Но Джейсон не стал об этом говорить Леффертсу, а, напротив, подтвердил, что Флоранс именно так и поступала; он считал, что чем больше он будет превозносить добродетели Флоранс, тем большие муки совести станет испытывать Леффертс, который не смог ее спасти.
Он часто спрашивал себя, скольких больных мог потерять за свою карьеру такой врач, как Леффертс; наверняка многие сотни, даже если не исключать из этого числа очень пожилых пациентов, с которыми любая наука уже бессильна.
И все же не должен ли был Леффертс перед ним извиниться, когда гроб с телом Флоранс опускали в землю?
Куда там; доктор отделался венком в сиреневых тонах да трогательной статуэткой из порфира, изображавшей ангела; положил и то и другое на гроб, как гость украдкой оставляет на столике в прихожей принесенные с собой букет цветов и бутылку вина.
Неужели порфировая статуэтка и ужасные лиловые цветы составляли неотъемлемую часть расходов врача, практикующего в Восточном Йоркшире? А если так, как это сказывалось на его годовом бюджете?
— Эмили сейчас катается.
— На велосипеде?
— Да, по деревенским просторам — и дня не проходит, чтобы она не поехала за город.
— А это не опасно?
— Ничуть, в дождь она сидит дома.
— Говоря об опасности, я не имел в виду погоду.
— Бродячие собаки? Я и об этом подумал. Эмили получила от меня в подарок пистолетик на четыре выстрела, специально разработанный для отпугивания псов, притом не нанося им вреда. Пистолет всегда у нее под седлом, и я сам смазываю его детали каждые две недели.
— Речь вовсе не о собаках, — заметил Леффертс.
— Ты хочешь сказать, что на нее может напасть с дурными намерениями какой-нибудь проходимец?
— Исключить такого, конечно, нельзя, но…
— В Соединенных Штатах, — перебил его Джейсон, — велосипедистки обычно используют такой метод защиты: они направляют велосипед на потенциального агрессора и толкают его передним колесом. Не сомневаюсь, что Эмили так и сделает, если окажется в опасности. Ей известно, что нужно стараться угодить ему между ног, в тестикулы.
— Что может грозить перекруткой семенного канатика, — уточнил Леффертс, — или поражением придатков яичек, а возможно, даже травмой мочеиспускательного канала.
— Проблема в том, что женщина должна действовать очень быстро, до того как ее столкнут на землю и опрокинут. И главное, это требует мгновенного принятия решения и верной оценки намерения предполагаемого обидчика — я говорю «предполагаемого», поскольку встречались случаи, когда велосипедистки набрасывались на незнакомцев, у которых не было ни малейшего желания им навредить.
— Мне кажется, очень трудно сохранять равновесие на двух колесах, да еще и оценивать степень угрозы со стороны незнакомца, — проговорил Леффертс.
— При скорости десять миль в час — это настоящий подвиг!
— Я признателен тебе, — сказал доктор, — что ты сам привлек наше внимание к этой части тела, тестикулам, потенциального агрессора. Это позволит мне яснее изложить причину моего визита. Слышал ты когда-нибудь о Роберте Лэтоу Дикинсоне?
[73]
— Не думаю. Нет, не слышал.
— Один из моих собратьев. Он живет в Америке, я практикую в Халле, и мы с ним никогда не встречались. Но я прочел его работу «Езда женщин на велосипедах с точки зрения гинекологии, и какие сиденья и позы стоит использовать, чтобы не навредить здоровью».
— И какие, интересно?
На самом деле Джейсону была глубоко безразлична точка зрения американского доктора. Из приличия поддерживая разговор с Леффертсом, он то и дело посматривал в окно. Небо затягивалось облаками, которые сливались друг с другом, образуя большие скопления, напомнившие Фланнери наковальни. Правы скандинавы, подумал он, Бог — кузнец. Но хотя Тор и считался покровителем новобрачных, Джейсон начинал беспокоиться за Эмили. Вот и этим вечером она опаздывала.
— Посуди сам, — продолжал тем временем врач. — Согласно Дикинсону, езда на велосипеде очень близка к мастурбации. Перед первым приемом он имел обыкновение давать своим пациенткам для заполнения анкету, касавшуюся их личного недуга и в целом семейных болезней. Так вот, одна из них, молодая женщина, довольно искушенная в сексуальном отношении, призналась, что самый сильный оргазм она испытывала при велосипедной езде. Между тем у нее был муж, который, по ее же словам, был не последним человеком в постели, но несчастный зря старался — супруга не получала от него того же удовольствия, что от велосипеда. В итоге она подала на развод, и судья решил дело в ее пользу по причине физической несовместимости истицы с мужем. В результате ей были назначены алименты, составлявшие кругленькую сумму, чем она и воспользовалась для покупки магазина велосипедов где-то в Бруклине. Другой мой коллега, доктор Уэнс, поведал о случае с девочкой-подростком, которая внезапно начала чахнуть, так что возникла угроза ее жизни. Врачи, осматривавшие больную, так ничего и не определили. И только доктор Уэнс в конце концов обнаружил, что девочка со страстью предавалась езде на велосипеде, седло которого, плохо закрепленное, то и дело перемещалось взад-вперед под определенным углом, так что носик седла упирался в половые органы девочки, раздражая ей клитор. Таким образом, эта избыточная мастурбация довела несчастное дитя до крайней степени истощения.
— Ну а ты какого мнения обо всем этом? — не выдержал Джейсон.
— Существует множество публикаций, в частности, во французской прессе, что работницы, часами нажимающие педали ножных швейных машинок, испытывают постоянное трение в области половых губ и клитора, что в отдельных случаях провоцирует у них приступы сладострастия и даже нимфоманию. Не заметил ли и ты, что твоя жена после велосипедной прогулки возвращается с лицом землистого цвета и ввалившимися глазами, что у нее прерывистое дыхание, я бы даже сказал, что она задыхается, вздыхает чаще обычного, кривит губы перед тарелкой тыквенного супа, однако набрасывается на ростбиф, особенно если тот с кровью, и не отказывается от второй, а то и третьей рюмки напитка, который французы именуют «посткоитальным шерри», после чего валится бревном и засыпает, даже не исполнив супружеского долга?
— Ничего подобного я не замечал, — ответил Джейсон. — Кажется, наоборот, езда на велосипеде помогает ей поддерживать великолепную физическую форму.
Совсем недавно Джейсон неожиданно встретился с Эмили, как раз когда она совершала велосипедную прогулку в окрестностях Чиппенхэма.
За рулем «Шеффилда-Симплекса», полученного в наследство от Марго Добсон (в декабре 1910 года черная собака, беспокоившая актрису и которую она так боялась, в конце концов увлекла ее за собой в места, откуда нет возврата, и возле доков обнаружили ее безжизненное, высохшее тело, от которого пахло не больше, чем от дохлого майского жука), Джейсон следовал по дороге на Эллоутон, когда, подняв голову, он вдруг заметил Эмили, катившую на велосипеде как раз над ним, по тропинке, проходившей по вершине одного из холмов, разделявших деревушки Хай-Хилл и Уолби-Тейтс.
