронный зал, – я буду ждать захватчиков там.
– Да, сударь.
– Ведьму тоже привести – я желаю знать, что здесь произошло. Желаю знать, зачем она распорола себе руку кинжалом. Я желаю знать все.
– Слушаюсь, канцлер.
Арестовал бледную женщину капитан с неожиданной мягкостью, мало того, прошептал ей что-то на ухо, и она устало кивнула в ответ. Трибан Гнол сощурился. Нет, этому новому финадду он не доверяет. Лучше бы здесь был Сиррин.
Когда они направились к выходу с арены, канцлер помедлил, чтобы еще один раз взглянуть назад, на жалкую фигурку, валяющуюся в окровавленном песке. Мертв. Воистину мертв.
По-моему, я всегда был уверен, что это будет Карса Орлонг. О да, с самого начала.
Он с трудом подавил желание развернуться, спуститься вниз, пересечь арену и встать рядом с телом Рулада Сэнгара. Чтобы плюнуть императору в лицо.
Некогда. Это удовольствие обождет.
Но я клянусь, что так и сделаю.
Спрут помахал им рукой от очередного пересечения коридоров. Скрипач направил остальной взвод к саперу.
– Вот это – главный проход, – сказал ему Спрут. – Просто наверняка.
Скрипач кивнул. Коридор богато украшен, впечатляюще широк, арочный потолок светится позолотой. Внутри никого.
– Ну и – где стража? И в какой стороне тронный зал?
– Понятия не имею, – сообщил Спрут. – Но думаю, что нам налево.
– Почему?
– Да нипочему, просто все, кто пытался от нас сбежать, направлялись более или менее в ту сторону.
– Разумно – разве что с той стороны есть боковой выход наружу.
Скрипач утер пот со лба. Кровопролитие они устроили знатное, однако он не стал сдерживать своих солдат, пусть даже Быстрый Бен и бросал на него укоризненные взгляды. Треклятый Высший маг, как обычно, задирает нос – и где, Худа ради, он набрался такой магии? Бен раньше ничего подобного не демонстрировал. Даже близко.
Он перевел взгляд на Вала.
Все тот же старина Вал. Собственно, с того момента, когда Скрипач его видел в последний раз, он, похоже, вовсе и не постарел. Боги, неужели это правда? Он вернулся. Живет, дышит, пердит… Он протянул руку и отвесил ему оплеуху.
– Это еще за что?
– Ни за что в особенности, но уж одну-то ты точно заслужил.
– А кто спас твою шкуру в пустыне? А под городом?
– Какой-то злобный призрак, – ответил Скрипач.
– Худ, с этой белой бородой, чтоб ты знал, ты, Скрип, совсем старцем выглядишь.
Заткнись уже.
– Арбалеты у всех заряжены? Отлично. Спрут, ты идешь вперед, но не спеша и очень осторожно, понял?
Не успели они пройти по коридору и пяти шагов, как из бокового прохода справа появились какие-то фигуры. И снова началась резня.
Битум первым увидел шедшего впереди старика, или пусть даже не первым, но выстрелил-то он точно раньше всех. Стрела вошла ему в голову сбоку, точно посередине левого виска. Все, что внутри, выплеснулось с противоположной стороны.
Потом в него ударили еще стрелы, по меньшей мере две, тощее, но богато разодетое тело развернуло, и он рухнул.
Кучка стражников, сопровождавших старика, отшатнулась – двое тоже получили по стреле, – Битум уже бежал вперед, размахивая мечом и выставив щит. Столкнулся с Кораббом, который делал то же самое, и выругался – тот сумел протиснуться перед ним.
Битум замахнулся мечом, почувствовав внезапное всепоглощающее желание шарахнуть им ублюдка по башке, – но нет, оставим это для врагов…
Которые пятились вдоль коридора, бросая на пол оружие.
– Худа ради! – заорал Быстрый Бен, дернув Битума за плечо, чтобы его опередить, и следом отшвырнув в сторону Корабба. – Они же сдаются, так вас растак! Хватит уже убивать всех направо и налево.
Женский голос из кучки летерийцев тоже выкрикнул по-малазански:
– Мы сдаемся! Не убивайте нас!
Голос наконец-то заставил всех остановиться.
Битум развернулся и посмотрел на Скрипача – как и остальные.
Чуть помедлив, сержант кивнул:
– Хорошо, берем их в плен. И пусть наконец покажут дорогу в тронный зал.
Улыбка подбежала к трупу старика и принялась стаскивать с его пальцев яркие перстни.
Вперед выступил летерийский офицер с поднятыми руками:
– В тронном зале никого нет. Император мертв, его тело на арене…
– Тогда отведите нас туда, – потребовал Быстрый Бен, бросив на Скрипача яростный взгляд. – Я сам хочу убедиться.
Офицер кивнул.
– Мы только что оттуда, но как вам будет угодно.
