Клянусь богом, я заставлю его за все заплатить!
Глава 53
Я думала, что ночью вообще не засну, но все же урывками вздремнула на диване, а когда проснулась, по-прежнему кипела злостью к Натану. Я вспомнила свой прежний сон о нем и Калли, и это натолкнуло меня на одну мысль. Ни свет ни заря я открыла дверь ветеринарной клиники и заперла ее за собой. Следовало спешить – Линда приходит на работу, как правило, рано. Восходящее солнце окрасило щели между планками жалюзи бледным светом, но я не стала их открывать. Поспешила к пульту на стене и выключила сигнализацию. Пока я нажимала на кнопки и вводила пароль, сердце у меня замирало – вдруг пароль другой, но его не изменили. Лампочки моргнули раз, другой, третий, и я оказалась в клинике.
В кладовой царил полумрак, но я не решилась включить люминесцентные лампы: они еще долго гудят после того, как их погасят, а я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал, что я здесь побывала. И обнаружил пропажу. А так все будет шито-крыто до следующей инвентаризации. Я дрожащими руками достала из сумки мобильный телефон и, включив в нем фонарик, пересекла помещение. Наркотические препараты были заперты в особом ящике, и я набрала на замке нужную комбинацию цифр.
Звякнул колокольчик, открылась входная дверь. Черт! Дверь закрылась. Мне захотелось чихнуть, и я, стараясь сдержаться, закрыла нос ладонью.
В коридоре послышалось цоканье каблуков Линды. Я вжалась в стену. Ради всего святого, только не входи сюда! Она остановилась. У меня запершило в горле, я судорожно глотала, чтобы подавить кашель. Снова цоканье каблуков – Линда прошла мимо, открыла дверь своего кабинета и захлопнула ее за собой.
Я неслышно открыла шкафчик и тут же нашла то, что искала. Дюйм за дюймом я осторожно отворила дверь, слушая, как сердце в груди выбивает барабанную дробь. Выскользнув в коридор, я прокралась к пожарному выходу и стала пробираться по длинной стороне автостоянки, чтобы в тени стены оставаться скрытой от глаз Линды. Интересно, сообщит ли она в полицию, если узнает, что я взяла? Пузырек почти ничего не весил, но сумка как будто потяжелела, и, когда она стала съезжать с плеча, я поспешно подтянула ее вверх.
От выхлопа проезжающего по улице автобуса мой голодный желудок скрутило узлом. В восемь часов утра движение в городе стало плотным: мимо проносились машины, спешили на работу люди – подавляли зевки, смотрели в смартфоны, но мне казалось, что каждый прожигает меня взглядом. Рассматривает. Осуждает. Я бы не удивилась, если бы кто-нибудь обозвал меня воровкой. Я крепче сжимала ремешок сумки, убежденная, что всем известно, что в ней лежит. И что я задумала.
Я шла, уставив взгляд в тротуар, и спешила, как только могла, хотя все мышцы болели и изматывал жар. Дыхание у меня было чаще, чем шаги, но я старалась идти еще быстрее.
Шум в ушах сперва заглушал стук шагов, ускорявшихся вместе с моими. Кто-то следовал за мной. Я чуть повернула голову и боковым зрением уловила движение. Скорее почувствовала, чем увидела – кто-то пытался меня схватить.
Действуя почти неосознанно, я метнулась через дорогу. Раздался скрип тормозов, и я в ужасе застыла на пути приближающейся машины. Секунды растянулись в минуты – я отмечала каждую деталь, словно мир замедлил свой бег. Испуганное лицо откинувшегося на спинку водителя, его прямые руки на руле. Охнувшие зеваки. Гудки машин. Автомобиль вильнул в сторону, но на тротуар не выскочил – там стояли люди: дама с коляской, тяжело опирающийся на палку старик. Я по-прежнему находилась на траектории летящей на меня машины и не могла сдвинуться с места. Грохнулся на асфальт велосипед, его хозяин, пытаясь избежать неминуемого столкновения, повалился на землю.
Крик. Я закрыла глаза, ожидая удара.
Глава 54
Голова у меня дернулась, потянув шею, и между лопатками резанула острая боль. Я вернулась на тротуар, откуда только что прыгнула на мостовую. Чуть не сбившая меня машина продолжала ехать по улице, но теперь намного медленнее, чем раньше. Велосипедист встал и охлопывал себя сверху вниз руками, словно проверяя, нет ли повреждений. Мои одеревеневшие мышцы стали оживать, и я задрожала. Когда ко мне вернулся слух и зрение прояснилось, я сообразила, что меня держат за руку, и попыталась освободиться, но чьи-то пальцы сильнее впились в тело.
– Рейч? – Я проглотила застрявший в горле ком.
– Какого черта, Дженна? Ты выскочила на мостовую перед самым носом машины!
– Не заметила.
В глазах Рейчел мелькнуло недоверие.
– Это магистраль, здесь постоянно ездят автомобили. С тобой все в порядке? Дерьмово выглядишь. Когда ты последний раз спала?
Я пожала плечами.
– Слушай, а ты не того… не хотела себя угробить?
– Господи, конечно, нет! За кого ты меня принимаешь?
Рейчел молча оглядела меня, и я не стала судить ее за то, что она не ответила на мой вопрос. Я и сама уже не понимала, кто я такая. Она отпустила мою руку, и я, помня о пузырьке в сумке, поправила на плече ремешок.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она. – Я заметила тебя, когда выходила из автобуса, и попыталась догнать.
– Не могу поверить, что ты продолжаешь работать на Линду. – Я сказала это суше, чем хотела.
– Мне нужны деньги. Ты пришла извиниться?
– Перед ней?
– Передо мной.
– Хорошо, прости. – Извинение прозвучало неискренним даже для моего уха. Я рассеянно взглянула на улицу за ее спиной, где находилась наша ветеринарная клиника, опасаясь, как бы шум не привлек Линду. – Рейч, мне пора. Увидимся как-нибудь в другой раз.
Ее глаза блеснули, и она печально покачала головой.
– Боюсь, Джен, не получится.
* * *
Домой я вернулась ближе к девяти часам, но все еще не могла избавиться от дрожи в теле после того, как чуть не попала под колеса машины. Мне потребовались все остатки сил, чтобы подтащить к входной двери журнальный столик, несколько раз убедиться, что цепочка надета, и заняться обычными проверками. Под кроватью и в шкафу никого не оказалось. В гостиной я натянула рукав на кулак и, вытерев манжетом мокрый лоб, устроилась на диване. У меня несколько часов до того, как Натан вернется с работы. До того, как мне нужно будет выйти из дома. Я подсунула под голову подушку и стала думать о Калли. О том, что собиралась сделать. Ради нее. Я приложила ладонь к груди. Ради нас.
Мое тело отяжелело и пылало огнем. Мышцы ныли, волосы стали влажными от пота. Я убеждала себя, что это всего лишь простуда, но с каждой минутой чувствовала себя все хуже. Опять, как вчера, закрались подозрения, что я подхватила в больнице инфекцию. Горло саднило. Нет, нет, это только простуда!
Но я прекрасно сознавала, что с тех пор, как мне пересадили сердце, организм предпринимал все возможное, чтобы избавиться от него, и только иммунодепрессанты препятствовали тому, что, с его точки зрения, было вполне естественным – отторгнуть чужую плоть. Подумав о таблетках, я вспомнила, что в утренней суматохе забыла принять лекарства. Но одна пропущенная доза – это не смертельно. Но отчего же мне так плохо?
