Пригодилась взаимовыручка и затем, когда начались индивидуальные занятия, довелось выполнять тренировочные полеты. В том числе и на боевое применение в сложных условиях, создаваемых средствами полигонного комплекса.
Но если одного из друзей — Сэма Донована больше всего влекло именно к самолету, то его сосед по койке в военной гостинице — Питер Келли нашел себя больше интересного в научных лабораториях центра. Он готов был, чуть ли ни днями пропадать там, где велись изыскания в области тактики стратегической бомбардировочной авиации.
Однако, несмотря на это, Питер Келли не стал «книжным червем». Нисколько не отставал он от первого пилота их курса — Сэма Донована. Потому по выпуску оба получили дипломы с отличием и майорские погоны.
Правда, дальше их дороги разошлись, — о чем, честно сказать, не очень-то пожалел Питер Келли. Так как у того и другого дела пошли просто блестяще, пусть и в разных направлениях службы.
Питера Келли пригласили в престижный центр подготовки астронавтов, а Сэм Донован вернулся обратно в строевую часть.
К тому же пока друг, выбравший звёздный путь, штудировал научные труды, и набивал мозоли на тренажерах и «протирал штаны» в учебных аудиториях центра, раскинувшегося на берегу океана, то Сэм Донован много летал. В том числе успел отличиться в боевых действиях в районе Персидского залива.
Петер немало порадовался, услышав весть о том, что его друг разнес там, практически в щепки какую-то пакость, за что получил и высшую военную награду — Медаль Конгресса, и досрочное звание полковника.
— Вот сейчас-то и поздравлю лично молодца — «карьериста», — тепло подумал о нем Питер Келли.
Все же не шутка, стать в его возрасте самым, молодым полковником за всю историю национальных ВВС.
— Вам кого? — спросили из-за двери, куда Питер Келли постучал с решительностью дорогого гостя.
Сделал это, воспользовавшись, висевшим у входа, медным резным молотком. Явно антикварным и достаточно дорогим! Что еще раз подтверждало блестящие дела бывшего сокурсника.
И пока, отстучав сигнал в дверь, уже просто так вертел молоток в руках, рассматривая ценную вещь, вопрос за дверью повторили.
— Сэмуэля Донована! — громко ответил Питер Келли. — Передайте, что спрашивает давний друг.
После этих слов двери отворились и на него уставились широко раскрытые от удивления глаза:
— Вы разве не знаете?!
Гость ответил вопросом на вопрос.
— Вы, наверное, горничная, — точно определил Питер и сделал шаг вперед, намереваясь войти в дом. — Позовите друга!
Та продолжала молчать, удивленно уставившись на назойливого визитера не просто глазами, широко раскрытыми от удивления, но уже и начинавшими наливаться слезами от горя.
— Так дома он или нет? — пришлось повторять майору. — Или мне так и стоять на пороге до скончания веков?
Молодая особа, наконец-то, разлепила губы, красивые, хотя и не накрашенные в столь поздний час:
— Но ведь…
Гость не дал ей договорить.
— Если полковника дома нет, то может быть с кем из родных можно поговорить, — требовательно заявил Питер Келли. — Хочется узнать, как там идут дела у лучшего пилота страны?
И вот тут горничная ответила визитёру по существу:
— Мисс Донован сейчас дома, позову её.
Запинаясь при каждом слове, не зная, как поднести страшную весть, служанка всё же собралась с силами:
— Только теперь ей не до гостей.
И сдавшись под решительным напором гостя, уступила ему место в дверном проеме.
— Впрочем, что это я такое говорю? — донеслось до астронавта. — Заходите, сами все и узнаете.
Майор, уже было, потерявший всякое терпение, охотно воспользовался ее приглашением. Хотя, как чуть позже, выяснилось, мог бы этого вообще не делать. Поскольку хозяйке дома, действительно, было не до приемов.
— Как только пришло известие о гибели ее единственного сына в учебном полете, так и слегла, — щебетала молодая девушка.
Тут и узнал астронавт, что она была совсем недавно, уже после трагической гибели сына, серьёзно заболевшей от горя, хозяйки, нанята в прислуги и сама ни разу так и не видевшая лично полковника Сэма Донована.
И все же до своего отлета из Кривпорта на космодром, Питер Келли настоял-таки на личной встрече с госпожой Донован.
От нее и узнал подробности гибели сына.
Вернее, получил те скудные факты, о которых сочло возможным сообщить командование семье погибшего летчика.
…Уже в пассажирском «Боинге» совершающим специальный чартерный рейс из столицы штата на космодром, Пит Келли обдумал все, что ему стало известно о смерти друга.
Из своей с ним переписки, да телефонных разговоров по мобильной связи, он знал:
— Сэм Донован давно и успешно командует целой эскадрильей тех самых новейших бомбардировщиков, построенных с применением технологии «Стелтс», делающей его невидимым для локаторов противника, о чем еще и немного завидовал будущий астронавт.
Новое, о чем сообщили в семье погибшего, было то, что в трагическом вылете, когда проводилось учебное бомбометание, кроме его экипажа из авиакрыла «Летучая мышь» в акции никто не участвовал.
— Так что свидетелей гибели самолета не осталось, — рыдала госпожа Донован, рассказывая о своей беде боевому товарищу сына. — Не ведаю, где покоятся теперь останки моего несчастного мальчика.
Вдвойне было ей обидно еще и от того, что так и не были найдены даже обломки самолета.
Только и смогла заявить гостю достаточно уклончиво, как ей самой поведали в министерстве обороны:
— Известен лишь район катастрофы — где-то в Бермудском архипелаге.
Сообщение вызвало досаду.
— Опить эти Бермуды, роковой треугольник! — непроизвольно мелькнуло в мозгу у Питера Келли.
Однако не верил он ни в какую чертовщину, зная твердо только одно:
— Любой тайне предшествуют конкретные обстоятельства!
И с таинственной гибели друга он твердо решил снять налет мистики.
Глава седьмая
Чтобы полететь в космос, нужно много потрудиться на Земле.
— Как ни напряженна программа подготовки астронавтов, — но та, кандидатом для участия в которой зачислили Питера Келли, — по его мнению. — Требовала еще большей отдачи.
Ведь всего за год, что оставался у него до старта, нужно было изучить гораздо больше, чем было необходимо в обычном полете на орбиту. На что явно не хватало и простой квалификации пилота, и знаний, полученных им в учебном центре генерала Лорби.
Впрочем, Питу это стало ясно уже с первых дней пребывания на космодроме.
