— А разве ты при подобном прыжке не сломал себе ногу, а? — спросил Натиоле, намекая на безумный побег Стена из крепости Дабран, но Стен отмахнулся.
— Нет, только вывихнул. Три дня похромал, и все прошло.
— Тем не менее прыгать, плыть, все это не для моих старых костей, — подмигнув, ответил Натиоле. — Кроме того, неужели ты надеешься получить все удовольствие один, в то время как я должен убежать? Никогда!
— Не говори чепухи, Нати, мы должны…
— Нет, — перебил его друг. — Это ты говоришь чепуху. Никто в одиночку никогда не сможет удержать столько солдат. Я остаюсь с тобой. А вот Костин должен бежать, он все равно быстрее нас двоих.
— Что это значит? — возмутился художник. — Я должен сбежать, в то время как вы…
— Ты должен предупредить остальных. Сообщить Ионне о планах Цорпада. И ради всего святого, найти троллей и вывести их из города! — перебил его Стен.
— Я не побегу! — твердо заявил Костин.
— Но хотя бы один из нас должен выбраться из этой ловушки. Иначе все зря. Отведи троллей из их укрытия в порту в Стариг Яцек, это цель их поисков. Затем ты должен пробиться в Дезу и рассказать княгине обо всем, что здесь произошло.
— А вы?
— Мы выиграем, постараемся выиграть время, чтобы ты смог выбраться. Один из нас должен бежать, а ты из нас самый быстрый. У меня рана на ноге, а Нати слишком старый.
— Эй!
— Разве ты сам не говорил это только что?
Натиоле рассмеялся.
— Я… у меня тоже рана на ноге.
— Я должен бежать к троллям? — спросил Костин.
— Ты окажешься за пределами города, так как ров только на севере. Прокрадись снова в город и выведи троллей. Иначе я боюсь, что они устроят здесь кровавую бойню, если решат прорываться самостоятельно. Объясни им, куда нужно идти. Помоги им. Позаботься о том, чтобы они не нападали на невинных людей, — приказал Стен и грустно подумал: «Прости меня, что приходится взваливать на тебя такую обузу, Костин, я знаю, как это несправедливо».
— А они нападут, если я приду без тебя?
Стен смущенно пожал плечами.
— Будь осторожен, говори с Друаном и держись подальше от Парда. Скажи, что я тебя послал. Если что-то пойдет не так, тогда сразу исчезни.
— Очень ободряюще, — с сарказмом констатировал маленький влахак.
— Мне очень жаль, Костин. Ведь мы планировали все совсем иначе! — понуро ответил Стен.
— Ладно. Неважно. Но вы же не думаете на самом деле, что хоть одному из нас удастся уйти, правда? — заявил Костин с печальной улыбкой.
— Нет, — признался Натиоле. — Но мы должны попытаться. Снаружи сейчас больше солдат, чем во время осенней битвы. Трое против целого войска — подходящее начало легенды!
— Нас было шестеро, Нати, шестеро, — вмешался Стен, посмотрев на окровавленное разбитое тело Линорел.
— Да, нас было шестеро. Но в сердце у Цорпада отведено совершенно особенное место для нашего ловеласа, — продолжил Натиоле, кивнув в сторону Стена. — Возможно, этого хватит, чтобы выиграть время для тебя.
— Ценой ваших жизней.
— Если будет нужно. Это было решено уже в тот момент, когда мы взялись за мечи и выступили против масридов, — лаконично ответил Натиоле, и Стен подумал: «Флорес была права. Я — ходячий мертвец, и она хорошо сделала, что отказалась от меня. На одного любимого человека, которому я могу принести несчастье, меньше!»
— Откуда, о духи темноты, Цорпад знал, что мы придем? — стал гадать Костин, но Натиоле отмахнулся.
— Сейчас это уже неважно. Возможно, об этом разболтала маленькая служанка.
— Или, возможно, нас кто-то предал! — прошипел Костин. — Плен Стена, другие аресты, теперь это. Все не случайно!
У Стена даже мороз пробежал по коже, когда ему стало вдруг ясно, что Костин прав.
— Один из нас? — в ужасе спросил влахак.
— Это все объясняет, — горько ответил Костин, — все эти совпадения в последнее время.
— Кто-нибудь видел, как погиб Октеиу? Он открыл дверь в крепость. Но вы видели, чтобы он сражался с масридами? — спросил Натиоле, нахмурив брови, и другие покачали головами.
— Еще одна причина, чтобы выбраться, — мрачно подытожил Стен. — Если нас предали, то и другие влахаки в Мардеве должны узнать об этом. Предатель ни в коем случае не должен продолжать свое черное дело!
— Ты думаешь, что Октеиу… — в ужасе спросил Костин, но Стен, защищаясь, поднял руки.
— Я не знаю. Возможно, он лежит там, снаружи, мертвый, а мы возводим на него напраслину. В конце концов, наше подозрение — это не более чем предположение. Но ты должен выбраться, Костин, ты должен!
— Ну, если я должен… — сказал маленький влахак с кривой ухмылкой и пожал плечами, — тогда я выберусь, да?
Натиоле, улыбнувшись, похлопал его рукой по плечу.
— Вот и правильно. С таким настроением ты далеко пойдешь. Надеюсь, за пределы крепостной стены…
— Хватит шуток, — спохватился Стен, бросив взгляд в сторону священника, так как их разговор становился все громче и громче. — Как ты думаешь, Нати, сколько времени они нам дадут?
— Немного. Вероятно, они придумают что-нибудь, чтобы пробить дверь. Даже если у них нет копра, они смогут просто разрубить дуб топорами. Это займет больше времени, но, как только они окажутся внутри, мы ни в коем случае отсюда не выйдем.
— Я тоже так думаю. Почему у Цорпада не было лучников?
— Слишком самоуверенный? Возможно, он думал, что мы перед лицом преобладающих сил сразу сдадимся, — размышлял Натиоле. — Хотя он должен был бы получше тебя понимать… Да?
— Лучше я умру в сражении, чем в его проклятом подземелье! — убежденно сказал Стен.
— Он должен был бы это знать.
Пожав плечами, юный воин кивнул и усмехнулся, затем поднялся. Еще некоторое время назад он чувствовал себя так, словно вся жизнь давно покинула его тело, осталась лишь пустая оболочка. Но теперь, когда перед ним появилась цель, все изменилось. Он должен дать возможность Костину спастись. Юный воин решительно посмотрел на товарищей, которые, мрачно кивнув, ответили на его взгляд. Стен медленно вытащил меч и поднял его, внимательно изучая каждую деталь оружия, которое поведет его в последнем бою к смерти.
— За Тиреа! — хрипло прошептал он, и двое других влахаков повторили то же.
— Задумайтесь над своими деяниями! — вскричал вдруг священник. — Сдайтесь, остановите это кровопролитие!
— Сиди тихо, форбс, — воскликнул Стен, но не резко.
Влахаки принялись максимально тихо разобрать баррикаду у двери. Как раз в тот момент, когда они отодвинули в сторону шкаф, раздался голос Цорпада:
