Я очень любила, когда мама разрешала мне выбирать в супермаркете цветы – чтобы дома расставить их по вазам и наблюдать, как они вянут. Узнавать, что тюльпаны смотрятся лучше всего в вазе нужной высоты, когда головки склоняются через край.
Мне не забыть, какой восторг я ощутила, научившись оживлять розы, меняя воду и подрезая стебель очень острым ножом под углом. И как розы чудесным образом вновь задирали головки, словно говоря «спасибо».
Неудивительно, что когда пришла пора выбирать, где подрабатывать по субботам, я уже знала, чем займусь. В моем родном городке был маленький цветочный магазин. Каждый день, проходя мимо по дороге в школу, я останавливалась проверить ведерки нарциссов на витрине. Честно говоря, выглядело все не слишком вдохновенно: стандартные букеты, стандартные витрины и слишком много гвоздик. Но никогда я не испытывала такой гордости, как когда мне предложили постоянную шестичасовую смену по субботам. Приходила я ранним утром, чтобы разобрать новое поступление, вдыхая божественные ароматы. Сверкающие ленты, шуршание целлофана. Я быстро привыкла мириться с традиционными вкусами – все те же ужасные гвоздики и уродливый папоротник. Я очень старалась никого не обидеть. Однако по мере того, как накапливала опыт и знания, я начала делать предложения постоянным покупателям. Хотите подсолнухи? Лилии? Что-нибудь новенькое для разнообразия?
И вскоре менеджер Сью разрешила мне заказывать новые цветы и самой составлять готовые букеты.
«У тебя острый глаз, Элла. Тебе надо учиться».
Так я и поступила. Курс для начинающих, потом второй – продвинутый курс по оформлению свадеб, третий – по современному дизайну. Затем я приняла участие в конкурсе и попала в местную прессу, получив региональную награду. Призом стала неделя работы у главного флориста Лондона. Цветочные рынки на рассвете. Ужасно. Изнуряюще. Возбуждающе. Божественно…
А дальше – невероятно! Окончив среднюю школу, я год проучилась в колледже: флористика и бизнес. Умерла бабушка; неожиданное наследство поделили между пятью внуками.
Поехали путешествовать, говорили друзья. Потрать на автомобиль. Или на круиз.
Нет. Лежа ночью в постели, я сияла. Я точно знала, чего хочу.
Я сумела договориться об аренде. Мой собственный магазин. Родители считали, что я сошла с ума. «Ты представляешь, сколько маленьких предприятий прогорают в первый год?»
В каком-то смысле они оказались правы. Чтобы встать на ноги, потребовалось гораздо больше времени, чем я полагала. В первый год после всех выплат мне оставалось чуть больше минимальной зарплаты, не говоря уже о том, сколько приходилось пахать. Но я не прогорела.
Я научилась зарабатывать на хлеб с маслом со свадеб и праздников. День матери. День святого Валентина. Но дьявол точно кроется в деталях. Чтобы конкурировать с супермаркетами, нужно было предлагать что-то особое. Моей фишкой стал неформальный стиль «потертый шик» с ручными самоделками. Я начала готовить связанные вручную букеты еще до того, как их стали делать все. Я использовала необычные шнурки и изготовленные вручную этикетки, украшенные прессованными цветами. Я научилась работать без отходов. Уценивала букетики, если заказала больше, чем нужно, остатки пускала под пресс. Вскоре я начала продавать маленькие открытки и этикетки не только с букетами. Очень полезный дополнительный источник прибыли.
Здесь, в моем магазине, я ощущаю себя на вершине блаженства. Это мое творение.
Здесь, в магазине, я не слишком беспокоюсь, что обо мне думают – мол, я старомодная или что на юных плечах старая голова.
Здесь – в шесть утра, пока весь мир только начинает ворочаться, – я в своем мире, наедине с заказами, которые нужно приготовить до разговора с полицией. В реальном мире, где Анну пока не нашли и где открытки начали пугать не только меня, но и Тони.
Я работаю аккуратно. Букет на день рождения должны забрать в полдень. Шесть украшений на стол для местного отеля. Две чашки кофе. Три.
Работаю своим любимым секатором: ярко-красные ручки и самые острые на рынке лезвия. Супер.
А потом происходит что-то странное. Примерно в шесть тридцать или в шесть сорок пять я ставлю на прилавок последнее столовое украшение, почти законченное, и иду в туалет – крохотную пристройку позади здания. Когда возвращаюсь к рабочему столу, секатора нет.
На улице – шум автомобильного мотора, и, признаюсь, я в ужасе. Я ведь всегда так аккуратно обращаюсь с секатором – не только потому, что он опасен, но и из-за его дороговизны. Не хочу, чтобы он падал на пол. Ручка может расколоться. И потом, секатор – это как любимый нож шеф-повара. Талисман. У меня есть в шкафу два запасных секатора, но с другими я чувствую себя не так уютно. Они хуже ложатся в руку.
Подхожу к передней двери и смотрю на парковку. У единственной машины включен дальний свет фар; кто внутри, не видно. Проверяю дверь. Не заперта. Обычно я об этом не беспокоюсь. Раз я здесь, я считаю магазин открытым. Если кто-то явится спозаранку, я готова принять заказ. Но сегодня, только сегодня, я запираю задвижку. Стою неподвижно, чувствуя, как колотится сердце. Жду. Две минуты. Больше.
«Не глупи, Элла. Не накручивай себя».
Наконец машина уезжает, и я чувствую, как расслабляются плечи; напоминаю себе, что над соседними магазинами есть квартиры, так что удивляться нечему. Просто человек уехал на работу.
Возвращаюсь в мастерскую в задней части магазина, где озадаченно застываю. Секатор лежит на кассе. Честное слово, не помню, чтобы я его туда положила. Я вообще никогда его туда не кладу – верх кассы покатый, и секатор может сползти.
Оглядываю магазин – так оглядываешь кухню, когда потерялся ингредиент, который точно уже достала из холодильника.
«Ты устала и зря себя накручиваешь, Элла. Тони был прав: следовало остаться дома». Слишком много мыслей роятся в моем мозгу. Я быстро заканчиваю работу и убираю все в кулер в задней комнате – своего рода холодильник для цветов.
* * *
Тони в халате сидит на кухне.
– Я беспокоился. Надо было взять меня.
– Всё в порядке. Я хотела, чтобы ты остался дома и поговорил с Люком.
Муж уже спокойнее, хотя по его позе и теням под глазами я вижу, что он тоже плохо спал. Тони отреагировал так, как я и ожидала: больше переживал, чем сердился. «Элла, почему ты мне не рассказала? Больше ничего от меня не скрывай».
И я чувствую себя ужасно. Открытки-то я ему показала, а про Мэтью еще не говорила…
– Не знаю, что теперь думать по поводу твоей работы в одиночку. Пока не разберемся в точности, что происходит… Лучше бы ты меня послушала: осталась дома или взяла с собой.
– Нужно было выполнить заказы, Тони. Да и, скорее всего, это какой-нибудь дурачок. Прыщавый подросток, который не нашел занятия получше. – Получается не слишком убедительно; ведь я уже сама не знаю, во что верить. И чего бояться.
– Они были у дома, Элла. Кто бы ни писал эти открытки, он был здесь, у дома.
