Автору в жизни чаще встречались дипломаты и политики, до высочайшего ранга включительно, которые глядели на Америку как кролик на удава, добиваясь в переговорах с её политиками и дипломатами не результата, а того, чтобы шёл процесс диалога, который по определению никакого результата, кроме очередного раунда всей этой болтовни, дать не мог. В Штатах это понимают — там народ торговый. Тянуть резину до возникновения слабины (Горбачёв будет во главе страны, с которой переговариваются, или какое другое несчастье наступит — не так важно) они мастера. И подсекать, когда рыба клюнет, там тоже умеют. Выматывающие до бесчувствия встречи, с комплиментами и без, если вы хотите чего-то от них, в переговорах с ними вещь обычная. Куда реже случается разговор по делу, без экивоков и болтовни. Хотя если Штатам что-то по-настоящему нужно, с вами говорят именно так. Время — деньги. Но поскольку всё идёт с прицелом на нарушение договоров, это ваша проблема, какие там будут заложены механизмы проверки.
Больше всего эти ребята обижаются, когда выясняется, что их обошли и они не могут добиться того, чего хотели, как было с Крымом или Сирией. Это их раздражает. Проигрывать они не привыкли, не умеют и не любят, хотя ни один внешнеполитический проект с начала XX века им не удался. Однако провалы США переживают легко, поскольку провинциальны и не слишком интересуются внешним миром. Для этого они наплодили специализированные структуры, которые не слишком заинтересованы в разборе собственных ошибок, хотя все они нуждаются в том, чтобы им расширяли финансирование и полномочия и чтобы никто не анализировал результаты их деятельности. Поскольку, если туда лезть, их разгонять надо. И в этом немалый плюс для России и всех остальных, с кем Штаты ссорятся и ведут торговые войны. Список этот велик и продолжает расти. У Трампа это КНР, Европа, Иран, Корея, мы, Мексика (из-за пограничной стены) и все прочие, кроме тех, от кого он ждёт денег (монархии Персидского залива), или тех, кому искренне симпатизирует (Израиль).
Отношения России с Америкой — особая тема. Для чего их поддерживать в том виде, в котором они на момент написания настоящей книги существуют, можно ли их нормализовать и что это означает (например, можно сказать себе, что существующий минимальный уровень этих отношений и норма — не воевать напрямую), — предмет отдельной главы. Может быть, не одной. Ограничимся тем, что констатируем: толку от диалога с президентом США нет и быть не может. Он, может, и хочет наладить с Москвой отношения, но не может. И находится при этом в очень выгодном положении, поскольку во всём, оказывается, виноват не он, а конгресс. Он бы вовек санкций не вводил. Конгресс требует! Отличная система. Сказка про мочало — начинай сначала. Веди с ним переговоры, не веди… Он всей душой. Что может — сделает. Что он ничего не может, а хочет на самом деле остаться во власти и чтобы от него отстали те же конгрессмены, — другое дело. Все разговоры с ним, с членами конгресса и с кем угодно, представляющим Штаты, ни про что. Обидно, но факт.
Америка — страна демократическая. Что означает: тебя может разорить какой угодно суд этой страны. Местный, не верховный — не надо себя обманывать. На верхнем уровне мы для них в точности по Алексею Толстому: «мелкий политик». Были прецеденты со Швейцарией и деньгами жертв Холокоста, замороженными на тамошних банковских счетах. Разорвали, как Тузик грелку. Всего-то судья Джуда Грибитц из Нью-Йорка вынес решение — и где та Швейцария, где её банковская тайна… Нормальный метод, знакомый браткам 90-х — сначала наезд, потом откат. Кто бы сомневался, что в отношении России эта система будет работать как часы — с куда большим удовольствием, чем по поводу Швейцарии. Мы им ни за чем не нужны и не интересуем в принципе. Только чтобы нас не было. Речь не о выходцах из Российской империи, СССР или нынешней РФ. Там могут быть родственники, деловые связи и прочие факторы. А у элиты как таковой их нет. В частности, конгрессмены США не имеют в отношении России сантиментов или интересов. Это реальность как она есть.
Насколько автор понимает, за пределами личной дружбы или родственных связей, которые значительную часть населения России с американцами связывают, надеяться в отношениях с США не на что. Разве что на то, что Россия — единственная страна в мире, которая может их уничтожить. Ценой собственного существования, но всё же. Плюс тут тот, что это понимают. Минус, что наши переговорщики, политики и пресса настолько искренне радуются встречам с представителями США, что смазывают весь эффект от этих встреч. А уж где отечественные начальники держат деньги, строят дома и учат детей… Интересно: есть ли в США хоть один конгрессмен или сенатор, у которого деньги лежат в Сбербанке, дом стоит в Подмосковье или Крыму, а дети учатся в МГУ или «Бауманке»? Нет? Ну и кто кого, в случае необходимости, может взять за холку и поставить в стойло? Они и пытаются. Спасибо ещё, что Путин, в отличие от Ельцина и Медведева, не очень доверчив. А то бы куда печальней всё было. Хотя многие бы этому так радовались…
Слово о лесе
Когда говоришь с профессионалами о российском лесном хозяйстве, поражают принятая в этой отрасли хозяйства норма вранья и стандартный для лесного законотворчества уровень жадности, глупости и разгильдяйства. Во времена нынешние это, конечно, усилилось, но приписки и подтасовки там были нормой и при советской власти, не менее чем за полвека до момента, как автор начал писать эту книгу. Некоторые дыры в лесопользовании восходят и вовсе к временам дореволюционным. Так что лесное дело может служить эталоном разбазаривания страны, при огромных средствах, туда направляемых при всех отечественных правительствах. Впрочем, теперь там специалистов, которые способны оценить масштабы проблемы, осталось всего ничего. По пальцам одной руки пересчитать — будет много. Хотя на бумаге всё отлично. Растёт во всё возрастающих объёмах лес, считают его и на кадастры заносят исправно, по сокращению кадров сфера деятельности в передовых… Цимес мит компот, учёт и контроль, отчётность и дисциплина. Устроились же, паскуды!
Внушает сомнения то, что, по мировым нормам, незаконный оборот леса 20–25 %, а у нас, по официальным подсчётам, меньше, минимум на порядок. А вот если учитывать даже только вырубаемое в центральных районах на глазах у населения и инспекций, так то же самое и получится. Рубили и рубить будут. При том, что по закону всё в норме — законы такие, что привлечь к ответственности никого нельзя. Всё упирается в категории леса и отсутствие границ, зафиксированных в кадастрах. Туда леса заносят много, но почему-то в тундре или на горах, подальше от цивилизации. А там, где лес можно вырубить и вывезти, кадастровики не торопятся. То есть лет через сорок-пятьдесят занесут… вот только леса там в это время уже не будет. Но это, наверное, случайно. Не нарочно же они это делают? И деньги, на которые они потом виллы строят у тёплых морей, зарабатывают репетиторством. Географии там детишек учат, грамматике… Можно, конечно, предположить преступный сговор с лесной мафией, но, как известно, чиновники наши — люди поголовно честные. А как иначе?
Опять же, с пожарами лесными статистика не бьётся, хоть тресни. И спутники шпионят. И население скандалит. Но леса горят и горят. Пожары учитывают, но как-то криво. Минимум на треть меньше, чем горит на самом деле. Вместо одного большого записывают маленькие — и гасят соответственно, малыми силами и без техники. То есть пока не разгорится так, что уже не скроешь, как было под Выксой, когда горели торфяники, беспокоить и расстраивать начальство не хочется. Так что вместо того чтобы придушить огонь, пока можно, скрывают, пока не станет поздно. И вот тогда чудовищными усилиями и за огромные деньги… Опять же торфяники. Бобры их обводняют вовсю. Молодцы, бобры. Как раз их численность возросла в нужный момент до состояния, когда они с этой задачей справляются. Но кроме бобров… Нет, их и люди обводняют, но в основном так же, как делается всё. Большие проекты за большие деньги — регулируемые гидросистемы. Вместо маленьких, скромных, основанных на восстановлении экосистем. Но тут тогда списывать будет нечего. Не наш метод.
