Страшная боль отбросила Грилана на высокую спинку кресла. Все произошло так скоротечно, что он даже не успел убедиться еще раз в том, какие умели делать яды люди дона Луиса.
Умер Мануэль мгновенно, скорчившись на месте работы прежнего своего хозяина.
Там его холодный труп, через несколько дней и нашел, ползком отправившийся на поиски товарища по несчастью, доктор Лерих.
— Последнюю надежду унес с собой, дурак! — скрипнул он от досады зубами. — Ведь все равно бы не перехитрил.
Он от огорчения закрыл лицо ладонями, выпачканными по время ползанью по ступеням подземелья:
— Что зря старался?
Так же, волоча перебитые ноги, он вернулся обратно в вычислительный центр. Там доктор Лерих сделал последнее, что было в его силах…
— Прощайте! — следом за доктором Лерихом, произнесла Паола Конрой, дочитав последний лист исповеди, притихшим во время всего чтения документа членам экипажа яхты «Зеро».
Вопросы так и читались на лицах всех остальных, слушателей последнего труда главного ученого «Грузовых перевозок Грасса».
Кроме, разве что, Бьенола.
Он-то уже давно знал конец этой истории. Ведь, именно сетелянин был последним, кто видел останки доктора Лериха. Тогда они под его руками просто рассыпались на полу бункера после попытки пришельца извлечь дискету из того компьютера, на работу которого разрядились последние батареи острова.
— Все! — между тем заявила Паола. — Чтение окончено!
Оставалось каждому выразить свое отношение к тому, чему совершенно случайно они оказались причастными.
— Тогда будем систематизировать факты, которые узнали от Фрэнка Оверли! — подвел итог капитан яхты.
Он знал, что говорил.
— Я думаю, и со мной согласятся все, что здесь, — он выразительно кивнул на гору компакт-дисков и толстую папку с документами. — Здесь хватит фактов, чтобы кое-кто ответил за свои преступления.
Оставалось только доставить их по назначению.
Глава девятая
Бомба газетной сенсации, подготовленной Паолой Конрой, разорвалась едва ли не сразу, после прибытия яхты «Зеро» в порт приписки.
Все время, что ушло на плавание от Бермудских островов, журналистка, с позволения остальных участников плавания, самоустранилась от несения вахтенной службы.
Запершись в каюте радиста, откуда выкурила даже неугомонного Говарда Эйкена, она упорно выискивала самые интригующие зацепки, имеющиеся на дискетах.
Самым тщательным образом систематизировала неотразимые факты, так или иначе уличающие транснациональную корпорацию «Грузовые перевозки Грасса» и коррупцию в верхних эшелонах власти города и штата.
Но разоблачительная серия статей о мафии и продажной полиции, была лишь предисловием к главной козырной карте, припасенной Паолой.
Особые надежды она возлагала на изобличение губернатора Джона Антони Кроуфорда, бывшего в эти дни едва ли не главным кандидатом в президенты на начавшихся выборах…
«Губернатор-убийца». «Маньяк жертвует собственной сестрой». «Цена выздоровления — смерть!»
— Что это такое? — прочитав вслух, раздраженно бросил начальнику оперативного отдела директор Центрального Федерального Бюро Шелтон Грубер.
Перед ним и срочно вызванными «на ковер» служащими, к тому моменту уже высилась на столе кипа газет с броскими заголовками.
Каждую украшали снимки с изображениями губернатора Джона Кроуфорда. Но если на одних он улыбался в объектив в своем служебном кабинете или на встречах с избирателями, то на других, чем был особенно озабочен Шелтон Грубер, герой скандальных публикаций находился в кругу видных людей государства:
— В любом случае, одним своим присутствием, разоблаченный губернатор теперь бросал тень на любого политика.
— Газеты, как что! — нетерпеливо выпалил, отвечая на вопрос шефа, главный его и самый доверенный всезнайка-оперативник. — Дают прикурить этому выскочке из Кривпорта.
Он с ожиданием глянул в лицо шефа:
— А что случилось?
Мистер Грубер, глядя в чуть ироничные и в то же время безусловно удивленные глаза подчиненного, пошел в начавшемся разговоре на попятную.
Перевел локомотив гнева на другие рельсы.
— Почему я о такой сенсации узнаю последним?! — громогласно и с вызовом заявил он. — И не раньше того, как до нее доберутся продажные писаки?
Ответ последовал незамедлительно:
— Ну, во-первых, Вы — совсем даже не последний, а, можно сказать, один из первых!
После чего специалист по средствам массовой информации получил возможность проявить перед начальством всю свою высокую квалификацию в анализе прессы.
— Это все, не то что вы подумали. Не из торговой сети свежей прессы, а только еще завтрашние выпуски, — обстоятельно ответил начальник оперативного отдела. — А во-вторых история и впрямь оказалась удивительная.
Его слова были близки к истине.
…Обычно служба Шелтона Грубера заранее находилась в курсе всех возникающих политических скандалов. И если что-то угрожало безопасности страны, успевала заблокировать публикации.
На худой конец, оттянуть их появление на более поздний срок, когда уже приняты нужные меры.
— Теперь же, — из объяснения подчиненного, Грубер понял. — Тут все случилось, как на пожаре.
Безвестный прежде репортер, некая Паола Конрой, примчалась откуда-то, чуть ли не из океана с уже готовыми статьями и заполонил ими все издательства, предоставив исчерпывающие доказательства каждому обвинению в адрес сильных мира сего.
Докладывая, начальник оперативного отдела многозначительно расстегнул свой объемистый портфель.
— Эти издания, что Вы прочитали только что, последние по времени выхода в свет, — услышал от него Грубер. — А вот что было на той неделе.
Он протянул шефу целую пачку ксерокопий первых полос газет, как провинциальных, так и столичных.
Такой поворот событий тоже не понравился хозяину властного кабинета.
— И тут прокол! — вскричал, успокоившийся было мистер Грубер. — И здесь мы понесли немалый урон своей репутации!
Был он прав на все сто процентов.
— Действительно, ещё какой урон! — поддержал его словоохотливый собеседник. — С ними мы здорово влетели.
Как оказалось, излишне рьяные провинциальные сотрудники их подразделений на местах, уговорили кое-кого не печатать разоблачения этой журналистки Паолы Конрой.
— Она же, мерзавка, все продублировал в десятках других изданий, — не скрывал он своего отношения к автору публикаций. — И наши, слишком сговорчивые друзья прошляпили сенсацию.
Следовало осмыслить всю эту информацию наедине, потому руководитель бюро не стал больше испытывать свое терпение на роковых ошибках, уже допущенных его сотрудниками.
