— Новость о том, что опасный преступник Стен сал Дабран пойман и предан справедливому суду, как мне показалось, удивила вас, — констатировал Цорпад, перехватив ее взгляд, но Висиния была готова к вопросу и осталась бесстрастна, тщательно скрывая свои чувства под маской безразличия.
— Немного.
— Вы были знакомы, не так ли? Он довольно долго жил при дворе вашей сестры.
— Да, мы встречались несколько раз. Несколько лет назад, — спокойно ответила Висиния.
— Конечно. Теперь опасность, исходившая от этого человека, устранена, и жизнь в Ардолии станет немного спокойнее, — заявил Цорпад.
— Возможно, — внешне бесстрастно сказала Висиния.
— Тем не менее мы живем в беспокойное время, — продолжил правитель, при этом он медленно, словно хищник, стал обходить большой круглый стол, приближаясь к гостье. — Я беспокоюсь о вашей безопасности.
— Моей безопасности? Разве я не нахожусь под вашей защитой, господин?
— Да, да. Но… — начал было Цорпад, остановился и пристально посмотрел ей в глаза, отчего Висиния удивленно вскинула брови.
— Но, господин?
— Времена меняются. Страна ослабла. Нужна сильная рука, чтобы руководить ею и восстановить былую мощь. Рука, которая способна на такой поступок.
— Ваша рука, я так полагаю? — спросила Висиния с легкой издевкой, но тут же замолкла, поймав убийственный взгляд Цорпада.
Однако огонь, вспыхнувший в глазах масрида, мгновенно угас, он овладел собой и, снисходительно улыбнувшись, кивнул ей.
— А чья же еще? Кто, кроме меня, обладает силой и волей объединить Ардолию? Это мое предназначение, мое наследство, завещание моего предка Аркаса, кровь которого течет в моих жилах, — продолжал Цорпад твердо.
— Вероятно, найдется несколько человек, у которых будет другое мнение, господин, — осторожно предположила Висиния, на что Цорпад лишь махнул рукой.
— Конечно, — спокойно сказал он. — Родная плоть и кровь. И… ваша сестра.
Висиния молча ждала, когда Цорпад продолжит, но могучий масрид лишь смотрел ей в глаза, отчего мороз прошел по коже гостьи. Наверное, зраикас так же смотрит на свою жертву, прежде чем растерзать ее клыками и когтями.
— Но я готов оставить эти мелочные распри. Готов сделать первый шаг. Я отправляю вас назад. К сестре.
Заявление огорошило Висинию, у нее просто не находилось слов, однако за годы службы при дворе Ионны в качестве посла она хорошо выучила правила политических баталий, поэтому сумела скрыть свое замешательство и выждала немного, склонив голову, пока не удостоверилась, что полностью овладела собой. Только когда она почувствовала, что голос не подведет ее, Висиния спросила:
— Вы хотите меня отпустить? А что с другими заложниками?
— Их тоже освободят. Если…
— Если?
— Если вы согласитесь передать сестре некое послание от меня, — сообщил Цорпад молодой женщине, — от моего имени.
— Послание от вашего имени? — повторила Висиния. — И что это за послание?
— Предложение мира. Конец войне, убийствам, страданиям, — ответил Цорпад с широкой улыбкой.
Висиния недоверчиво взглянула на собеседника.
— Конечно, необходимо будет пойти на некоторые уступки, — заявил масрид.
— И каковы же эти уступки?
— Ваша сестра признает меня своим сюзереном и поддержит мои притязания на корону Ардолии. Ваши воины будут сражаться на моей стороне, если я захочу выступить против кого-то. В ответ я гарантирую мир вам и вашим подданным.
— Я не знаю, что сказать, — ответила Висиния, на что Цорпад вновь улыбнулся, и девушка язвительно добавила: — кроме того, что вы, должно быть, сошли с ума!
Цорпад бросил на гостью сердитый взгляд и прошипел:
— Попридержите язык!
— Неужели вы действительно думаете, что она сможет принять такое предложение? — спросила влахака, растерянно качая головой. — Неважно, кто передаст такое сообщение. Она отклонит его.
— Это единственное, что я могу предложить, дама Висиния. Либо будет принято мое предложение, либо будет война!
Висиния задумалась. Мир на таких условиях невозможен. Очевидно, что Ионна никогда не пойдет на это. С другой стороны, у нее возникала возможность вырваться отсюда. Если война действительно разразится, Цорпад убьет заложников, в этом Висиния была уверена. Поэтому нужно было убираться из когтей масрида, пока это было возможно. И в первую очередь потому, что открытая война неизбежна, в чем влахака не сомневалась. Поэтому она произнесла:
— Хорошо, я передам ваше предложение, если вы желаете.
— О да, желаю.
— И когда мы выезжаем?
— Мы?
— Я и остальные заложники, — уточнила Висиния.
— Вы неправильно меня поняли. Остальные будут отправлены к своим семьям лишь в том случае, если ваша сестра примет мои условия, — с улыбкой ответил Цорпад.
— А если она этого не сделает?
— Я уверен, что вы — глаза и уши своей сестры, дорогая Висиния. И очень-очень постараетесь. Ведь если вам не удастся убедить Ионну, быть войне, жестокой и кровопролитной. Войне с большим количеством жертв.
Два быстрых шага — и масрид оказался прямо перед девушкой. Он возвышался над ней, огромный, мощный. Его близость была ей почти невыносима, и она отпрянула, когда он протянул руку и провел пальцами по ее щеке.
— Я боюсь, вы меня не понимаете. Вы отправитесь к сестре и посоветуете ей подчиниться. Это не вопрос и не просьба. Это приказ.
Закрыв глаза, Висиния отвернулась от масрида, но Цорпад медленно обошел девушку, касаясь при этом кончиками пальцев ее шеи, и снова оказался перед ее лицом.
— В крайнем случае я взойду на трон по трупам ваших соотечественников, если вы меня принудите к этому, — прошептал масрид ей на ухо.
Висиния гордо подняла голову, отступила на шаг и смерила Цорпада холодным взглядом.
— Когда-нибудь ваше войско будет побеждено. И вы сполна испытаете горечь поражения!
Вместо ожидаемого припадка ярости масрид запрокинул голову и засмеялся.
— Один раз вам уже удалась ваша хитрость, влахака. На проклятой болотистой земле Мардева вы смогли разбить наше войско. Это в самом деле было довольно ловко придумано: выбрать место, на котором моя кавалерия грузла. Поздравляю! Только в следующий раз сражение с моими войсками сотрет вас с лица земли. Вы ничего не знаете, Висиния. Мои солдаты сейчас непобедимы!
— Наглая заносчивость всегда приносит захватчикам горькие плоды, — возразила Висиния, отчего Цорпад на мгновение даже потерял дар речи.
Он снова подступил к ней вплотную, крепко сжал ее шею, не позволяя вдохнуть.
