С опозданием сообразив, откуда паника, я неловко кашлянул.
Кажется, кто-то решил, что раз я исчез, то это автоматически означает, что у умруна появилась еще одна питательная душа. А напрасно. Не такой уж я дурак, чтобы соваться во Тьму, предварительно все не проверив. Беспокойство Корна, конечно, понятно и даже в чем-то лестно — всегда приятно знать, что тебя ценят. Но переговорник, хоть убейте, носить не стану — на темной стороне он будет только мешать.
— При всем уважении, шеф, но идея не самая лучшая, — осторожно начал я, когда Корн немного успокоился и пригладил встопорщившиеся волосы. — Амулеты для темного мага строго противопоказаны. Вы же знаете…
— Молчи, — устало отмахнулся светлый. — Мне сейчас не до шуток.
— Да я вроде не шучу.
— Никаких споров, Рэйш. Все, закончили на этом. Теперь докладывай, что удалось узнать в храме.
Наморщив лоб, я вкратце изложил все то, что касалось нашего дела. В том числе и то, что отец Гон подтвердил мою мысль о значимости человеческих душ для нежити, а также предрек, что охота будет продолжаться, и первоочередными жертвами умруна будут темные маги и жрецы.
— Своих он предупредил и постарается удержать в стенах храма, — передал я обещание святого отца. — Там им ничего не грозит. Насчет светлых отец Гон не слишком уверен, но считает, что если умрун не найдет кого-то получше, то на корм детенышам пойдут и они.
Корн по привычке забарабанил пальцами по столу.
— Магов в столице много. Невозможно будет удержать всех от походов на темную сторону.
— Намоленных мест тут тоже хватает, — возразил я. — А зеркала и вовсе есть в каждом доме. Если умрун так силен, как предполагает отец настоятель, то нам его будет не сдержать.
— Надо сдержать, Рэйш. Надо. Если в столице начнут один за другим умирать жрецы, ничего хорошего не будет.
— Согласен. Но отец настоятель готов пойти нам навстречу. К слову, а от меня-то что требуется? Зачем вызывали, да еще так срочно?
Корн тряхнул головой.
— Раз ты живой и невредимый, то бери кэб и отправляйся на Седьмую Набережную улицу. Хокк и Триш уже там, но я хочу, чтобы и ты на это взглянул.
— Еще один труп? — встрепенулся я.
— Два трупа. И обоих вскрыли так же, как вчера.
Я помрачнел.
— Значит, минус еще две души…
— Иди, Рэйш, — устало повторил шеф. — И постарайся найти следы этого ублюдка.
На этот раз кэб мне пришлось-таки взять, потому что припортовые районы я знал плохо, а за последние десять лет там должно было все так измениться, что темная тропа могла привести меня прямиком в могилу.
Пожилой кэбмен, надо отдать ему должное, торопился изо всех сил, и его пегая лошадка перебирала ногами довольно бодро. Однако на нужную улицу мы все равно прибыли лишь через три четверти свечи, потому что располагалась она на другом берегу Фемзы,
[9] да еще так ловко пряталась среди ремесленных кварталов, почти целиком занимающих все левобережье, что даже старожил не сразу ее нашел.
Почему улицу назвали Набережной, если к собственно набережной она не имела ни малейшего отношения, кэбмен не сумел объяснить. Зато по моей просьбе сбавил ход, пока мы проезжали через Старый мост,
[10] и я смог вдосталь налюбоваться видом величественной и могучей Фемзы, а также по достоинству оценить стоящий над ее левым берегом черный смог.
Не знаю уж почему, но кузнецы и кожевенники традиционно считали, что в их деле необходим лишь живой, собственноручно высеченный и прирученный огонь и что якобы только так их изделия получатся качественными и долговечными. Поэтому если весь правый берег уже много лет отапливался и освещался исключительно с помощью магии, то над мастерскими левобережья днем и ночью нещадно коптили тысячи труб, превращая эту часть города в один из самых непрестижных районов.
