— Я понял. Но знаки мне пока нечем заменить. Вернее, я еще не придумал, как это сделать.
— Придумаешь, — без тени сомнения отозвался святой отец. — Магия некросов была создана не для того, чтобы тревожить темную сторону. Их заклинания предназначены для мира живых, тогда как твоя сила — исключительно для мира мертвых. Чувствуешь разницу?
Я окинул святого отца внимательным взором.
— Я размышлял об этом. Но все еще не понимаю, почему это произошло.
— А что ты знаешь о темных временах в Лотэйне? — прищурившись, спросил жрец.
Я не стал врать:
— Почти ничего.
— Эх. Вот с этого и стоило бы начинать разговор, — вздохнул отец Гон, а затем поднялся и коротко бросил: — Обожди здесь. Я скоро вернусь.
Я молча кивнул. Но поскольку ожидание затянулось, а сидеть без дела мне быстро наскучило, то я решил проверить, насколько все-таки пластична Тьма. И получится ли у меня изменить восприятие так, как советовал сделать жрец.
Путем долгих проб и ошибок я установил, что для смены окружающей обстановки было достаточно всего лишь изменить кривизну моих линз. При определенном положении они действительно позволяли увидеть темную сторону не в таком мрачном свете, как обычно. Причем, регулируя угол наклона, я мог добиться постепенного «старения» или, наоборот, «омоложения» окружающего мира. Ровно настолько, на сколько сам этого хотел.
Открытие было чрезвычайно интересным, но, как водится, не без подвоха. Как выяснилось, чем больше темная сторона становилась похожа на обычный мир, тем хуже я в ней видел. Скажем, в восприятии жреца мои возможности сокращались сразу до нескольких десятков шагов. А если я искривлял линзу до такой степени, что переставал видеть разницу между темной стороной и реальностью, то видимость падала практически до нуля.
И еще меня тревожил вопрос: могу ли я подстраиваться под окружающих, меняя кривизну только одной линзы? Потому что, если нет, то затея теряла всякий смысл, ведь, изображая слабого мага, я на самом деле становился уязвимым.
— Ну что, наигрался? — со смешком осведомился отец Гон, когда наконец вернулся в келью и застал меня возле стены, на которой моими стараниями то появлялась, то снова исчезала огромная дыра. — Имей в виду: у каждого мага есть определенное расстояние, на котором он начинает влиять на восприятие других. И оно тоже может меняться. А вместе с ним будет меняться и ясность прозрения.
Я вздохнул и оставил стену в покое.
— Я уже догадался, отче. Спасибо. Теперь буду думать, как это можно использовать.
— На, — жрец вместо ответа протянул увесистый томик в кожаном переплете. — Изучай историю становления, расцвета и краха темных богов. Там есть кое-что про тех, кого когда-то звали жнецами Фола. Правда там написана или нет, не знаю. Но, думаю, тебе будет интересно.
— Хранить ее только на темной стороне? — поинтересовался я, забирая книгу.
— Разумеется. Секретными эти сведения не являются, но по прочтении сам решишь, стоит ли ими с кем-то делиться.
«Уберу в кабинет», — решил я, взвесив томик и прикинув, что за один присест его точно не одолеть.
— Когда прочитаешь, я буду ждать тебя с новыми вопросами, — понимающе хмыкнул жрец. — А теперь мне пора. До встречи, Рэйш.
— Мм, — озадаченно кашлянул я, когда он отвернулся и направился прочь. — Святой отец, а вам разве не любопытно узнать, как продвигается наше расследование?
— Все, что я должен знать о смерти отца Кана, я уже знаю, — ответствовал отец Гон, даже не обернувшись. — Не волнуйся, братья будут соблюдать осторожность и постараются избегать тех мест, где границы миров истончены. Заставить их отсиживаться в храме, конечно, не получится, но я постараюсь свести риск к минимуму. Прихожан уже предупредили. Наши светлые братья тоже приложат усилия, чтобы привлечь сюда благодать своих богов. Нежити после этого станет гораздо сложнее охотиться. Но все-таки будь осторожен, Рэйш. И постарайся убить умруна как можно скорее. Пока он жив, души тех, кого он пожрал, останутся неупокоенными. А я бы не хотел такой судьбы ни для кого. Особенно для тебя.
— При чем тут я?
Жрец на мгновение остановился.
— Притом, что со вчерашнего дня в тебе живет та же сила, что и во мне, брат. А значит, именно ты станешь для умруна новой целью.
ГЛАВА 16
Не успел я вернуться домой, закрыть темную тропу и убрать полученную от отца Гона книгу в кабинет, как на пороге возник Нортидж и с озабоченным видом сообщил, что меня не единожды спрашивали какие-то люди. Более того, народу за это утро возле дома побывало так много, что дворецкий на всякий случай вооружил слуг и велел держать оборону на случай, если нас вдруг начнут штурмовать.
Штурмовать дом, конечно, никто не рискнул, однако первая половина дня прошла в напряженном ожидании. А незадолго до моего прихода у ворот остановился казенный кэб, и оттуда выскочил мальчишка-посыльный в форме городского Управления стражи.
Велев дворецкому выяснить, что ему от меня понадобилось, я заглянул на кухню и утащил оттуда бутерброд, пока Марта возилась с обедом. А когда с удовольствием его прожевал, вернулся Нортидж и с еще более озабоченным видом сообщил, что меня не просто ждут, а буквально-таки жаждут увидеть в ГУССе и передают, что мне немедленно, вот прямо сейчас, следует туда явиться.
Сейчас так сейчас…
Оставив мальчишку нетерпеливо подпрыгивать у ворот, я подхватил с кушетки плащ и одним прыжком сиганул через темную сторону прямо в кабинет Нельсона Корна. Естественно, никого при этом не предупредил, так что шеф наверняка пережил несколько неприятных мгновений, пока не сообразил, что это всего лишь я и швырять огненным заклинанием ни в кого не надо.
— Какого демона ты творишь, Рэйш?! — рявкнул Корн и аж приподнялся над столом, когда я с невозмутимым видом стряхнул с кресла выпавший при моем появлении иней и опустился на холодное сиденье. — Совсем ополоумел! Я же велел не шляться по темной стороне в одиночку!
Я пожал плечами.
— Посыльный сказал — явиться срочно. Я явился.
— Да?! А где ты болтался все утро?! Мои люди не могли тебя найти!
— У меня была беседа с отцом настоятелем Гоном, — напомнил я. — И вы удивитесь, но он даже не заинтересовался деталями расследования, потому что уже откуда-то узнал об умруне.
Корн, шумно выдохнув, упал обратно в кресло.
— Проклятье, Рэйш, с этого дня переговорник с собой носить будешь! Иначе я с вами скоро поседею!
— Вы и так почти седой, — не преминул заметить я. Но перехватил свирепый взгляд шефа и поспешил сменить тему: — А зачем мне переговорник?
— Чтобы я знал, что ты еще живой! И не ломал голову, отправляя людей на твои поиски и гадая, найдут ли тебя живым или же надо ждать очередной труп с вырванным сердцем!
