– Спасибо, пап. Как здорово. Супер. Спасибо.
Звонила Ким – дважды, – спрашивала, как Гурни себя чувствует, извинялась, что не смогла приехать в больницу, многословно благодарила его за то, как он рисковал жизнью в схватке с Добрым Пастырем, а потом сообщила, что накануне ее долго допрашивал детектив Шифф в связи с убийством Робби Миза. По словам Ким, она показала, что готова к сотрудничеству, но лишнего не говорила. Однако наутро, когда к Шиффу присоединился агент Траут из ФБР, чтобы еще раз допросить ее в связи с событиями в хижине Макса Клинтера, она решила, что лучше нанять адвоката, – и отложила допрос.
Хардвик ввалился в палату к Гурни незадолго до полудня. Усмехнувшись и подмигнув Мадлен, он взглянул на Гурни, нахмурился и разразился смехом, похожим скорее на рык.
– Господи боже, что ты сделал со своими бровями?
– Я решил их сжечь и отрастить новые.
– А вместо лица решил завести себе долбаный гранат?
– Как это мило с твоей стороны, Джек. Я ценю твою поддержку.
– Господи, посмотришь телевизор – так ты там Джеймс Бонд. А посмотришь на тебя здесь…
– Что значит “посмотришь телевизор”?
– Только не говори, что ты не видел.
– Не видел что?
– Господи ж ты боже ж мой. Раздул тут третью мировую, а потом прикидывается шлангом. Этот чертов репортаж о вашей горячей ночке крутят по РАМ-ТВ все утро. Стерн выходит из хижины. Долбаный огнемет на капоте у Макси. Стерн горит. Макси палит из пулемета по вертолету. Ты героически бросаешься в ночь, рискуя жизнью. Вертолет падает, а вслед за этим следует, по словам дикторов РАМ, “ужасный трагический всполох”. Что ты, мой мальчик, это такое шоу!
– Но подожди, Джек. Вертолет сбили. Откуда же взялась съемка его падения?
– У этих подонков там было два вертолета. Один упал, другой тут же занял его место и стал снимать. Трагические всполохи поднимают рейтинг. Особенно когда при этом заживо сгорают два человека.
Гурни поморщился: перед глазами у него до сих пор стояла смерть Макса Клинтера.
– И все это показывают по телевизору?
– Они эту хрень крутят все утро. Шоу-бизнес, мой друг, долбаный шоу-бизнес.
– А как эти вертолеты вообще там очутились?
– Твой кореш Клинтер предупредил “РАМ-Ньюс”. Позвонил им и сказал, что ночью произойдет нечто великое, связанное с Добрым Пастырем, так что пусть будут поблизости с камерами наготове. Перед своим выходом он еще раз им позвонил. Макс давно ненавидел РАМ за то, как они осветили его провал при первом столкновении с Добрым Пастырем. Похоже, он с самого начала планировал сбить вертолет.
Пока Гурни осмыслял эту информацию, Хардвик вышел из палаты, прошел через большой холл к сестринскому пункту и оторвал от компьютера молодую служащую.
Вскоре он вернулся с торжествующим блеском в глазах:
– У них есть пара теликов на тележках. Телочка с большими сиськами сейчас нам один прикатит. И ты сам увидишь это дерьмище.
Мадлен вздохнула и закрыла глаза.
– А покуда, Шерлок, два вопроса. Как это, черт возьми, дантист Ларри так наловчился палить из пистолета?
– Мне кажется, у него была невероятная страсть к точности. Такие люди часто достигают совершенства в каком-нибудь деле.
– Жаль, что нельзя разлить это качество по бутылкам и продавать здоровым людям. И второй вопрос, более личный. Ты сам-то понимал, во что ввязываешься, когда шел в хижину Клинтера?
Гурни поглядел на Мадлен. Она не сводила с него глаз, ожидая ответа.
– Я ожидал встретить Доброго Пастыря. Не мог же я предвидеть весь этот ужас.
– Ты уверен?
– Черт возьми, что значит “ты уверен”?
– Ты правда думал, что Клинтер не придет, как ты ему и сказал?
Гурни помолчал.
– Откуда ты знаешь, что я сказал ему не приходить?
Хардвик ответил вопросом на вопрос:
– А как ты думаешь, почему он вмешался именно в тот момент?
Гурни и сам в глубине души гадал почему. Клинтер появился слишком уж вовремя – в ту минуту, когда дела у Гурни стали совсем плохи. Теперь разгадка показалась очевидной.
– Он установил жучки в собственном доме?
– Конечно.
– А приемник от них был в “хаммере”?
– Да.
– То есть он подслушивал мой разговор с Ларри Стерном?
– Естественно.
– И его приемник записывал все, в том числе наш с ним телефонный разговор. А вы потом добыли эту запись, потому и знаете, что я велел ему не приходить. Но ведь “хаммер” весь сгорел, как же вы…
– Мы получили запись от Клинтера. Он переслал в БКР аудиофайл прямо перед тем, как привести в действие огнемет. Похоже, он понимал, что вся эта игра может плохо закончиться. И еще похоже, что он хотел послать нам факты, которые подтверждали бы твою версию этого дела.
Гурни почувствовал горячую благодарность к Клинтеру. Реплики Ларри Стерна без сомнений доказывали, что его манифесту верить нельзя.
– Сколько теперь людей расстроится.
Хардвик усмехнулся.
– Ну их в жопу.
Повисло долгое молчание. Гурни вдруг осознал, что он больше не расследует дело Доброго Пастыря. Преступление раскрыто. Опасность миновала.
Скоро множество силовиков и судебных психологов будут оголтело переводить стрелки друг на друга, настаивая, что всему виной так называемые ЧО – чужие ошибки. Когда шум уляжется, то, может, и Гурни получит какое-то признание. Но признание – палка о двух концах. За него частенько приходится дорого платить.
– Кстати, – сказал Хардвик. – Пол Меллани застрелился.
Гурни моргнул.
– Что?
– Застрелился из “дезерт-игла”. Судя по всему, несколько дней назад. Женщина из магазина по соседству с его офисом сообщила вчера о дурном запахе из вентиляции.
– И нет сомнений, что это суицид?
– Никаких.
– Господи.
Мадлен была поражена.
– Это тот несчастный человек, о котором ты говорил на прошлой неделе?
– Да. – Ответил Гурни и спросил Хардвика: – Тебе удалось выяснить, как давно у него был пистолет?
– Меньше года.
– Господи, – снова сказал Гурни, обращаясь скорее к себе самому, чем к Хардвику. – Но почему же именно из “дезерт-игла”?
Хардвик пожал плечами.
– Из “дезерт-игла” убили его отца. Может быть, он хотел умереть так же.
– Он ненавидел своего отца.
– Может, он хотел искупить этот грех.
Гурни уставился на Хардвика. Иногда тот говорил просто ужасные вещи.
