Хотя Флорес и не участвовала в войнах, а лишь в небольших сражениях и стычках, она прекрасно понимала, перед какой дилеммой находится сейчас Ионна. Единственным преимуществом влахаков были лучники, которые превосходили масридов в точности и скорости стрельбы. Поэтому Ионна надеялась противопоставить тяжелым пехотинцам врага свои смертоносные отряды лучников. Но масриды располагали большим количеством всадников в прекрасных доспехах. Кавалерия представляла для лучников серьезную угрозу. Против атаки конных масридов линии влахакских пехотинцев вряд ли выстоят. К тому же не следовало упускать из виду сцарков, мастеров дальнего боя на конях, которые, благодаря своему ужасному «сцарскому удару» — выстрелу из лука назад на полном скаку, были превосходными воинами. Хотя Флорес знала, что все меньше сцарков, по сравнению с временами Тиреа и Аркаса, владеют таким приемом, но все равно сцарки представляли собой опасность, которую не стоило недооценивать.
Таким образом, у влахаков не оставалось других вариантов, кроме как укреплять свои защитные сооружения. Против крепких стен кавалерия была бессильна, а тяжелые пехотинцы не так опасны, как на открытом поле. Однако это означало покинуть окрестные земли, деревни и дворы и предоставить их на милость Цорпада и масридов. Никто в Дезе не сомневался в том, что Цорпад оставит за собой руины и уничтоженные поля. Поэтому Флорес радовалась любому мгновению, которое могла провести за пределами города. Она совершала вылазки ко всем тем местам, которые они разведывали в юности вместе со Стеном, Висинией и Натиоле. Вот и сегодня она устроила небольшой привал у маленького, поросшего мхом храма, наслаждаясь слабыми лучами осеннего солнца. Пока ее конь пощипывал траву, она улеглась в высокую траву, прислушиваясь к пению птиц и предаваясь размышлениям. Но как только ее конь забеспокоился и затанцевал на месте, она настороженно огляделась.
— Легкомысленно, — из-за скрюченной сосны прозвучал голос брата. — Совсем одна. И в такое неспокойное время!
— С таким нерасторопным парнем, как ты, я бы справилась, — возразила она, но потом все же не удержалась от смеха. — Даже конь занервничал.
— Боюсь, потому, что я все еще не избавился от вони троллей, хотя после нашего расставания уже несколько раз искупался, — ответил Стен и подошел к ней.
— Плохо выглядишь, — заметила Флорес: от Стеновой одежды остались одни лохмотья, и он был в грязи по самые уши.
Его худое лицо было бледным от усталости, под глазами залегли темные круги. Но глаза блестели, а на тонких губах светилась улыбка. Стен подошел к сестре и обнял ее за плечи.
— Добро пожаловать домой, братец, — прошептала Флорес и прижала его к себе, но затем отстранилась и простонала: — Ты воняешь!
— Я ничего не имею против ванны и чистой одежды, — признал Стен. — Жизнь свободного, но загнанного человека быстро теряет свои прелести.
— Как все прошло? — спросила Флорес, пытаясь поймать своего строптивого коня.
Они вместе пешком двинулись в сторону Дезы, Флорес предложила брату коня, но тот не позволил Стену на себя сесть, он вообще, судя по всему, не хотел, чтобы влахак находился рядом.
— Мы добрались до цели. Тролли убили людей Альбус Сунаса, и на какое-то время чудовища в безопасности. Друан и остальные вернулись в недра земли, — коротко сообщил Стен.
— А дириец? Куда он пошел?
— Он на темных путях, — сказал Стен и устало потер лоб. — Когда мы уже были снаружи, форбсы разбудили свою магию. Сарган сорвался в пропасть. А мне удалось уйти… С большим трудом…
— Жаль, — тихо сказала Флорес, и Стен посмотрел на нее.
— Я не приношу счастья своим спутникам. Кто связывается со мной — умирает, — горько сказал он и немного закашлялся. — Даже тролли! Цдам и Рох — оба мертвы.
— Это не твоя вина, — успокоила его Флорес.
Стен уныло повесил голову и вздохнул, потом снова посмотрел на нее.
— Как дела у Сухаи?
— Он тоже на темных тропах. Его рана воспалилась, и он умер от жара, — тихо сказала Флорес. — Ему ампутировали руку, но было уже слишком поздно, он сильно ослаб.
— Проклятье, — с горечью отреагировал Стен.
— Выше голову, Стен. Остальные добрались в Дезу живыми и невредимыми. Это было тяжелое путешествие, но мы справились. Ионна собирает войска.
— Как дела у Висинии? — с надеждой спросил Стен.
Флорес засмеялась.
— Довольно хорошо, особенно если учесть, что скоро ей придется выйти замуж. Она взвалила на себя много работы, встречается с вождями племен, беседует с послами, утихомиривает споры — ты ее знаешь.
Все еще улыбаясь, Флорес обернулась к брату и обнаружила, что тот замер на месте и ошарашенно смотрит на нее. Наемница озадаченно подняла брови и спросила:
— Все в порядке?
— Что ты сказала? — хриплым голосом переспросил Стен. — Висиния выходит замуж? Но за кого?
— За князя Валеодары. По-видимому, Ионна хочет заключить с ним династический союз и укрепить дом. Висинии это совсем не нравится, — объяснила Флорес и пристально посмотрела на Стена, который выглядел так, словно увидел Цорпада танцующим на столе в кабаке за деньги.
— Политический брак?
— Вроде да. Но еще ничего не решено; думаю, война имеет первостепенную важность.
Брат устало потер глаза, потом вздохнул и сдвинулся с места.
— Нам нужно спешить, Флорес.
Остаток пути они прошагали молча, каждый был погружен в свои мысли. Но даже вид Дезы, его второй родины, не вызвал улыбку Стена, и он вошел в город в мрачном настроении.
Стук в дверь остался без ответа, и Флорес принялась колотить кулаком, пока изнутри не донесся крик, который она истолковала как «да». Когда она вошла, Стен сильно ругался.
— Проклятье! Я же сказал: нет!
— А я поняла как «да», — улыбаясь, возразила влахака и с любопытством огляделась по сторонам.
Стен чаще бывал в Дезе, чем она, и в крепости он до сих пор жил в своих собственных комнатах. Из обстановки здесь практически ничего не было. Никаких украшений, сувениров — ничего, что могло бы что-то сказать посетителю о личности их владельца. В соседней комнате стоял большой деревянный чан, в котором Стен как раз отмокал. Разбрызгивая воду, он поднялся и захлопнул дверь.
— Приходи позже! — приглушенно прозвучало из-за двери.
— Нет! Я просто подожду, пока ты закончишь!
Стен снова выругался, но скоро дверь отворилась, и он вошел в комнату, все еще наполовину мокрый и в одних штанах. Вытираясь грубым полотенцем, он сердито посматривал на сестру. На его мускулистом теле виднелось много шрамов; на одном только правом боку она увидела два длинных тонких рубца, которые тянулись от груди к спине.
— Что тебе? — рявкнул он, а она упала на его кровать и обезоруживающе улыбнулась.
