Я выпрямилась, но получилось только хуже: теперь мои ягодицы теснее прижимались к бедрам Кейна. Горячим и твердым как камень.
— Я неприятен тебе? — Артанец мог легко подмять меня под себя, но не спешил этого делать, просто удерживал за талию и не отводил взгляд.
Мои щеки запылали сильнее, стоило ему скользнуть ладонями вверх, погладить бока. От этого движения меня бросило в дрожь, и я вцепилась в его запястья прежде, чем Кейн коснулся моей груди.
— Я ненавижу вас! — Получилось глухо, потому что в горле пересохло. Сидеть так было неудобно, в основном из-за стыда.
— Не лги. Мои прикосновения тебе приятны, как твои — приятны мне. Я не могу прочитать твои мысли, но могу прочитать язык твоего тела.
Я не успела возразить, потому что Кейн крепко прижал мои ладони к своей груди. Туда, где под моими пальцами перекатывались стальные мышцы и отзывалось частыми ударами его сердце. Этот жест оказался интимнее всего, что между нами было. Гораздо более пугающим, чем всевозможные наказания.
— Что с того? — Я скрыла страх за бравадой. — Думаете, это что-то меняет? Что я стану вашей наложницей, которая сидит взаперти и ждет, когда вы одарите ее своим вниманием? Одной из многих!
Мне хотелось побольнее уязвить Кейна, чтобы сдвинул брови и перестал смотреть на меня так, читать меня. С чего он вообще взял, что меня можно прочитать?
— Разве ты одна из многих? — скорее удивился, чем разозлился артанец. — Нет, Амелия, ты — единственная.
Я снова вспыхнула, так проникновенно звучали его слова. Ложь вообще сладка, а разочаровываться больно. Поэтому я горько рассмеялась.
— Быстро вы о невесте забыли, князь, — назвала его так с особым удовольствием. — А ведь мы вместе приехали сюда.
Наконец-то глаза артанца гневно сверкнули.
— Женитьба на Зои — долг перед Артаном. Как я уже говорил, она не должна тебя касаться.
— Она меня и не касается, — холодно заметила я, а Кейн обхватил ладонями мое лицо и притянул к себе близко-близко.
Испугалась, что он сейчас меня поцелует, но артанец просто прошептал мне в губы:
— Я пообещал, что ты ни в чем не будешь нуждаться, что тебя больше никто не побеспокоит. Ты моя, Амелия, а я буду твоим.
— С чего вы вообще взяли, что нужны мне? — выдохнула я.
Взгляд Кейна обжег холодом, а простыни под спиной — прохладой, когда артанец подхватил меня под бедра и резко опрокинул на кровать. Сердце заколотилось в груди как безумное, я не успела ничего сказать: мой рот запечатали поцелуем. Требовательным, напористым, подавляющим волю поцелуем. Мне бы испугаться, но не получалось. Потому что я помнила, что Кейн Логхард не берет женщин силой. Они приходят к нему сами.
Вот только я не собираюсь к нему приходить.
Он оторвался от моих губ, только когда перестало хватать дыхания.
— Значит, сделаю все, чтобы стать нужным, — пообещал Кейн, прежде чем отпустил меня и поднялся с постели. А потом вышел из комнаты.
Приподнялась на локтях, непонимающе уставившись на закрытую дверь и пытаясь выровнять дыхание. Губы по-прежнему горели от поцелуев, и я прижала к ним пальцы, чтобы унять этот жар. Хотя горели не только губы, все тело пылало, словно протестовало против ухода артанца.
Мне бы сейчас нырнуть в бассейн, чтобы остудить еще и голову!
Сердце понемногу замедляло свой бег, а вот мысли, наоборот, метались туда-сюда. Вот что мне делать с его обещанием? Что оно значит? И что мне делать вообще? Явно не спать.
Я соскользнула с кровати — измятые простыни заставили меня вновь покраснеть, — набросила на плечи халат и подошла к окну. Отсюда открывался вид на парк, за которым вырастала громада основного дворца. Небо с восточной стороны уже посветлело, значит, внутренние ощущения меня не подвели, и скоро начнется новый день. Мой первый день в Артан-Пра в качестве наложницы князя.
Интересно, чем обычно занимаются наложницы? В сознании тут же возникли женщины в бесстыдных полупрозрачных одеяниях, возлежащие на оттоманках и ждущие своего господина.
Даже помотала головой, чтобы избавиться от этого видения. Я не наложница и не собираюсь с этим мириться. Ведь важнее то, кем себя считаю я, а не кем меня считают другие. И уж тем более не собираюсь валяться весь день на постели и гадать, что скрывается за словами Кейна.
Обошла по кругу комнату, отмечая мелкие детали. То, что я сначала приняла за гобелены, оказалось рисунком, нанесенным на шелковую ткань красками. На одной картине были изображены горы с усеянными огненными цветами склонами, на другой — золотые рыбки в фонтане. Потом я перешла в гостиную.
Сегодня меня уже не бросало в трепет при виде знакомой обстановки, и я изучала комнату заново. К тому же эта гостиная была в разы больше, чем в замке Норг, по ней можно было гулять. Я бы пошла дальше, но ночная сорочка и халат не то одеяние, в котором стоит бродить по дворцу, пусть даже по его женской половине. А вот книг или пяльцев с рукоделием здесь не нашлось, поэтому все быстро наскучило. От скуки, не иначе, из головы не шел последний разговор с Кейном. Особенно его слова: «Ты моя, а я буду твоим».
Да не нужны вы мне. Не нужны!
Как только рассвело, я вернулась в комнату и провела рукой над лампой, внутри которой тут же вспыхнул магический огонек. Дара появилась спустя пару минут, словно ждала за дверью.
— Доброе утро, госпожа Амелия, — улыбнулась она. — Как вам спалось?
Замечательно, пока Кейн не пришел и не украл мой сон. Конечно же этого я служанке не сказала.
— Доброе утро, — улыбнулась в ответ. — Скажи, я могу покидать эти покои?
— Конечно, госпожа, — кивнула Дара. — Хотите посетить купальни перед завтраком?
И это тоже. Долгое путешествие заставило ценить блага цивилизации еще сильнее.
— Не только. Я хотела бы прогуляться. Ты можешь показать мне, как здесь все устроено?
— Думаю, госпожа Лила справится с этим лучше меня. — Дара не изменилась в лице, но я и так поняла, что ей дали указания, как со мной разговаривать, а во всех особых случаях и при необычных просьбах звать хранительницу. Скорее всего, и приставили ее ко мне не просто так.
Я бы предпочла общество простой служанки, но выбирать не приходилось. Лила так Лила. Оставалось разобраться со второй проблемой.
— Еще мне понадобится одежда.
Оказалось, артанские портнихи уже были готовы снять мерки прямо сейчас и немедленно заняться созданием моего гардероба. Приказ самого князя.
Об этом мне сообщила бодрая хранительница, появившаяся в моих покоях, когда я заканчивала завтрак. По ее словам, мне были просто необходимы новые платья, сорочки и обувь. Я бы с удовольствием отказалась, но потом решила, что Кейн лишь обрадуется, если я вздумаю ходить голышом. К тому же сундук с моими вещами сгинул в подземельях проклятых, а подаренные маннцами наряды подходили для горной зимы, но не для артанской жары. Исключением было лишь алое платье, которое я надевала на пир.
