По левую сторону от него висели щиты и топоры пятерых братьев, которые защищали вход в Кровавый зал от атакующих орд остроухих в течение двенадцати дней и двенадцати ночей.
Справа стояли доспехи Бодварра, сына Бальдора, которого скальды до сих пор называли Убийцей эльфов. Считается, что на его молоте, пропавшем при битве у Тешвейга, к моменту смерти героя было уже девятьсот двенадцать насечек, каждая означала убитого эльфа. Остальные предметы также символизировали славное военное прошлое гномов; каждый доспех, каждый клинок являлся знаком их силы и триумфа, каждый представлял собой изделие безупречной красоты и наивысшего качества их искусства. Даже самые древние реликвии его народа выглядели так, словно их вынули из горнов всего несколько часов назад, дабы сеять смерть и разрушение врагам гномов.
С самого младенчества Хродгарду рассказывали о деяниях предков, и сейчас он знал истории и легенды о каждой секире или молоте, о каждом нагруднике или шлеме, выставленном в зале Ледмагхерс. Словно во сне, он медленно шагал между этими молчаливыми свидетельствами великих свершений его народа, приближаясь к огромному позолоченному гранитному трону, на котором восседал Король под горой. Как и Хродгард, сын Хальдигиса, потомок древнейшего рода полководцев и военачальников, Гунвольф Справедливый завершал длинную череду предков, сидевших в этом зале испокон веков и решавших судьбы гномов из гор Теш, которые люди называли Соркатами. С поникшей головой верховный полководец приблизился к своему господину и опустился на колени у подножия трона, который был в два раза выше, чем гном.
Когда-то давно трон был вытесан из огромного гранитного монолита, а затем, когда богатство и могущество гномов возросли, гранит покрыли слоем чистого золота. Рельефы на спинке и подлокотниках изображали исход гномов и их вступление в пещеры в горах Теш. Трон был отполирован до блеска, изображения на нем свидетельствовали о высоком мастерстве, как и богатые доспехи короля, по темному металлу которых змеились серебряные руны, поблескивающие в свете ламп.
— Поднимись, Хродгард, сын Хальдигиса, — промолвил король, в длинную темно-русую бороду которого было вплетено множество серебряных нитей, и полководец исполнил приказ. — Твой поход против чумы в нижних штольнях увенчался большим успехом, как мне доложили. Я доволен тобой, полководец.
— Благодарю, мой король, — смиренно ответил Хродгард. — К сожалению, победа была неполной. Части троллей удалось скрыться и бежать в глубины земли.
— Прискорбно, но ничего не поделаешь. Мои советники и посланники… — сказал король, махнув рукой в сторону челнов совета, которые сгрудились у трона, — уверяют, что люди выполнят свою часть договоренности. По словам князя Цорпада, уже довольно скоро их старания принесут плоды, и тогда оставшиеся тролли будут уничтожены в их убежищах.
— Можем ли мы доверять людям, мой король? Вероятно, до вашего сведения уже довели, что в наши пещеры вторгся чужак, — гневно заявил полководец. — Человек!
— Да, мне сообщили об этом. Но я также слышал, что ты принял все меры, чтобы укрепить защиту туннелей.
— Я отозвал воинов, чтобы мы были готовы к нападению. Нижние уровни запечатаны, чтобы тролли не могли в них пробраться. Пещеры безопасны, — подтвердил Хродгард.
— Я доверяю тебе, полководец. Тебе лучше знать, как защитить наши владения. Даю тебе здесь полную свободу действий. Не разочаруй меня!
— О нет, мой король, — заверил полководец, опустив голову, и затем добавил: — Если люди действительно уничтожат троллей также и в глубинах земли, то мы сможем сконцентрироваться на других врагах.
Король под горой согласно кивнул, затем перевел взгляд на членов совета, и Хродгард понял, что он свободен, аудиенция окончена. Когда он, окончательно взмокший в своих доспехах, шагал по залу мимо сокровищ своего народа, злая улыбка играла на его губах. «Что бы ни случилось, мы будем готовы. Если тролли погибнут в темных глубинах и их племя будет искоренено раз и навсегда, — подумал полководец, — недра гор станут нашими!»
