И тут, получив предложение, оказывающее ему полное доверие, в первую же ночь после того, как яхта пошла на базу, Бьенол сам пришел сменить Криса:
— Что-то не спится, мистер Джонсон, — заявил он, придя на мостик. — Если хотите, могу за Вас постоять на руле.
Крис не возражал:
— Почему нет.
Правда, не обошлось и без летучего инструктажа.
— Вот у компаса — прокладка курса, — услышал сетелянин. — Остается только следовать взятому направлению!
Убедившись, что новичок понял все правильно, капитан отправился отдыхать, оставив вместо себя добровольного сменщика.
Ночь стояла лунная, и все вокруг буквально светилось, отражая серебряное сияние яркого диска спутника. Яхта под всеми своими парусами ходко скользила по волнам, повинуясь уверенной руке рулевого. Словно всплески живого фосфора, как искры холодного мертвого огня, из-под острого носа стремительной «Зеро» веерами взлетали брызги.
И все же за плеском воды и скрипом такелажа парусника, Бьенол расслышал за спиной легкие шаги.
— Это ты, Алик? — уверенно окликнул он, привыкнув к юному другу за долгие месяцы общения.
Из-за спины раздалось утвердительное слово:
— Да!
Но и на этом подросток не собирался останавливаться. Наоборот, он начал то, к чему долго сам готовился:
— Едва дождался, Бьенол, когда другие в кубрике заснут, — заявил он. — Так о чем ты хотел поговорить, со мной?
Тот не замедлил произнести фразу, тут же сделавшую их ровней в выборе дальнейшей судьбы:
— Как нам быть дальше?
После чего, старший по возрасту в их дуэте, начал с некоторых объяснений своих последних поступков:
— Все формулы и расчеты доктора Лериха теперь спрятаны в надежном месте — на дне океана.
Ради чего, оказалось, он и нырял к сбитому бомбардировщику.
— Только нам самим, так же просто, не спрятаться в обществе людей, — продолжил делиться своими сомнениями сетелянин. — Нужно искать надежных союзников.
И после недолгой паузы добавил, прибавив значительности в тоне голоса:
— В борьбе со злом.
Но теперь и Альберт, несмотря на свой юный возраст, многое вынес из непростого жизненного опыта и уже умел рассчитывать наперед свои поступки, дабы не повторить прежних ошибок.
— Все равно нам придется, рано или поздно, открываться людям, — произнес он. — И еще вопрос — найдем ли когда таких же прямых и честных людей, как здесь, на «Зеро»?
Ночной разговор шел на равных.
Еще там — на острове, проводя с Аликом уроки по тем знаниям, что ему самому передал электронный мозг междухода, бывший пилот уже иначе и не воспринимал своего юного друга.
Тем более, не без удовольствия видел, что теперь даже за внешним обликом, заметно возмужавшего подростка, был совсем иной человек, чем в день их первой встречи на борту, погребенного под слоем прибрежного песка, междухода.
Да и всевозможные передряги, обильно выпавшие на долю Колена, тоже не прошли даром. Закалили характер, преподали Алику столько житейской мудрости, что иному на это всей жизни не хватит.
— Я думаю, что самое слабое место у нас, это твоя личность, — заметил Алик. — Нет сомнения, что когда начнется выяснение всех обстоятельств нашей встречи в спасательной камере субмарины, всем сразу станет понятным — кто такой Бьенол и откуда он вообще на Земле?
За словами Колена крылось убеждение в недостатке бескорыстия у землян. И опасения того, как бы снова им не очутиться, в какой-нибудь исследовательской лаборатории, пусть и государственной.
Сомнения подростка попали в точку.
— Верно, говоришь, — подхватил его предположение сетелянин. — Насчет меня точно сомневаться будут все, кому ни лень.
Он обернулся туда, где был вход на нижнюю палубу к кубрикам:
— Вот даже обыкновенная журналистка Паола Конрой, насчет нас, тут целую версию выстроила.
Инопланетянин Бьенол за беседой не забывал своевременно поворачивать штурвал, точно следуя светящейся стрелке компаса.
Воспользовавшись этой вынужденной паузой в разговоре, Алик постарался найти свои аргументы:
— Но, ведь есть же у нас союзник — Фрэнк Оверли.
Скорбным голосом сетелянин его поправил:
— Ты хочешь сказать — был?
Но с ним подросток не согласился:
— И был, и есть.
Наступившее молчание подтвердило достижение общего согласия на то, что теперь снова подошел черед незабвенному другу, прийти обоим на выручку:
— Тем более, что история и впрямь получилась правдоподобной.
Наутро, когда, чтобы позавтракать в кают-компании, весь экипаж «Зеро» до последнего человека собрался за столом, Паола Конрой наконец-то получила ответ на все свои вопросы и сомнения.
Пришелец словно только и дожидался этого момента.
— Друзья, простите нас за то, что долго таились, просто мы все это время пытаясь понять, с кем свела нас судьба, — начал свою исповедь Бьенол. — Но, теперь, вижу, что необходимо рассказать все как есть.
Он выдержал небольшую паузу, необходимую яхтсменам на то, чтобы приготовиться к главному.
— Я, господа, ни кто иной, как Фрэнк Оверли, помощник окружного прокурора Кривпорта, а это мальчик со мной, Альберт Колен — пленник мафиозной организации небезызвестного вам владельца международной корпорации «Грузовые перевозки Грасса».
Далее своим слушателям новоявленный Фрэнк Оверли подробно поведал о том, как больше года назад бандиты захватили их вдвоём с Аликом, инсценировав при этом смерть при взрыве бомбы, помощника окружного прокурора.
— Тем более, мол, сделать это было легко — настолько сильно взрыв, а за ним и последующий пожар, обезобразили труп того бедняги, кто был выдан криминалистам под именем Фрэнка Оверли.
Затем, уже не скрывая ничего, Бьенол поведал все то, что было с ними дальше…
Продолжавшему описывать свои злоключения на атомном острове, новоявленному Фрэнку Оверли вовсе не нужно было далеко отходить от истины.
Разве что свое чудесное избавление из плена, они с Аликом, дополняя друг друга, описали чуть иначе, чем было на самом деле.
— Когда «Стелтс» полковника Сэма Донована бомбил остров, мы с Аликом были заключены в самом дальнем и глубоком бункере, практически не подвергнувшемся разрушению.
Бьенол внимательно глянул на слушателей, словно оценивая по выражению их лиц:
— Верят ли они, на самом деле, его словам?
Затем, стараясь выглядеть, как можно убедительнее, продолжил свой рассказ:
— Впрочем, то, как мы выбрались из-под замков и решёток, не очень-то интересно.