Местом преступления на этот раз оказался не дом, а узкий проулок между двумя зданиями. Когда я прибыл, вокруг уже стояло плотное оцепление из числа сотрудников городской стражи. А рядом толклось несколько магов, среди которых я углядел одного незнакомого светлого — он как раз пытался успокоить молодую барышню, истерично рыдающую на ступеньках соседней лавки, и сразу трех темных магов.
Когда я выпрыгнул из кэба, все трое одновременно обернулись, и, помимо Хокк и Триш, я с удивлением признал в коллеге Тори. При этом подчиненный Йена, хоть и выглядел встревоженным, отнюдь не был испуган. А при виде меня его лицо неожиданно осветилось, будто парнишка и впрямь верил, что я могу чем-то помочь.
— Мастер Рэйш! — воскликнул он, когда я подошел ближе и чуть приподнял шляпу в знак уважения к дамам. — А мы как раз о вас говорили!
Я покосился на недовольную физиономию Хокк, которая, надо признать, выглядела намного лучше, чем вчера, и хмыкнул:
— Даже спрашивать не буду, что именно вы обсуждали. Что можете рассказать про убийство?
— Где ты был? — холодно осведомилась напарница, сверкнув из-под челки глазами. — Тебя все утро не могли найти. Меня не предупредил, Корна в известность не поставил… Надеюсь, ты еще не забыл, что старшей в тройке назначена именно я?
Я иронично поклонился:
— Польщен, что ты беспокоилась, но с Корном я уже все уладил. Триш, так что там с убийством?
Стоящая рядом девчонка неуверенно покосилась на наставницу, но Хокк лишь сжала челюсти и отвернулась. А я, оценив состояние ран на ее щеке, сделал вывод, что, вопреки приказу начальства, на темную сторону она все же сходила, иначе кровоподтек на лице выглядел бы намного страшнее, а начавшийся вчера отек не сумел исчезнуть так быстро.
Бинты с головы она тоже сняла. Но при этом не попыталась скрыть уродливые шрамы. Для темного мага это было смело. А для женщины — еще и дерзко. Но Хокк, видимо, чужое мнение не волновало. И мне это было подозрительно знакомо.
— Убитые — Рональд и Клайв Борески, — наконец решилась открыть рот Триш, после чего Хокк раздраженно дернула плечом и отошла в сторону. — Клайв держал магазинчик на правобережье, Рональд — его племянник. Этим утром они зашли в скобяную лавку по соседству. Они и раньше здесь частенько бывали, так что хозяин опознал обоих. Господин Саттон уверяет, что покупатели находились в прекрасном расположении духа — якобы у старшего Борески наклевывалась выгодная сделка. Купив что хотели, оба ушли. А меньше чем через десятую часть свечи с улицы послы шалея крик.
— Кричала девушка, — добавил Тори, кинув быстрый взгляд на всхлипывающую на ступеньках барышню, возле ног которой валялась опрокинутая на бок пустая корзина. — Она шла к суконщику на соседнюю улицу и обоих Борески увидела издалека — те как раз выходили из лавки господина Саттона. Она решила, что господа совершили удачную покупку, раз остановились между домами, что-то оживленно обсуждая. Но потом что-то случилось… леди показалось, что прямо из стены дома, где находится лавка, вышел человек. Выглядел похожим на живого, но перемещался так быстро, что она толком ничего не успела разглядеть, кроме длинных белых волос. Этот человек шагнул вперед, протянул руки и, как ей показалось, толкнул господ Борески в спины. После этого тут же отступил назад и снова исчез в стене, а мужчины захрипели и рухнули лицами вниз. Испугавшись, девушка подбежала, чтобы узнать, не нужна ли им помощь, и только тогда заметила, что у обоих Борески вскрыты грудные клетки. На ее крик из лавки выбежал господин Саттон и тут же вызвал городскую стражу. А прибывшие патрульные сразу перенаправили вызов в ГУСС. Все это произошло около трех свечей назад, дежурный маг обследовал тела и передал дело нам. Свидетелей тоже успели опросить, но, кроме леди, никто ничего не видел.
