Время показало, что разведчик-ученый смог синтезировать «триаду» свойств личного характера: человеческие качества — научные знания — профессиональная потребность. Но главное, подтверждающее его ранг провидца, — это феноменальная способность материализовывать идеи.
* * *
Когда речь заходит об информационной отдаче его коллег и его единомышленников-последователей, то проявляется ряд особенностей, которые можно было бы назвать «триадой признаков Квасникова». Ведь материализация идей осуществляется ради чего-то и на что-то опирается. И здесь все логически оправдано. Итак, «триада»: идеолог НТР — наступательность НТР — «инструментарий» НТР. Но…
Но разведчик-ученый Квасников оказался в нужное время и в нужном месте, чтобы материализовать идеи, стратегию и тактику проявления усилий НТР. А это не только время научно-технического прогресса, но и преддверие и канун мировой войны. И до, и во время, и после войны разведчик-ученый до блеска развил три составляющие в делах любой разведки — знать, предвидеть, упреждать.
Информационная отдача в интересах Отечества — научная и техническая — с обоих берегов Атлантики, из Старого и Нового Света, пошла потоком, ибо Леонид Квасников смог творчески увязать целесообразность в делах НТР с наступательностью в делах всей разведки, придав им «движение» с помощью эффективного аппарата — сил (разведчиков), средств (агентов) и проводимых ими методов (операций).
Ярчайший след в делах НТР Квасников оставил нам не только о том времени, но и в виде сегодняшнего наследия. О нем с гордостью замечают, что «Леонид Романович, несостоявшийся конструктор, сумел филигранно сконструировать разведывательную сеть, которая работала как часы, добывая разведывательную информацию…». Естественно, не только по атомной проблематике.
* * *
Широк диапазон отзывов об НТР, этого «детища» разведчика-ученого. Глава разведки и госбезопасности Владимир Крючков подчеркивал особую ее роль в оборонной и народно-хозяйственной деятельности страны. Руководитель ЦРУ Аллен Даллес отмечал успехи русской разведки и ее серьезные достижения в годы войны. А французский контрразведчик решительно отмечал, что «русская НТР соперников не имеет…».
Академик Евгений Велихов, не понаслышке знающий, что такое атомная бомба, особо подчеркивал значение научной разработки в области атомного оружия, указывая фактические работы по ее появлению в Союзе, как предтечу достижений по выходу страны в космос. Академик Берг отдает должное заслугам НТР в стремительном развитии в стране кибернетики.
Многолетний руководитель НТР, и как идеолог, и как организатор, и как связующее звено между разведкой и производителями — учеными и специалистами, испытал на себе «и гнев, и ласку» высоких лиц страны. Но все же, находясь «под грозным оком» всесильного наркома — самого Берии, не без его согласия был награжден Орденом Ленина.
Бытует мнение, что все же Берия, проводя серьезную чистку в рядах госбезопасности, высоко ценил заслуги разведчика-ученого, в первую очередь в «атомных делах». И что не без участия Берии Квасников стал на десятилетия «посредником» между разведкой и Игорем Курчатовым в атомном проекте «Уран». Это было не просто указание наркома для подобной работы разведчика-ученого, а доверие к высокой компетентности в делах и разведки, и атомных. Но ведь так обстояло дело и по другим направлениям работы НТР — по всем пяти ее аспектам. И тем не менее…
(Прим. авт. В начале 1946 года начальник разведки Павел Фитин обратился к Берии с предложением о награждении сотрудников, работавших по атомной тематике, в том числе и признанного лидера Леонида Квасникова. Реакция Берии была мгновенной и крайне резкой: «О чем ты говоришь! Какая награда? Я собираюсь его в подвал спустить как вредителя, втянувшего нашу страну в непомерные траты. Ведь бомбы-то у нас еще нет». В этом эпизоде, как в капле воды, отображена вся нервная атмосфера появления в нашей стране отечественной атомной бомбы. Говорили, что у Берии к моменту проведения взрыва первой бомбы даже было якобы два списка участников: если удача, то награды, а если нет, то… нары?!)
Высокий успех НТР под эгидой разведчика-ученого, особенно в послевоенный период (1948–1963), зиждится на его нетерпимом отношении к неспособности коллег рассчитать, казалось бы, непредсказуемую ситуацию. Он исключал из дел НТР случайность. И эффективность деяний НТР за многие годы с непосредственным участием Квасникова носила исторический характер в жизни страны. Вероятно, Леониду Романовичу было знакомо емкое определение Марка Тулия Цицерона: «если человек думает, что в историческом движении общества имеют место случайности, то он полный идиот». Казалось бы, «общество» — и «разведка», но основа идиотизма одна. Разведчик-ученый в случайности не мог верить!
Что же вело по оперативной жизни разведчика-ученого? Вернее всего, это был духовный долг перед Отечеством и целесообразность по форме служения ему. Мыслители древнего времени и недавнего прошлого так определили поведение личностей в условиях преданности делу, которому они служили. Это высказывания русского и советского педагога А. Сухомлинского: «средоточием нравственности является долг» и древнегреческого философа Аристотеля, фактически предвосхитившего кредо самого разведчика-ученого: «целесообразность — это сила, которая превращает возможность в действительность». Напрашивается категорический вывод: именно на эти два основополагающие фактора опирался Квасников при осуществлении материализации идей и выстраивая стратегию работы в делах НТР.
Долг и целесообразность! Помноженные на предвидение появления атомной проблематики, в делах кибернетики. И еще с войны «забота» НТР о будущем отечественной авиации и ракетостроения — выхода страны в космос…
Случилось это потому, что идеи разведчика-ученого смогли быть реализованы через его коллег-«гвардейцев»: Семенова, Яцкова, Барковского, Феклисова, нелегала Дейча с его «Кембриджской пятеркой» (именно члены «Пятерки» первыми «услышали» указание Квасникова, добыли и принесли в разведку убедительные сведения о работах на Британских островах над атомным оружием). И была «бабушка-агентесса» с сорокалетним стажем, с ее работой в области атомного проекта англичан и с «крылатым металлом» в вопросах авиастроения. И уже в начале шестидесятых годов — доступ разведчика-нелегала к секретам производства атомных реакторов для подводных лодок НАТО…
Организующее начало в масштабной работе НТР было заложено еще в годы войны, когда разведчик-ученый, сам работая в Штатах, стал строить ее деятельность в рамках пяти операций, вершиной которых стала операция «Энормоз» (атом).
* * *
«Разведывательное поле» деятельности разведчика-ученого и его коллег, как уже говорилось, лежит в мировой сфере экономических отношений. А это — научно-техническая революция и научно-технический прогресс с их тревожной «ветвью» — военно-научной революцией. Противостояние Запада с Востоком выразилось в уродливой форме запретов в виде санкций против Восточного блока во главе с Советским Союзом.
Еще с первых дней существования Страны Советов Запад решительно усилил попытки разрушения российской государственности под предлогом борьбы «с инородным телом» в семье «западных демократий». Страна оказалась на десятилетия в экономической блокаде. Война принесла новые экономические трудности для нашего Отечества.
