Доставив пассажира к мрачноватому зданию старинной архитектуры и постройки.
Прямо на стене у входа внутрь, крепилась целая коллекция различных табличек и указателей.
Одна из них и заинтересовала заокеанского гостя:
— «Частное сыскное агентство Шопера и Гука», — прочел Фрэнк Оверли на узкой полоске анодированного металла.
Обратил внимание и на имевшуюся в углу сноску:
— На пятый, мол, этаж следует подниматься.
Воспользовавшись советом и прошагав по ступенькам узкой лестницы почти под самую крышу, Фрэнк наконец попал в ту самую частную сыскную контору, имевшую столь разветвленную служебную переписку, что о ней узнали даже в дебрях колумбийской гилеи.
— Могу я видеть мсье… — начал, было, Фрэнк своё общение с иностранцем, для начала вежливо приподняв над головой отличную велюровую шляпу.
Купленный у себя на родине перед самой поездкой во Францию, с его первой полицейской пенсии, этот головной убор должен был, в какой-то мере компенсировать впечатления людей от вида страшной, изуродованной глубокими шрамами, физиономии инвалида.
— Шопера или Гука? — подсказал сидевший в приемной клерк.
— Вот именно!
— Их, к сожалению, нет. И не скоро вернутся.
Не желая окончательно расстраивать посетителя, принимавший его месье предложил:
— Может быть, я чем-то смогу вам помочь?
Учтивость требовала вознаграждения, и Фрэнк Оверли доверчиво протянул собеседнику злополучный конверт.
Клерк сразу же принялся за его изучение.
Причем, сделал это, с видимой поспешностью переведя взгляд с изуродованного шрамами лица посетителя на протянутую тем, довольно мятую бумагу.
— Да, это наш конверт, — последовал благожелательный ответ. — Более того, я его сам когда-то и отправлял.
— Очень хорошо, — обрадовался первому успеху Фрэнк. — Вот бы еще и вспомнили, о чем сообщили в письме адресату?
Клерк не отказал в учтивости.
Отставив прочь все свои предыдущие заботы, он взялся за изучение предыдущей корреспонденции.
Тем более что докопаться до истины ему не составило долгого времени и большого труда:
— Копия запрашиваемого письма нашлась по исходящему номеру, стоявшему на конверте! — с радостью воспринял проситель.
Отколов ее от скоросшивателя, служащий «Шопера и Гука» протянул Фрэнку лист бумаги.
На нём, под копирку, был напечатан машинописный текст.
Причем, не так, как обратный адрес, составленный на французском языке, а по-английски:
— Как когда-то того и требовалось, не знавшему другого языка, кроме своего и этого — Педро Гомесу.
Изучив ответ, Фрэнк Оверли словно перевернул еще одну страницу в книге судьбы Алика Колена и его незадачливых родителей.
…Пьер Колен после участия в известных студенческих волнениях порвал с родными и близкими, и навсегда исчез за океаном.
Однако если там его устраивала хоть какая-то жизнь бродяги и наркомана, то брат его жены Розы — Педро Гомес решил по-своему позаботиться о будущем родного племянника.
Решая его судьбу, колумбийский пилот гражданской авиации послал запрос в частное сыскное агентство с просьбой:
— Отыскать кого-либо из родни Алика.
За чтением ответа, отправленного когда-то пилоту по почте, у Фрэнка Оверли даже появилась теплота к незнакомым, пока что лично ему, сыщикам Шоперу и Гуку:
— Они отлично отработали для Педро Гомеса, переведенный им авансом, гонорар за поиск.
Детективы дали в своем письме заказчику исчерпывающие данные по всем требуемым вопросам, проведённой поисковой работы.
В том числе поведали и об отце Пьера Колена:
— Жане Луи Колене, являвшемуся известным на всю Европу, профессором пластической хирургии.
Эти же самые реквизиты, за приемлемую плату, высчитанную с него, по прейскуранту, получил и Фрэнк Оверли, решивший тут же безотлагательно наведаться к ученому.
Распрощавшись с приветливым служащим частного детективного агентства и оставив ему за труды ещё мятую десятидолларовую купюру «на чай», Фрэнк ушел восвояси.
Но вначале ему пришлось преодолеть, только в обратном порядке, все до одного, пять этажей крутой узкой лестницы.
И все это прежде чем он очутился на улице.
Там Фрэнк привычно поднял руку, останавливая такси.
Юркий, оранжевого цвета, «рено» не заставил себя долго ждать.
— По этому адресу!
Фрэнк протянул водителю, выданную ему копию письма с, подчеркнутыми красным карандашом, координатами профессора медицины по фамилии Колен.
Сам же удобно расположился на боковом пассажирском сидении, стараясь не смотреть в лицо шоферу.
— Уже знал, что собственная внешность здорово расстраивает психику любого, кто вдруг вздумает невольно заняться созерцанием его рваных шрамов, глубоко избороздивших физиономию.
До места домчали достаточно быстро.
В клинику пластической хирургии профессора Колена с улицы вела ясеневая аллея, на которой Фрэнка Оверли встретил строгий, но приветливый привратник.
Он же довел его до приемного покоя.
Фрэнк не был уверен — как обстояли дела клиники в другие дни, но сегодня у профессора Колена не было недостатка в различных пациентах.
Больше десятка их ждали своей очереди в холле, куда выходили двери смотровых кабинетов.
Поинтересовавшись насчет последнего в очереди к самому профессору, Фрэнк Оверли сел на стоящий в дальнем углу диванчик.
Всё время своего ожидания, он терпеливо провел за изучением, прихваченных им еще в Колумбии, местных газет.
В них, на первых полосах было немало фотоснимков полицейского фотографа с изображением спасенных им в гилее, путешественника Бьенола и его юного друга Алика.
Там же, комментируя официально предоставленные снимки, бойкий полицейский репортер с удивительными подробностями живописал их злоключения в дни, когда оба находились в лапах мафии.
Прежде Фрэнку все было недосуг взяться за это чтиво, и вот у него теперь нашлось:
— Незапланированное прежде свободное время…
— Молодой человек! Прошу! — мягкий голос оторвал Фрэнка Оверли от чтения, в который раз, знакомого уже до последней запятой газетного текста.
— Здравствуйте, профессор! — живо отреагировал на обращение к нему Оверли, поднимаясь с диванчика.
— С кем имею честь? — поинтересовался сухощавый пожилой мужчина в белоснежном халате на плечах.
— Фрэнк Оверли! — отрапортовал посетитель.