Королевский зал вмещал в себя самые ценные сокровища гномов, и благодаря доверию короля у полководца были полностью развязаны руки, что было необходимо для обороны этих богатств.
«И лучше я, Хродгард, сын Хальдигиса, залью все туннели кровью, чем проиграю эту войну!»
17
Под защитой деревьев Стен наблюдал, как всадники остановились между деревянных домов деревни и спешились. То тут, то там за ставнями появлялся свет, тонкие лучики которого, словно пальцами, разрывали ночь, но двери оставались заперты, никто не принял всадников. Это не удивило Стена. За несколько столетий гнета люди прекрасно выучили урок: лучше молчать, закрывать глаза, не выделяться. Однако шестерых чужаков это не тронуло, они подвели лошадей к самому большому дому деревни, привязали животных и замолотили кулаками в дверь.
— Что там происходит? — шепотом спросил Друан.
Стен так же тихо ответил:
— Точно не знаю. Всадниками должны быть масриды или, возможно, сцарки. Но что им здесь надо, не могу тебе сказать.
— Сцарки? Ты уже однажды упоминал это имя. Объясни, что оно значит.
— Сцарки пришли вместе с масридами. Другой народ. Они служат масридам. Они — кнут в руках хозяев, — угрюмо ответил Стен.
В этот момент дверь отворилась, всадников пригласили в дом. Там что-то происходит. У Стена прямо пятки чесались прокрасться в деревню и выяснить, что происходило. Но это означало оставить тролля одного.
Поэтому влахак довольствовался тем, что продолжал наблюдать. Через время какой-то мальчишка вышел из-за дома и подвел к остальным лошадям еще одну.
Затем дверь большого дома открылась, показалась группа людей. На фоне света, падающего изнутри, Стен смог рассмотреть лишь силуэты. Больше семи человек, он был уверен. Однако затем к ним присоединился еще один с лампой в руке, и Стен приглушенно чертыхнулся, когда свет упал на ночных путешественников: он смог разглядеть лицо человека посередине.
— Что такое? — удивленно спросил Друан.
— Это Нати! Эти свиньи обнаружили его, — сдавленно ответил Стен.
— Нати?
— Человек из подвала тех крестьян… Мой друг, — объяснил Стен и осмотрелся.
Широкая дорога, ведущая из деревни на юг, справа от них сворачивала в лес. В нескольких десятках шагов слева тихо журчала Рейба. Действовать нужно быстро или вообще ничего не предпринимать. Однако, прежде чем он мог продумать план, Друан спросил:
— И что теперь?
— Я должен вытащить его. Подожди здесь, — сказал Стен и хотел уже подняться, как тяжелая рука тролля легла ему на плечо.
— Нет, я пойду с тобой, — спокойно заявил Друан, отчего Стен снова чертыхнулся.
Время шло, и он не мог затевать спор с троллем, который был столь же упрям, сколь и огромен. Поэтому юный воин вскочил на ноги и, пригнувшись, помчался по направлению к дороге. Кроме меча и кинжала при нем не было никакого оружия. Будь у него лук, он мог бы сократить группу на два или три человека, но сейчас он мог надеяться лишь на то, что сработает эффект неожиданности. Не было времени устраивать засаду, так как всадники уже собирались в путь, забираясь на лошадей и усаживая связанного пленника. По крайней мере, сейчас они ехали медленнее, вероятно из-за того, что с ними был Нати, которому в таком положении трудно было держаться на лошади. Быстро оглядевшись, Стен выбрал дерево, стоящее близко к дороге, и с мечом наизготовку спрятался за ним. Острием он показал Друану, чтобы тот тоже укрылся, но такому здоровяку это было не так-то легко. В конце концов Друан пригнулся в густом подлеске чуть дальше, с другой стороны дороги.
