— Имей в виду: голодный маг опасен для общества, — на всякий случай напомнил я.
Йен только отмахнулся. После чего я все-таки ушел заниматься скучной бумажной работой, которая, как водится, никому, кроме работников архива, окажется не нужна.
* * *
С бумагами я закончил примерно через две свечи, но дело начальнику городской стражи мы в тот день все равно не передали, потому что Лиз и Тори еще не до конца освоились с отчетностью, особенно по тяжким преступлениям. И если бы не артефакты, которые Йену удалось выбить для своих сотрудников, мы и до утра могли не управиться.
Я, если честно, вообще таких артефактов раньше не видел, поэтому не пожалел времени, чтобы разобраться, как они работают. И приятно удивился, узнав, что теперь нам не надо детально описывать место преступления — вместо этого приборы фиксировали происходящее на специальные кристаллы, которые затем можно было просмотреть на стоящем в кабинете следователей устройстве. Что интересно, снимок получался настолько четким, что позволял рассмотреть даже очень мелкие детали. Более того, при правильной настройке прибор мог фиксировать даже ауры. А если вставить в прибор такую же линзу, какая имелась в «очках», можно было получить картинку с темной стороны, что являлось огромным прогрессом для городского сыска и отличным подспорьем в нашей работе.
Правда, когда мы наигрались с приборами и принесли документы Йену, оказалось, что господин Диран Жольд — начальник городской стражи западного участка, изволил свалить из Управления и возвращаться до утра не собирался. Так что дело осталось лежать в кабинете Норриди, следователи и маги занялись вчерашними кражами, а я, предварительно оставив Йену свой адрес, отправился домой. Отдыхать. И дочитывать книги, которые принес этим утром в Алтир, рассудив, что мотаться в Верль каждую ночь нерационально. Тем более когда в доме есть собственный схрон.
Ночь, как ни странно, снова прошла спокойно. К обеду мы ждали очередного визита портного, чтобы примерить вещи, которые он клятвенно пообещал сшить к завтрашнему дню. Однако, когда я закончил завтракать и, поднимаясь на третий этаж, по привычке бросил взгляд в окно, и без того не слишком радужное настроение испарилось, будто его и не было, потому что снаружи нас ждал очередной сюрприз.
— Она что, издевается? — возмутился Нортидж, взявший за правило провожать меня утром из столовой до кабинета.
Я не ответил, но похожая мысль крутилась и в моей голове тоже. А все потому, что этой ночью проклятая кукла в очередной раз нас навестила, но вместо того, чтобы подбросить новые трупы, решила поменять местами старые. И, утащив во Тьму большинство шуршей и слизней, выложила на земле идеальный полукруг из гулей, обращенный основанием к дому.
Причем, если бы дело ограничилось только этим, я бы, может, отмахнулся и забыл. Но под образованной дугой из тел кукла аккуратно уложила друг напротив друга еще два трупа, с безупречной точностью изобразив не что иное, как метку принадлежности. Ту самую, которая буквально вчера пылала на лбу многострадального Сеньки.
— А вот это уже становится интересным, — пробормотал я, оглядев художества твари и убедившись, что ошибки нет. — Она определенно за мной следит, но почему-то не нападает.
— В каком смысле, хозяин? — удивился дворецкий.
— Да если б я знал…
Спустившись на улицу и перейдя на темную сторону, я внимательно оглядел окрестности, но кукла и сегодня осталась себе верна, поэтому на глаза не показалась. Хотя, судя по беспокойному поведению собак, находилась где-то поблизости и наверняка следила за моей реакцией.
— И что тебе надо, а? — вполголоса бросил я во Тьму. — Какого демона ты таскаешься за мной по всему городу? Да еще соришь под моими окнами, будто больше заняться нечем?
Тьма, как и следовало ожидать, не отреагировала. Однако, когда через полсвечи я снова выглянул в окно, никаких гулей там уже не было. Лишь виднелись вдавленные в землю отпечатки чужих тел, а рядом впервые за не сколько дней появились знакомые восемь отметин. Как наглядное подтверждение того, что насчет куклы я догадался правильно.
Правда, спокойно подумать над этой проблемой мне не дали — всего через четверть свечи к нам пожаловал зануда-портной, подвергнувший нешуточному испытанию мое терпение. А после того, как господин Вилли Рант нас наконец-то покинул, у ворот нарисовался казенный кэб, откуда выскочил чем-то ужасно взбудораженный Сенька.
— Мастер Рэйш! — замахал руками он, стоило мне показаться в окне. — Господин Норриди срочно вызывает вас в Управление! Мастер Рэ-э-эйш! Вы меня слышите?!
— Ну вот, началось, — проворчал я, выйдя из кабинета и знаком велев попавшейся на глаза горничной, не помню, как там ее звали, принести мои шляпу и плащ. — И почему у Йена все и всегда оказывается срочно?
При виде вышедшего на улицу дворецкого мечущийся у ограды Сенька почему-то оторопел. И все время, пока призрак следовал за мной к воротам, на ходу выслушивая распоряжения, пацан смотрел на него широко раскрытыми глазами, будто зрелище было из ряда вон выходящим. И лишь когда кэб тронулся с места, он с трудом оторвал взгляд от растворяющегося в воздухе Нортиджа и посмотрел на меня с возросшим уважением.
— Ого. Я и не знал, что маги так могут!
— Мы много чего умеем, — рассеянно отозвался я. — Только не всегда используем.
К сожалению, расспросить Сеньку о причине срочного вызова оказалось невозможным: пацан и сам толком ничего не знал. Сказал только, что около четверти свечи назад в Управление поступила информация о всплеске темной магии на южной окраине нашего участка. После чего Йен поднял всю команду по тревоге и спешно выехал на место преступления, а пацана отправил за мной, наказав привезти как можно скорее.
Судя по всему, на этот раз дело и впрямь было серьезным, потому что кэб несся по улицам с такой скоростью, словно за ним гнались демоны. На поворотах его резко заносило, поскрипывающий экипаж то и дело угрожающе раскачивался и пару раз находился буквально на волосок от опрокидывания. Вторя испуганному писку Сеньки и моей ругани, сидящий на козлах хрипатый кэбмен бесцеремонно орал на не вовремя решивших перейти дорогу прохожих. Несколько раз я слышал истошный женский визг и возмущенные мужские крики, но, к счастью, мы так никого и не зашибли. А всего через десятую часть мерной свечи кэбмен с громким «тпру-у!» остановил распаренную лошадь, доставив нас на пересечение Седьмой и Четырнадцатой улиц в Ремесленном квартале, где к тому времени уже толклось непривычно много народу.
О том, что дело плохо, я догадался уже по тому, что среди толкущихся на улице людей не было ни одного постороннего. Рослую фигуру Нельсона Корна тоже заметил — начальник столичного Управления возвышался над остальными почти на голову. А его светлая аура сияла на порядок ярче, чем у магов, которых уже успели сюда подтянуть, и тех, кто еще только выбирался из беспрестанно прибывающих кэбов или без предупреждения выныривал с темной стороны.
Навскидку я насчитал около тридцати светлых и почти дюжину темных магов, по тревоге вызванных со всех близлежащих участков. Все они как один носили визуализаторы и выглядели до крайности встревоженными. Светлые уже вовсю сновали между домами, выламывая двери, вышибая окна и без особых церемоний вытаскивая оттуда растерянных, ничего не понимающих жильцов. Темные, которых легко можно было отличить по кожаным плащам и закрытым платками лицам, мгновенно рассредоточивались по округе и огромным кольцом охватывали стоящий на перекрестке дом, при виде которого у меня волосы встали дыбом.
