— Доверие нельзя заполучить силой, Кейн, — ответила я. — Оно либо есть, либо его нет.
Кейн молчал. Долго. Видеть его я не могла, оставалось только догадываться о мыслях и чувствах артанца.
А потом его руки легли мне на затылок, и раньше, чем я успела это осознать, он развязал ленту. В мой мир вернулся приглушенный свет огня, серая ткань шатра и темные, как грозовое небо, глаза Кейна, в которых плескалась решимость.
Я растерянно заморгала.
— А как же наказание?
— Оно закончилось. — Кейн подхватил меня на руки, легко, словно перышко. Положил на шкуры, опустился рядом со мной на колени и поцеловал так отчаянно, сильно, до дрожи, что невозможно было противиться этому притяжению.
— Вы обещали, — прошептала я, когда вновь смогла вдохнуть. Положила ладонь на его грудь, не отталкивая, но и не побуждая, зато ощутила, как под рукой бьется сердце артанского князя.
Кейн отпустил меня резко, словно я его ужалила. Наши взгляды встретились, и я почти готова была сдаться, но артанец поднялся и отошел в другую часть шатра.
— Спи, Амелия.
— А вы? — спросила я, потому что вдруг поняла, что не хочу, чтобы Кейн уходил.
— Я буду здесь.
Видимо, слезы полностью опустошили меня, потому что стоило ослабить шнуровку платья и отвернуться к стене, как я мигом уснула.
Проснулась уже на рассвете. Голова немного гудела, и я с трудом разлепила глаза, поскольку нужно было отправляться в путь.
Минувшая ночь казалась далекой и ненастоящей, разговор с Кейном о доверии — глупым вымыслом. Зачем ему это? Приручить? Показать мое место? Или… стать ближе ко мне? Последнее вовсе выглядело невероятным. Смешно. Но на издевательство это было не похоже. А на что похоже, я не знала.
Артанец сдержал слово: оставил меня в покое, и теперь меня снова сопровождал Браден. Как же я была рада его видеть! Я хотела извиниться за тот побег, но не представляла, как это сделать, чтобы снова не подставить оруженосца под удар. От его отчужденности не осталось и следа. Браден по-прежнему смущался и хотя улыбался меньше, но на этот раз не отводил глаз.
Впрочем, кое-что все-таки изменилось: свита Мрака перестала относиться ко мне настороженно. Они переговаривались, спорили, иногда обменивались шутками. А может, я просто перестала ждать от них подвоха. Из моих тюремщиков они незаметно превратились в моих защитников. Как только я осознала, что мне не желают зла, стало значительно легче.
Шатер я по-прежнему делила с Кейном, но того, что случилось в первую ночь, больше не повторялось. Он располагался у противоположной стены, иногда расспрашивал о моей семье, о северных землях Нифрейи, о замке Норг. Будь это приказы, он не услышал бы от меня ни слова, но в вопросах Кейна я уловила искренний интерес, поэтому если сразу после того, как мы покинули Манн, отвечала односложно, то с каждым днем в мои рассказы вплетались все новые детали. С каждой историей я будто переносилась на родину и понимала, насколько соскучилась.
Особенно по родным.
Я рассказывала о своем детстве, о теплых отношениях с братьями и о том, почему отец отправил меня в замок Норг. Про свою жизнь в столице, про Роуз, про любимый парк и про одиночество.
Опасалась, что Кейн начнет расспрашивать про княгиню и про Древо, но зря: эту тему он обходил стороной. Зато охотно рассказывал о местности, которую мы оставили за спиной. Красная река оказалась самой полноводной рекой по эту сторону Великих гор и впадала в Крийское море. Чем дальше мы уходили на юг, тем труднее было рассмотреть противоположный берег реки. И тем теплее становилось, мы словно ехали навстречу весне. Виды здесь были совсем другие, непохожие на мою родную Нифрейю: деревья ниже, краски ярче. Да что там, сам воздух был другим. Более влажным, наполненным ароматами пока еще незнакомых мне цветов.
От Кейна я узнала, что зима в Артане напоминает северное лето, а летом стоит немыслимая жара, но княжеский дворец построен так, что в его стенах всегда прохладно даже без магии. Совсем скоро мне предстояло не только его увидеть, но и поселиться там.
Он рассказывал обо всем, кроме себя и своей жизни. Я поняла это однажды вечером, когда мы пересекли границу Манна с Артаном и до столицы оставалось три дня пути.
— Вы родились в Артане? — спросила я, поправляя разложенные в беспорядке шкуры.
— Да. — Если Кейн и удивился вопросу, то вида не подал.
— И ваша матушка была из Нифрейи?
Князь внимательно посмотрел на меня, но все-таки кивнул.
— Разве такое возможно?
— Как бы еще я выучил нифрейский?
— Я имею в виду, что Нифрейя — закрытая страна, ее могут покидать только те, кто…
— …принадлежит к княжескому роду и их сопровождающие.
Я тут же вспомнила о Зои и ее свите. Маннцы путешествовали с нами, но вели себя очень замкнуто и обособленно. Видела, как Кейн пару раз совсем недолго беседовал с невестой на берегу реки, но ночью неизменно возвращался в свой шатер. Ко мне. Как к этому относится княжна, я не знала, поговорить нам с Зои не довелось.
— Все равно не понимаю. У княгини не осталось собственных детей, только племянник… Единственная дочь погибла.
— Погибла, — холодно подтвердил Логхард. — Она умерла в Артане.
Тишина повисла такая, что слышно было потрескивание дров в костре. Я не мигая смотрела на Кейна, а он смотрел будто сквозь меня, глубокая складка залегла между бровей, губы сжаты. Он казался далеким и погруженным в собственные мысли.
Я была рада передышке, потому что в голове не укладывалось то, о чем мне поведал артанец. Конечно, я уже знала, что мать Кейна из Нифрейи, но не связывала это со старой историей, которая случилась задолго до моего рождения и которую знал каждый нифрейец.
Нифрейя всегда была закрытой страной, но раньше мы вовсю торговали с другими странами и собирались заключить союз с Раудией. Залогом такого союза должен был стать брак раудийского князя с княжной Анной, дочерью ее светлости. В назначенное время княжна со свитой и отрядом магов отправилась к жениху, но раудийцы оказались предателями. Им нужен был не союз, а приданое Анны — огромный запас магии разума.
Анну и всю ее свиту вероломно убили, магию — забрали. Об этом нифрейцы узнали, когда раудийская армия подошла к Вратам Ортоса, чтобы пойти войной на нашу страну. Раудийскому князю было мало княжны и дружбы с Нифрейей, он хотел заполучить Древо. Говорят, что его армия прошла несколько рубежей Врат, прежде чем навсегда сгинуть в лабиринте. Никто и никогда не подходил к Нифрейе так близко.
Никто, кроме Кейна Логхарда.
Я столько раз слышала эту историю: сначала в детстве от отца, затем от придворных в замке Норг. Но совсем не помню, чтобы кто-то упоминал Артан. Об артанской армии и ее правителе заговорили гораздо позже, после того, как к власти пришел Логхард. Мог кто-то из свиты княжны выжить? Некоторые фрейлины получили место подле княгини не только благодаря знатному происхождению, а потому, что обладали различными магическими талантами. Например, моей матери подчинялись магия земли и магия разума. Среди нифрейского дворянства вообще было много тех, кто умел читать чужие мысли или закрывать от других магов свои. Конечно, их сила не шла ни в какое сравнение с родом Фэранса, и уж тем более рядом не стояла с могуществом Кейна. Его матерью вполне могла быть какая-нибудь фрейлина из свиты княжны Анны, но…
